оход.
Подойдя к Селевёрстову, я скомандовал: «Докладывайте, есаул».
При этом подмигнул Ромке. Тот быстро сообразив, вытянулся во фрунт и лихо отбарабанил:
— Ваше превосходительство, трое террористов, участвовавших в артиллерийском обстреле Гатчинского дворца, арестованы и находятся на пути в Приоратский замок для проведения следственных действий. Один из них ранен. Боюсь, ему понадобиться медицинская помощь, так как его растрясло по дороге. Пулю доктор ему достал ещё в усадьбе великого князя Павла Александровича, но террорист потерял много крови. И в дороге рана начала сильно кровить. А раненый, вернее всего, самый главный в двадцатке террористов напавших на дворец. В бессознательном состоянии он отдавал команды на германском языке с явным прусским акцентом. Мне об этом старший экипажа вольноопределяющийся Марков доложил. Я-то…
Лис, смутившись, замолчал. С иностранными языками у лейб-гвардии подъесаула Селевёрстова были большие проблемы. Как в том анекдоте:
— Петрович, а ты по-французски могёшь?
— Йе-е-ес.
— Это не по-французски, а по-английски…
— Это чё, я и по-английски могу⁈
«Господа, мне сказали, что Михаэля случайно подстрелили во время охоты», — услышал я за спиной оправдывающегося Павла Александровича.
«Какая охота в Пасхальную неделю!» — Это уже начал горячится князь Енгалычев, забыв обратиться к его высочеству, как положено.
«Так они же лютеране, у них Пасха ещё через десять дней будет», — в голосе великого князя вновь прозвучали оправдывающиеся нотки.
— Где хорунжий Верхотуров? — задал я вопрос.
— Он с полусотней и пятью броневиками остался в Царском Селе охранять и помогать сотрудникам Кораблева*, которые проводят следственные действия, опрашивая слуг из усадьбы, ну и… — Лис покосился за мою спину, где стояли великий князь с генералами.
*Надворный советник Кораблев Николай Алексеевич — начальник секретной части Дворцовой полиции.
Я понял, что ребята остались в Царском Селе для отслеживания ситуации в полках Стрелковой бригады, плюс для проведения расследования по теракту и выявления пособников террористов в Царском Селе.
— Хорошо, Роман Петрович. Всё ясно. Следуйте в замок и подготовьте арестованных к допросу, а раненому окажите предварительную помощь. Я дождусь, пока господин Ли закончит оказывать медицинскую помощь министру Плеве, и мы вместе с ним прибудем в замок позже, — заметив вопросительный и удивленный взгляд Лис, тихо пояснил:
— Сердечный приступ у министра. Чуть Богу душу не отдал. А учитель, если что и допросить поможет этого Михаэля.
Услышав, что хотел, Ромка громко гаркнул: «Слушаюсь, Ваше превосходительство».
И крутнувшись кругом, двинулся к своему броневику, по дороге скомандовав старшему экипажа второго броневика:
— Пулемётчиков ко мне в броневик, сам дожидаешься Его превосходительства, и вместе с доктором привезёте в Приоратский замок. Всё понятно⁈
— Так точно, Ваше благородие, — старший экипажа второго броневика также с погонами вольноопределяющегося на кожаной меховой куртке, приложив руку к шлему, развернулся в мою сторону.
— Буду ждать у броневика, Ваше превосходительство, — чётко доложил он.
Я махнул ему рукой и направился к генералам и великому князю. Скоро начнётся семейный совет Императорского Дома, а мне надо срочно вместе со стариком Ли в Приоратский замок. Очень меня заинтересовал этот Михаэль, и теперь всё зависело от Джунг Хи, насколько быстро тот сможет привести, по мнению Лиса, старшего из террористов в состояние, пригодное для допросов.
Они мне все нужны были целыми и здоровыми, как свидетели, точнее, даже свидетельство того, что за артобстрелом Гатчинского дворца и гибелью большого количества членов Императорского Дома Российской империи стоит правительство Британии. Чтобы мы могли международной общественности представить доказуемый факт, что не мы первыми начали. Мы только отвечаем, как умеем на действия англичан.
Мне очень понравилось желание Сандро сравнять с землёй Букингемский дворец. И мы действительно это сможем сделать со стартовой площадки дирижаблей под Берлином. Не через два-три дня, как этого хочет сделать Сандро. А где-нибудь через недельку или две. Надо до конца отремонтировать «Беркут», а «Орлан» перегнать из Варшавы под Берлин. Туда же доставить топливо, запасы водорода, ремонтно-техническую мастерскую, запчасти, оборудование, а главное бомбы, включая зажигательные. Это мы микадо зажигалками не бомбили, а британцев со всем удовольствием. Ещё надо будет организовать подсветку с земли Букингемского дворца, чтобы дирижабли Сандро с большой высоты отбомбились точно…
— Господа, ещё раз прошу вас пройти в столовую Офицерского собрания, — пришлось прервать свои размышления, для того чтобы на время разместить незваных гостей вместе с великим князем в нормальных условиях.
