Вызвав к себе Илса, Ганс поделился всей информацией, предупредив последнего, что ему придется срочно возвращаться к Максу Са. Заканчивался апрель, в первых числах июня на владения императора Русов планировалась атака с двух сторон: Русы оказались раздроблены. Мужчина со странным именем Гранит был посланником другого императора Русов, ненавидевшего врага Дитриха. За короткое время, проведенное в плену у Русов, Мольтке успел оценить благородство и мужество Макса Са. А очная встреча под стеной Мехика, где Макс Са унизил его короля и показал себя с лучшей стороны, навсегда врезалась в память Мольтке.
— Я дам тебе своего коня и продукты в дорогу. Ты должен скакать, не попадаясь на глаза нашим патрулям. Объезжай деревни и города стороной: после Штатенгартена нет наших поселений, там можешь ехать смело, только не попадись дикарям. Доберись до Макса Са и передай ему, что в первых числах июня армия Дитриха будет у стен непокорного Мехика. Армия его врагов Русов пойдет на его земли по суше с другой стороны, но это отвлекающий маневр. Главные силы Русов Никона, дождавшись, что часть воинов Макса Са пойдет на помощь Мехику, а другая часть выступит на врага с юга, высадятся на кораблях в главном городе, Берлине. Смотри, Илс, ничего не перепутай, передай мои слова в точности.
— Ганс, поедем вместе, Макс Са хороший правитель, он сумеет тебя отблагодарить, — Илс впервые обратился к командиру как к ровне.
— Мое исчезновение заметят, может, даже изменят план, если заподозрят меня в измене. А насчет тебя я могу сказать, что отослал тебя на северную границу служить. Выезжай до рассвета. Приготовься в дорогу, нельзя терять время!
Отпустив Илса, Ганс задумался: всё, во что он верил, оказалось ерундой. Столько раз Дитрих говорил о своей ненависти к Русам, а сам с этим Гранитом ведет себя, словно брат. И этот союз с Русами против других Русов показывал, что учение их великого предка — полная чушь. Не в это верил все эти годы Ганс, чтобы не видеть, как меняется его король, готовый убить сотни и тысячи Дойчей в угоду этим Русам. А если так, то почему ему не отблагодарить человека, спасшего ему жизнь?
Едва стало светать, Илс на жеребце выехал через южные ворота из Регенсбурга. Сонная стража даже не поинтересовалась одиноким всадником, поленившись выйти из своей будки — мало ли всадников выезжают с первыми лучами солнца. Представив себе встречу с Зелой, Илс не заметил толстой ветви, растущей на лесной тропинке. Сбитый на землю, он пару мгновений растерянно искал глазами врага. Жеребец, освободившись от незнакомого наездника, галопом понесся в сторону столицы фюрлянда. Проклиная свое невезение и невнимательность, оставившее его без лошади, Илс припустил на юг, торопясь как можно скорее добраться до Мехика.
Иканий, доверенное лицо Патриарха Никона, был доволен результатами поездки к королю Дитриху. Оставив Гранита во дворце короля, чтобы тот координировал действия союзника, Иканий на паруснике возвращался в Максель. Уже показалась дельта Роны, место впадения реки в океан отличалось по цвету воды.
Река несла сероватые воды, выделяясь на кристально чистой воде моря серым следом. Многолетний опыт служения Патриарху научил Икания всегда доверять своим инстинктам. В короле Дитрихе он видел опасность, молодой немецкий союзник непременно попытается расправиться с Макселем, когда они покончат с проклятым еретиком Максом Са. Но Иканий верил, что Патриарх знает, как обуздать короля Дитриха; в конце концов, правда на их стороне.
Едва корабль пришвартовался, как Иканий поспешил в резиденцию Патриарха, не дожидаясь охраны. Из десяти воинов личной охраны Никона только один успел вскочить на лошадь, чтобы, не потеряв его из виду, следовать рядом. Миновав несколько улиц, они добрались до блошиного рынка. Это место Иканий ненавидел — здесь часто собирались попрошайки и сброд, кричащий оскорбления вслед. В этот раз на блошином рынке особенно многолюдно: толпы оборванцев так и норовили попасть под копыта его коня, шарахаясь в сторону в последний момент.
Торопясь скорее доложить об успешной миссии, Иканий не увидел молодого парня, вышедшего из-за угла справа от него. Свиста стрелы не услышал, только почувствовал острую боль районе правой подмышки. Стрелок мгновенно скрылся: охранник, растерянно помедлив, решил не преследовать стрелявшего и подхватил сползающего с коня раненого.
— Скорее к Патриарху, я должен успеть сказать ему важные слова, — прошептал Иканий, чувствуя, как жизнь начинает покидать его тело.
Перекинув тело священника через круп лошади, охранник пришпорил животное. До дворца Патриарха оставалось немного, надо было успеть, прежде чем на его руках умрет тот, чью жизнь он должен был охранять. Бросив поводья конюху, поспешившему навстречу, охранник спустил тело Икания подбежавшим воинам:
— Несите его к Патриарху, у него важные новости.
Закинув тело безжизненного Икания на плечо, воин торопливо поспешил во дворец, сопровождаемый незадачливым охранником. У двери Патриарха, обоих взяла оторопь: решившись, охранник Икания постучал. Дверь рывком открылась, стучавшему пришлось запрокинуть голову, чтобы встретиться глазами с гигантом Данком.
