Зарядив ружье второй раз, сам увидел, насколько стала быстрее перезарядка. Плотно забил патрон пыжом. Отдача в этот раз была ощутимее, и от дерева отлетели кусочки коры. У меня не было свинца для изготовления пуль, приходилось делать их из железа, уменьшая ресурс ствола.
С того дня прошло много времени, но Мург, которому велено проследить за изготовлением новых стволов, не появлялся. Работал он с двумя кузнецами, для этой цели им возведено небольшое помещение, включавшее и кузницу рядом. Уже подходя к мастерской Мурга, услышал крики и ругань:
— Что случилось? — Мое появление заставило спешно отступить кузнеца, трясшего Мурга за грудки.
— Макс Са, — метнулся ко мне мастеровой, — он не понимает, что при выстреле это разорвет. — Взяв протянутую заготовку ствола, я сразу понял, о чем идет речь. Ствол — идеально круглой формы, края свернутого железного листа были без зазора. Кузнец опытный, но не учел одного: края свернутого в трубку железа не были спаяны между собой.
— Ствол не выдержит выстрела, — согласился с Мургом, возвращая ему заготовку.
— Я ему говорю, что надо расплавить железо и залить этот шов, а он считает, что так испортится всё, — Мург искоса взглянул на здоровяка кузнеца, стоявшего с недовольным лицом.
— Он прав. Как тебя зовут? — окликнул кузнеца.
— Паст, — здоровяк все ещё не отошел от гнева.
— Паст, ты хороший кузнец, но сейчас Мург прав. Как расплавите железо и пройдетесь по всему шву, после остывания можно убрать лишнее, отшлифовав ствол. И будет выглядеть так же красиво, как и сейчас.
Про шлифовку оба не думали, я и сам это видел на примере немецких ружей, идея была не моя. Кроме этого, немцы делали два кольцеобразных железных хомута, дополнительно усиливая ствол.
Около часа мы провели в мастерской, наблюдая как тонкая струйка расплавленного металла льется по шву ствола, портя красоту идеальной трубки. По лицу Паста можно было понять, что он это предвидел и считает — его работу испортили. Сунув ствол в воду для охлаждения, Мург подошел к ручному точилу. Паст демонстративно отвернулся в сторону, не желая принимать участия в издевательстве над своим детищем. Богдан, заинтересованный в эксперименте, крутил точило, пока Мург осторожно стачивал излишек металла с поверхности ствола.
Получилось неплохо, это признал даже Паст, удивленно взглянув на Мурга.
— Надо найти точильный камень с меньшей зернистостью, тогда можно будет отшлифовать так, что никто даже не поймет, — подвел я итог работе. — Как собираешься усиливать ствол железными хомутами?
Мург с пастом снова стали спорить, но мне в голову пришла удачная идея.
— Паст, заранее сделайте железное кольцо, нагрейте его до красного цвета и надевайте на ствол. Когда кольцо остынет — оно намертво его обхватит.
Мург и Паст не сразу догадались, о чем речь. Когда поняли, долго сомневались, что при охлаждении сталь сжимается.
— Невежды, сразу видно, что физику прогуливали, — скаламбурил я, обращаясь к парням: — Давай, Паст, быстро сделай кольцо. Покажу, как это происходит.
Прошло ещё около часа, прежде чем эксперимент с железным хомутом завершился. Почесывая кудлатую голову, Паст пытался понять, как кольцо, которое болталось на стволе, оказалось припаянным намертво. Поручив ускорить работу над созданием стволов, покинул мастерскую. Надлежало вернуться в резиденцию, чтобы узнать о проделанной Баском работе.
Матроса Варина не пришлось даже бить, он сознался во всем, едва я посмотрел ему в глаза. Варин находился на «Зерге», когда преследовавший нас корабль запылал. Он честно рассказал, что несколько раз передавал от Ченка пергамент и привозил ответ обратно. Убивать его было жаль, поручил отправить в Мехик, чтобы под началом Шрама тянул воинскую лямку.
А вот с поисками второго связного получилось не все: за три дня смершевцы обошли каждую постройку в городе, но голубятню не нашли. Либо ее очень искусно прятали, либо Ченк перед смертью решил потроллить нас, заставив гоняться за призраком.
— Баск, должен быть второй связной, иначе Ченк просто не подписывался бы. Надо искать. Узнай: может, женщины видели, они же любопытные. Возможно, кто-то покупает отходы после уборки урожая — просеянную шелуху от пшеницы или ячменя. Сходите на мельницы, проверьте там — голубей как-то надо кормить, раз их держат в клетках. Любой человек оставляет след, зачастую этот след виден всем, просто надо его осознать.
— Макс, почему ты такой задумчивый? — Ната заметила, что больше вожу деревянной ложкой в миске, нежели ем.
— Понимаешь, где-то в городе есть связной сатанистов, отправляющий в Максель сообщения голубиной почтой. Баск с парнями проверил каждый дом, потратил три дня, но никого не нашел.
Подробно рассказал Нате про Ченка, про то, что наступление на Максимен провалилось из-за того, что он предупредил о наших планах.
— Почему ты решил, что связной именно в городе? — вопрос Наты меня разозлил.
— А где ему ещё быть? За городом прохлаждаться? — не успел высказаться, как замер. «Черт побери, а почему ему не быть за городом?».
Вокруг Берлина было множество хуторов, многие были расположены в часе ходьбы. Было три вполне приличные по размерам поселения. Что мешает связному держать голубей в одном из хуторов, не привлекая внимания соседей? Идеальное место, чтобы и не быть на виду, и оставаться в курсе дел в Берлине.