— Тимофей Васильевич, а вы не подскажете, где может находиться Христофор Платонович. Мы бы с удовольствием с ним пообщались, до того, как нас примет Великий князь Николай Николаевич, — задал вопрос генерал Раух, поинтересовавшись о своём коллеге — командире «синих кирасир».
— Генерал Дерфельден в лазарете. У него сильная контузия. Он второй день без сознания…
— Как это произошло? — перебивший меня, Георгий Оттонович выглядел очень взволнованным.
Насколько я знал, он дружил с Христофором Платоновичем. Тем более, один командир «синих кирасир», второй «жёлтых кирасир». Сам Бог велел.
— Он с князем Шервашидзе и генералом Ширинкиным пытался упорядочить во время артобстрела дворца выход гостей и слуг со второго этажа Центрального корпуса, когда над нами на третьем этаже разорвался снаряд. Евгений Никифорович был убит. Христофор Платонович сильно контужен. Но он смог откопать и вытащить Георгия Дмитриевича из обломков потолка и перекрытия, а потом вынести его и из дворца. Добравшись до казарм полка, генерал потерял сознание и в себя до сих пор не приходил. Вытащенный из дворца князь Шервашидзе умер сегодня утром, так же не приходя в сознание. Долго перечислять, господа, тех, кого мы потеряли в тот день. Разбор завалов продолжается до сих пор. Находят как убитых, так и выживших. Раненые умирают. Список погибших растёт, — я замолчал.
Потрясённые генералы молчали и косились в сторону великого князя, который с начала отвернулся, а потом, развернувшись, пошёл к входу в здание Офицерского собрания. Генералы также молча последовали следом, а я за ними.
— Приступим, господа! Кто хочет высказаться? — Великий князь Николай Николаевич, как самый старший по возрасту из присутствующих великих князей Императорского дома возложил на себя обязанности председательствующего семейного совета.
В кабинете, кроме него и его супруги Великой княгини Анастасии Николаевны присутствовала вдовствующая императрица Елена Филипповна, взгляд которой не сулил ничего хорошего. Великая княгиня Елизавета Маврикиевна с опустошёнными, выцветшими глазами представляла ветку Константиновичей, которая потеряла всех взрослых мужчин. Линию Михайловичей возглавляли мрачный Сандро с заплаканной Ксенией. Георгий Михайлович с Марией Георгиевной выделялись среди всех повязками, а Великий князь Сергей Михайлович задумчиво перебирал чётки, невидяще смотря перед собой. И, конечно, Великий князь Павел Александрович, который сидел на стуле с невозмутимым выражением лица и с прямой спиной, словно кол проглотил.
Только что генерал Аленин-Зейский довёл до всех, присутствующих в кабинете, имеющиеся на настоящий момент результаты расследования по нападению на дворец, из-за которого семья Романовых понесла ужасные потери. После доклада он покинул помещение, аккуратно закрыв за собой дверь и оставив большинство присутствующих, для которых эта информация стала полной неожиданностью, в шоковом состоянии.
Генерал начал доклад с организации на него покушения Великой княжной Еленой Владимировной с привлечением уголовников. После задержания княжны от неё была получена информация о готовящемся нападении на царствующую фамилию, во время которого Гатчинский дворец должен был быть разрушен. Сейчас княжна находится в Петропавловской крепости и, вернее всего, симулирует психическое расстройство.
Полученная информация от Елены Владимировны заставила усилить работу Аналитического центра и Дворцовой охраны по сбору информации о готовящемся покушении. Во время этого расследования было установлено, что среди офицеров 2-й Гвардейской пехотной дивизии в Санкт-Петербурге и Гвардейской стрелковой бригады в Царском Селе ходят разговоры о несправедливом решении Николая II сослать на Кавказ старейшие российские полки, лишив их гвардейского звания. Эта информация также стала новостью для большинства Романовых. А то, что эти гвардейские офицеры готовы поддержать возведение на трон Дмитрия Павловича в случае смерти ветви Александровичей, что чуть не случилось в пасхальную ночь, объяснило, почему вопрос о переезде в Царское Село или в столицу до сих пор открыт.
Как удар дубинкой по голове для многих Романовых стали сведения о способе захвата орудий и о том, кто это осуществил. И как вишенка на торте информация о том, куда скрылись оставшиеся в живых террористы. Теперь стало понятно, для чего присутствующие собрались в этом кабинете. Предстоял семейный суд одного из Романовых.
— Павел Александрович, может быть, вы объясните нам, каким образом террористы, обстрелявшие из орудий дворец, нашли после этого приют в вашей усадьбе? — нарушила молчание императрица.
— Ваше императорское величество, мне ничего не было известно об их террористической деятельности, также я не знал, что они являются германскими масонами. Они приехали ко мне с рекомендательным письмом от принца-регента Баварии Луитпольда, в котором тот просил оказать им содействие для поступления на российскую службу. А вы все знаете, насколько моя семья обязана принцу. Он моей жене и детям дал наследственный титул графов и графинь Гогенфельзен с гербом, — великий князь отвечал спокойно и размеренно, но редкий тик левого глаза выдавал его сильное волнение.