Так что дядя с племянником в гипсе лежат на соседних кроватях, а Мария Федоровна и, можно сказать, новый, нечаянный лейб-медик царской семьи Джунг Хи Ли занимаются уходом за ними, поя какими-то настоями из трав и давая порошки, о составе которых лучше не думать. Восточная медицина во всей своей красе.
Старший врач лазарета коллежский советник Ольдерогге попытался покачать свои права, возмутившись непонятным лечением, но был послан Великим князем Михаилом Александровичем в очень далекий, пеший, сексуальный маршрут для особых извращенцев. Это произошло после того, как Ли вставив нажатиями ладоней и пальцев по спине регента позвонок на место, потом провел какой-то сеанс акупунктуры с помощью длинных игл и прижиганий, и Михаил вновь почувствовал свои ноги. Смог шевелить пальцами, стопами и сгибать ноги в коленях, а старший врач нудел всё это время у регента над ухом, что так не лечат, и он снимает с себя всю ответственность за такие методы оказания медицинской помощи.
В соседней палате находилась Елена Филипповна с детьми. С ними неотлучно была моя супруга с Васильком. Из детских комнат дворца принесли детскую мебель и расставили в палате, превратив её в детскую комнату. Императрица чувствовала себя физически нормально. Удар по голове по словам Ли и Мэй, слава Богу, обошелся без последствий для её здоровья, если не считать небольшое рассечение кожи и довольно большую шишку. Но при этом Елена Филипповна морально очень сильно переживала за сына. Джунг Хи периодически поил её какими-то успокаивающими отварами.
Ещё одну палату заняли Георгий Михайлович и Мария Георгиевна с дочкой Ниной. После гибели младшей дочери с Марией Георгиевной случился нервный срыв. Сначала она не позволяла забрать у неё труп Ксении, говоря, что дочке надо поспать, а она будет петь ей колыбельные, которые ребёнок так любит. А когда труп всё-таки забрали, великая княгиня ушла в себя и перестала реагировать на окружающий мир.
Кроме того, ей и великому князю Мэй наложила несколько швов на порезы и сделала перевязки. Лечит душевное состояние великой княгини Ли не стал. Как он сказал — это не его профиль. Единственно, приготовил из трав какой-то настой и дал его Марии Георгиевне на ночь, чтобы та заснула.
Сандро с Ксенией и детьми расположились в так называемой гостинице Приоратского замка. Там же нашли себе пристанище Великая княгиня Елизавета Маврикиевна с детьми. Обе семьи находились в состоянии шока.
Великий князь Константин Константинович и его младший сын Георгий в эту страшную пасхальную ночь погибли. Также погиб его младший брат Дмитрий Константинович, который нёс на руках семилетнего Фёдора и пятилетнего Никиту — детей Сандро. Оба ребенка погибли вместе с дядей, попав под разрыв снаряда, который взорвавшись, пробил потолок второго этажа Арсенального каре. Сам же Александр Михайлович, чудом уцелев во время этого взрыва, вынес из дворца трехлетнего Дмитрия и двухлетнего Ростислава.
Полковник Мордвинов — личный адъютант великого князя Михаила Александровича, который побежал вместе с Сандро и Дмитрием Константиновичем спасать детей, погиб ещё раньше.
Великие княгини Ксения Александровна и Елизавета Маврикиевна оплакивали погибших детей. Сандро сначала впал мрачно-меланхолическое состояние, одномоментно потеряв двух сыновей, отца и брата, а к вечеру утопил своё горе в коньяке. Надрался в моём присутствии и небольшом содействии до положения риз. Зато сегодня, похмелившись адмиральским чаем, был в состоянии еле сдерживаемой ярости. По его словам, он был готов хоть сегодня отбыть в Германию, а через пару дней разбомбить с дирижаблей Букингемский дворец до фундамента, вместе со всем королевским семейством. Только до этого момента он хочет посмотреть в глаза Павла Александровича, а потом подвесить его за… В общем, не за шею. Зря я Александру Михайловичу сказал, что трое террористов скрылись в усадьбе великого князя в Царском Селе.
Великий князь Николай Михайлович — главнокомандующий войсками Гвардии и Санкт-Петербургского военного округа также не пережил обстрела дворца, поймав виском небольшой осколок от снаряда, который, можно сказать, испарил великого князя Петра Николаевича с Милицей Николаевной.
В общей сложности царствующий дом Романовых потерял во время артиллерийского обстрела Гатчинского дворца пятерых великих князей, великую княгиню, трех княжичей и одну княжну. Кроме них погибло ещё пятьдесят три человека, и девяносто пять было ранено, из них сорок шесть человек тяжело. Все больницы и лазареты Гатчины были забиты, легкораненых частично спецпоездом перевезли в медицинские учреждения столицы. Но это всё касалось лиц дворянского происхождения.
Раненых из простых людей, то есть слуг и придворных служащих разместили в основном в казарме «синих кирасир», где круглосуточно работали военные лекари и подлекари, а также врачи из Гатчины.
Страшные потери, очень страшные, и которые случились в месте с концентрированной охраной. Причем такой, которой не было ни у одного правящего дома в мире.
Собственная Его Величества охрана, входившая в состав Министерства императорского двора, включала в себя дворцовую полицию с секретной частью, количество сотрудников, которых приближалось к трём сотням. Собственный Его Императорского Величества конвой состоял из четырех казачьих сотен. Собственный Его Императорского Величества сводный пехотный полк насчитывал почти пять тысяч человек. На его вооружении кроме ручного пулемета в каждом отделении, а станкового на взвод, была полковая артиллерия в виде четырех шестиорудийных батарей трехдюймовок, а также уже три роты броневиков по десять автомобилей в каждой. Должна была добавиться ещё восьмиорудийная батарея 15-сантиметровых гаубиц, которая всё же добавилась, но очень своеобразным способом.
Собственный Его Императорского Величества железнодорожный полк представлял собой лейб-гвардейскую часть, которая обеспечивала все железнодорожные поездки императорской фамилии, обслуживала и охраняла императорский поезд, Царскосельскую и Гатчинскую железнодорожную ветки. Он большей частью находился в Царском Селе.
Была еще Рота дворцовых гренадер и московский особый отряд. Но эти подразделения находились в столице и в Москве, поэтому в охране Гатчинского дворца не участвовали.
Плюс к этому в охране императорской семьи участвовали две сотни «черных ангелов» и курсанты Аналитического центра. Систему взаимодействия этих подразделений были отработаны Евгением Никифоровичем на все пять баллов. Схема охраны императора и членов его семьи была организована на высшем уровне.
В пределах императорских резиденций её посты располагались так, что выходящие из личных покоев члены царской семьи всегда попадали в поле зрения охраны, если же они затевали долгую прогулку, то охрана, как говорил покойный Ширинкин, «передавала их из рук в руки».
По периметру охраняемой дворцовой территории были установлены и усилены караульные посты в виде металлических, пуленепробиваемых будок для декора обшитых деревом. На вооружении караульных в каждой будке кроме ППС дополнительно имелась пара пулемётов Мадсена, а сам пост при закрытых дверях превращался в пуленепробиваемую огневую точку, где могли держать круговую оборону до шести бойцов, вооруженных автоматическим оружием и гранатами.
Собственный Его Императорского Величества сводный пехотный полк был натренирован на отражении атаки противника, находясь в полном окружении. По мнению его командира — генерал-майора Комарова он мог отразить нападение дивизии. Учитывая вооружение полка плюс силы полка «синих кирасир», я с ним был согласен, так как для обороны были созданы долговременные, бетонные огневые точки для пулеметов и пушек на местах вероятного продвижения противника к Гатчине. За последний год было проведено больше десяти учений по отражению условного врага.
А для пресечения негласного проникновения на территорию Гатчинского дворца, кроме солдатских караулов и патрулей парковые территории сторожили специально обученные собаки — немецкие овчарки и доберманы. Любой, кто приезжал в царскую резиденцию или ее окрестности, в течение суток был обязан встретиться с сотрудником Регистрационного бюро, чтобы подтвердить свою личность и получить пропуск на охраняемую территорию. Мышь не проскочит!
Мышь и не проскочила. Противник расстрелял дворец из гаубиц с расстояния в три версты. И не помогла вся эта великолепно организованная охрана. И теперь переходим к пятому вопросу — кто виноват? Был бы жив Ширинкин, то виноватым назначили бы его, как начальника Собственной Его величества охраны. Но Евгений Никифорович точно бы ещё до «разбора полетов» застрелился, узнав о таких потерях в семействе Романовых, ранении императора, вдовствующей императрицы и регента. Тем более, всё это произошло в результате захвата батареи, можно сказать, экспериментальных гаубиц, которые он с трудом через регента и императрицу выбил для себя в Собственный Его Императорского Величества сводный пехотный полк.
«Если Ширинкин мертв, то следующим кандидатом стать крайним являюсь я сам», — подумал я, глядя на дверь, перед которой стоял уже двадцать минут, вызванный по телефону для доклада.
Я было сразу, как пришел, сунулся в кабинет, но меня чуть ли не хором попросили подождать. Вот стою, как дурак, и жду. Заодно прокручиваю в голове возможный сценарий моего доклада и поведения членов Совета Правительства.
Первым, кто бросит в меня тапкой, точно будет Плеве. Министру внутренних дел и шефу Корпуса жандармов надо будет как-то прикрыть свой зад за такой провал с террористами иностранцами, раз с начальника Дворцовой охраны спросить уже нельзя. Если рассматривать функционал Аналитического центра, Дворцовой охраны и Корпуса жандармов, то моя служба была предназначена для анализа информации, а «черные ангелы» и курсанты — это личная гвардия императора, которые через меня выполняли приказы императора и были подотчетные только ему.
Мои мысли прервала открывающаяся дверь, и Великий князь Николай Николаевич предложил мне войти, а потом указал на свободный стул за круглым столом, вокруг которого и сидели четверо членов Совета Правительства.