— Ната, ты молодец! — чмокнув жену в щечку, выскочил из-за стола, на бегу отдавая команды: — Богдан, пусть седлают моего коня. Пошли человека, чтобы Баск прекратил поиски и явился со своим отрядом.
Розыск увенчался успехом на второй день: голубятня была найдена в поселении Титлан, расположенном в пяти километрах к западу от Берлина. Но мы опоздали: хозяин голубей был мертв, причем не по состоянию здоровья. Рана, нанесенная клинком, прервала жизнь мужчины средних лет во время приема пищи. Убийца был знаком с убитым, на столе стояла вторая миска с недоеденной чечевичной похлебкой.
Это не было бытовое убийство. Убийца знал, что мы ищем связного — голубятня пуста, только свежий птичий помет говорил, что ещё час назад птицы находились в клетках.
— Баск, отвезите убитого в город, надо проверить, с кем он там мог встречаться. Есть ещё по крайней мере один человек в Берлине, кто рядом с нами, кто видит наши действия. И самая важная задача для СмерШа — найти этого человека. С этого дня не появляйся в резиденции, найдите себе место в городе, где будете жить. Я сам буду с тобой связываться скрытно, пока не найдем человека, убившего связного. Уверен, что он рядом с нами, иначе он не мог знать о поисках.
Кто бы ни был этот таинственный убийца — он скорее всего наивысший член шпионской сети, окутавшей Берлин. Резидент! И клянусь: я приложу все силы, чтобы его найти, потому что от него надо избавиться до того, как нанесу удар по сатанистам в Макселе.
Глава 28. Совместить несовместимое
Илс пришпорил коня. Следовало торопиться, пока его не хватились. Месяц, проведенный среди бывших соплеменников, казался ему вечностью. С того памятного дня, когда его принял Дитрих, короля он не видел. Но Илс не терял времени даром: слоняясь по Регенсбургу, он заглядывал к кузнецам, подружился со множеством воинов в казармах, слушал разговоры на улицах города. В воздухе висело неминуемое ощущение войны: о ней говорили в трактирах, в кузницах клепались ружья, отливались пушки. Похоже, Дитрих решил сделать акцент на огнестрельном оружии, не набирая огромной армии. Горожан обязали выставлять горшки с мочой на улицу, чтобы сборщики каждое утро могли их выливать в бочки, установленные на повозке. Ходили слухи, что моча требуется для производства пороха и нового вида взрывчатого вещества колоссальной силы.
Илс несколько раз заводил разговор с бывшим командиром, пытаясь вывести последнего на откровенность. Ганс не спешил открываться, хотя с удовольствием слушал рассказы соратника о Максе Са. В один из вечеров Ганс сам позвал Илса в свою комнату: от командира несло «шнапсом», так называли ячменку на родине Илса. Закрыв дверь за вошедшим, Ганс тяжело присел на деревянный топчан, накрытый шкурой:
— Ты хотел бы вернуться к Русам, Илс?
Боясь довериться Мольтке, Илс начал уклончиво отвечать про лишения в плену.
— Прекращай врать мне, — разозлился Ганс, — думаешь, я поверил в твою чушь? Это ты проведешь этого мальчишку на троне такими рассказами, но только не меня. Я не враг тебе. Если бы хотел, давно выдал бы тебя Службе Дознания CD, там тебе быстро развязали бы язык. Повторяю ещё раз: ты хотел бы вернуться к Русам?
— Да, — просто ответил Илс, решив открыться командиру, — у меня там есть свое ремесло и женщина.
— Тогда зачем ты вернулся в Регенсбург?
И Илс рассказал всё: про опасения Макса Са насчет повторного нападения, про задание узнать о численности войск и планах Дитриха, про просьбу Макса Са переманить на свою сторону Ганса Мольтке.
— Он так и сказал, что хочет видеть меня в числе своих друзей? — удивлению Мольтке не было предела.
— Да, командир, Макс Са сказал, что если бы ты был королем Дойчей, оба народа могли жить в мире и дружбе.
В тот вечер оба бывших пленника императора Русов просидели долго, делясь своими сомнения насчет второй войны. Мольтке после возвращения из плена и потерянного отряда стал для Дитриха чужим. Всё реже и реже он был гостем в королевском дворце, теперь возле Дитриха были другие люди.
Один из членов делегации Русов, прибывшей в Регенсбург в одно время с Илсом, вообще остался жить в резиденции короля. У этого молодого мужчины со странным именем Гранит были серо-стальные глаза безжалостного человека. С каждым днем связь этого Руса с Дитрихом укреплялась, а Мольтке оказался выброшенным в сторону.
Обиженный на своего короля, Ганс несколько раз задумывался о том, чтобы уйти на север и осесть среди полудиких племен. Он заметил, что Илс часто навещает кузницы, казармы: сопоставив некоторые факты, сделал заключение, что его бывшего воина переманили. Откровенный разговор после обильного возлияния шнапса, помог ему преодолеть барьер и впервые предать своего короля. С этого дня у Илса появился союзник, теперь получать информацию о количестве воинов и видах оружия стало куда легче. Мольтке сдружился с Карлом, начальником охраны Дитриха. Стал чаще встречаться с Фрицем Лейбнером, начальником военного ведомства. Спустя месяц после возвращения Илса Мольтке владел информацией о готовящейся войне не хуже самого Дитриха.