— Это Иканий, он умирает, у него важные вести для Патриарха, — проговорил бедолага, чувствуя себя неуютно перед этим гигантом. Данк шире открыл дверь, давая внести умирающего.
— Патриарх, Икания ранили на блошином рынке, остальные охранники не успели за ним, я еле догнал его уже на самом рынке, — уставившись в пол, проговорил провинившийся, боясь взглянуть на седого старца в кровати.
— Он жив? — скрипучий голос Патриарха вгонял в дрожь.
Вдвоем со вторым воином они приподняли Икания. Раненого удалось привести в сознание. Сфокусировав свой взгляд на Патриархе, Иканий заговорил:
— Ваше Святейшейство, всё в силе, как вы хотели. Но не доверяйте Дитриху, он опасен, — еле слышно сказал умирающий. По телу прошла судорога, ноги дернулись, голова упала набок.
— Похороните достойно нашего брата, и оставьте меня оплакивать смерть моего верного слуги.
Оба воина вышли из комнаты, пятясь и не веря, что отделались так легко. Отойдя от двери Патриарха, провинившийся глубоко вздохнул: требовалось срочно менять штаны. За спиной скрипнула дверь: огромный человек шел так быстро и бесшумно, что охранник не успел среагировать. Хрустнули шейные позвонки под лапищами гиганта. Отпустив безжизненное тело на пол, чудовище проронило остолбеневшему воину лишь одно слово:
— Унеси! — Так же быстро и бесшумно гигант исчез в комнате Патриарха, несильно скрипнув дверью.
Таща тело казненного охранника во двор, воин поклялся себе сбежать из Макселя при первой возможности. В городе давно ходили слухи, что великий Дух Макс Са, разбивший северного врага и обосновавшийся в Берлине, милосерден и добр к тем, кто приходил ему служить.
Весь апрель мы продолжали готовиться к неминуемой битве с врагом, а то и с врагами. За один месяц апрель из Макселя пришли около ста молодых парней, был среди них и воин, ранее служивший при дворце самого Никона. Каждого вновь прибывающего смершевцы пропускали сквозь сито проверки. Воин по имени Станит даже не скрывал места прежней работы. Баск притащил его ко мне, считая, что мне нужно самому выслушать слова перебежчика.
То, что говорил Станит, не укладывалось в моей голове: он был свидетелем, как смертельного раненного Икания, — это имя вызвало у меня воспоминания про подвал во дворце Патриарха, — к Никону принес охранник. После фразы «не доверять Дитриху» Иканий умер. Охраннику сломал шею гигант Данк прямо в коридоре дворца Никона. Более того, ещё девять охранников умершего Икания, прибывшие в дворец Никона спустя небольшое время, были разоружены. Их увезли в повозке с железной клеткой — по слухам, на каторжные работы в Будилиху.
— Что сказал умирающий? Вспомни все, — в третий раз повторил я свой вопрос Станиту.
— «Сила есть во всем, не доверяй Дитриху!».
— Больше ничего?
— Ничего!
Отпустив Станита под присмотром Баска, старался решить непонятную головоломку. Причем здесь сила? Тем более «во всем»! Вторая часть фразы — не доверять Дитриху — казалась более логичной. По всей видимости, на Никона вышли посыльные Дитриха, предлагая союз. По-другому трудно было трактовать эту часть фразы. Но меня смущала ее первая часть — та, где речь шла о силе. О какой силе говорил Иканий? — о силе Бога? о силе своих войск?
А может, Станит — просто дезинформатор, присланный Никоном, чтобы отвлечь мое внимание от более важного. Возможно, в этот самый момент его воины пробираются по суше в сторону Берлина, готовясь обрушиться на нас? С другой стороны, вся информация, связанная с жизнью перебежчика, подтверждалась. Среди вновь прибывших Русов несколько человек знали Станита по Макселю. Всё, что говорил перебежчик относительно охраны дворца Никона, количества и места нахождения дозорных постов — абсолютно всё подтверждалось.
Моя голова была готова лопнуть, а завтра по календарю было 9 мая. Само нахождение в Берлине и значимая дата, 9 Мая, не могли у меня не вызвать желания отметить Великую Победу, пусть и из прошлой жизни. Так и не разобравшись с этой головоломкой, решил поделиться своими сомнениями с Натой: в прошлый раз она подсказала верный вариант.
Внимательно выслушав меня, девушка однозначно заявила, что на намеренную дезинформацию не похоже. Но первая часть фразы ее тоже поставила в тупик.
— Ладно, хрен с этим Никоном, как себя чувствуешь? Малыш толкается?
— Ещё как толкается, — рассмеялась Ната, — иной раз как даст, что дыхание перехватывает от боли.
— Толкается — это хорошо, но вот если будет непрерывно толкаться, это плохо. Ладно, отдыхай. Схожу в мастерскую к Мургу, посмотрю, как у него дела. — Поцеловав жену в губы, вышел из спальни, разыскивая глазами Богдана. В моменты, когда я был с Натой, Богдан и братья тактично выходили. Выйдя во двор, стал свидетелем, как подметавшая Зела выронила веник и рванула в сторону оборванца, показавшегося у ворот вместе с двумя всадниками: