Катарина отрицательно покачала головой.
— Властью данной мне советом, вам троим предписывается вернуться на базу FD-12\7, с запретом покидать его территорию в течение пятнадцати лет! — Подсудимые вздрогнули, причем мастер — успокоено, так как ожидала смертельного исхода. — Мастер Астана, вы лишаетесь звания, с оставленной возможностью заслужить его по возвращении! При попытке покинуть территорию судом назначается наказание — смерть! Восьмая, выведите подсудимых.
Когда Катарина шла по коридору, на ее душе было тяжело и одновременно спокойно за брата.
"Ссылка не вечна, а остальное еще может перемениться! — Когда она усмехнулась своим мыслям, золотистая радужка глаз сменила цвет на тускло синий, медленно набирающий яркость. — Тем более, игра стоила свеч!"
Глава 11. Широко раскрыв глаза
Шел дождь. Липкие холодные струи дождя нескончаемым водопадом падали с неба и были источником непередаваемого шума в густой листве.
Сквозь шум падающей воды пробивался ритмичный стук ударов. Нарушая естественную музыку дождя, словно инородная нота в музыке жизни.
На площадке среди вкопанных в землю столбов, обтянутых толстой, канатной веревкой, стоял подросток и бил по ближайшему столбу руками, чередуя с ударами обеих ног.
По перевязке обеих рук, намокших от дождя и пропитавшихся кровью из разбитых костяшек, с шумом падали капли воды. Внезапно раздался треск лопнувшей веревки и переломившейся в месте удара деревянной чурки, вкопанной в землю. Подросток провел по начинавшим отрастать волосам, сбрасывая воду и, тяжело ступая по грязи, перешел к следующему столбу.
Рядом с площадкой стояла светловолосая девушка, с болью во взгляде смотря на дорогого ей человека, изводящего себя. Ее одежда, явно не по погоде, давно промокла, но ее хозяйка, словно не замечала этого, молча смотря на парня.
К ней, тихо ступая по намокшей земле, держа в руках широкий китайский зонт с изображением зеленого китайского дракона на красном фоне на длинной бамбуковой палке, подошла темноволосая девушка, чей наряд выдавал в ней уроженку Китая. Встав рядом с промокшей под дождем и закрыв ее от падающих капель, она внимательно посмотрела в глаза подруги. На немой вопрос та только покачала головой.
Полчаса назад я узнала от деда, что же все-таки случилось с Кеничи! Проклятье! Такого я просто не ожидала… нет, ну чего-то подобного — да, но ТАКОГО — нет! Какого лешего деду понадобилось говорить ему это сейчас?! Как раз накануне…
Честно говоря, мне было больно смотреть, как он себя изводит до изнеможения, но что делать — я просто не представляю. Таким я его еще никогда не видела: всегда веселый, даже тренировки пытался свести к шутке, пряча эмоции. Это первый срыв за все время, что Кеничи жил здесь. Коэтсуджи прогнозировал хотя бы пару, но ни одного так и не было. Дьявол! Зачем было делать специально?!
— Я больше не могу на это смотреть!
Я рванула вперед, уклонившись от внезапной атаки Кеничи, ударившего инстинктивно и, кстати, весьма неожиданно… Обхватив торс Кеничи, прижав его руки к телу, я добавила в голос побольше дрожи. Кеничи сначала хотел рвануть в сторону, но словно застыл.
— Пожалуйста, хватит!
Дождь скрыл слезы. Слава богу, он не смотрел на меня, когда я, уткнулась лицом ему в ключицу: не хочу, чтобы он видел мои слезы.
— Хватит себя истязать! Оно того не стоит!
— Мию, все, все! Успокойся! — тихо прозвучал его слегка охрипший голос. — Идите в дом. Ренка, ты — тоже. Не надо мокнуть. Я присоединюсь. Через пять минут.
Я помотала головой, размазывая и капли дождя и слезы по его мокрой одежде, боясь смотреть в глаза.
— Нет, я пойду вместе с тобой!
"Тебе пора привыкать, что я не посторонний тебе человек! А человек, готовый связать с тобой свою судьбу!"
Я сидел в неосвещенном углу додзё и смотрел на падающие струи воды. Дождь даже не думал прекращаться, а шел и шел, только усиливая тоску и ужасное настроение. Рядом стояла початая бутылка довольно недешевого виски учителя. Сио будет зол, причем крайне, но мне сейчас плевать на то, что будет завтра. И еще дико хотелось курить, проснулась забытая за время пребывания здесь привычка выкуривать сигарету за сигаретой, когда эмоции захлестывают за край.
Знаете, узнать, что тебя банально "поимела" какая-то, пусть и симпатичная, блондинка с нордической внешностью, возможно, кого-то и прельщает, но только не меня. Я в свое время уже пережил детство, когда гормоны буквально хлещут из всех щелей, и ты не пропускаешь ни одной юбки и потом хвастаешься с друзьями — что, где и как. В большинстве случаев приходит время, когда ты понимаешь, что занятие сексом с любимым человеком предпочтительнее, чем ночь с незнакомкой… хоть и с внешностью супермодели.
Дело совсем в другом: мною банально воспользовались для обустройства своего будущего, захотели банально получить нужные гены для себя и ребенка. В свое время у меня был долгий и обстоятельный разговор с матерью, и теперь стала понятна не только позиция девушек, столь срочно переведенных в школу, но и их нападки на Мию и Ренку. Девушки банально нашли легкий путь карьерного роста, вот только меня спрашивать большинство из них явно не собиралось. А это не только неприемлемо, но и просто вызывает крайнюю степень раздражения.
Вот так: если у этой су… появится ребенок — потребуют в любом случае подтверждения отцовства, генный анализ подтвердит, и встает вопрос о ее положении в клане. Эта белобрысая су… скорее всего потребует права первенства для своего ребенка, в том числе и официальный брак, дабы усилить позиции. Старейшины, скорее всего либо посадят ее на поводок, чтобы через ребенка уже посадить на него меня. Если у ребенка будут глазки, как у меня — старейшины (а точнее съехавшие на почве власти самовлюбленные психопатки, для которых я — только племенной бычок и никак не существо разумное) будут использовать его в своих целях… Бл… ну и ситуация! И как теперь смотреть в глаза девчатам?
От раздумий меня отвлек Сио, примостившийся рядом. Налив в принесенный стакан из початой мной бутылки, он прислонился спиной к опорному столбу, сделал пару глотков. На меня он глянул только краем взгляда:
— Пришел в себя?
— Немного, учитель, на душе все равно воют волки.
— Что так разозлило? Девушка вроде была симпатичная…
— Не в этом дело! У меня чувство, словно мной воспользовались, как последней бл… куртизанкой и выбросили потом за ненадобностью. И все это — лишь для того, чтобы обеспечить свое будущее за чужой счет! И это все — за час до того, как меня должны были выпотрошить на операционном столе! С того момента, — Я тяжело вздохнул. — Как я узнал, что мир еще более многогранен, чем я привык видеть, возникли только новые проблемы!
Повторно наполнив стакан, я протянул бутылку к Сио, чтоб наполнить. Сио молча подставил стакан и, прикрыв глаза, приготовился слушать дальше.
— Мне еще повезло, что я успел поступить на учебу в Рёдзанпаку раньше, чем склочные дуры-феминистки узнали об этих треклятых глазах! Мать рассказывала, что обладатели таких глаз должны становиться во главе клана или ветви, в зависимости от возможностей… но! Быть цирковой обезьянкой и плясать под дудку старейшин ради того, чтобы они только укрепляли свои позиции и подкладывали под нужных им… не такой жизни я искал! И искать не буду! Сам факт того, что меня пытались распотрошить — это полбеды… Пугает, с какой легкостью они оперируют человеческими жизнями…
Я замолчал.
— Учитель, я так и не спросил…
— О чем именно, ученик? — Сио наконец-то соизволил посмотреть мне в глаза.
— Почему меня оставили учеником Рёдзанпаку — насколько я могу судить, я оставил за собой очень кровавую дорожку во время побега…
— В состоянии сатори и трансе, ты просто не мог контролировать свои эмоции и действия. Организм ответил соиз… меренно… меримо… Тьфу! — В сердцах сплюнул Сио, не умевший вести длинные диалоги. — Не бери в голову, просто прими, как данность. Ты не закончил обучение и спасал свою шкуру — Старейший все учел.
Сио залпом опустошил свой стакан и разлил по стаканам остатки.
— Но теперь тебе придется еще труднее… но и интереснее! Если хочешь переломить действующую ситуацию — стань сильнее, чем ты можешь стать! — Сио встал, собираясь к себе, но, обернувшись, добавил. — Думай на три шага вперед и не заставляй девчонок плакать! И иди спать — завтра тебе предстоит тяжелая тренировка!
Встав, я поклонился:
— Спасибо, учитель! — Сио на мгновение напрягся, с неопределенной миной меня рассматривая, а потом отправился к себе, тихо напевая под нос один ему известный мотив.
"На три шага вперед? На три шага… Вперед… а вот это уже очень хорошая идея, учитель!"
Глаза никак не хотели приходить в норму, и чтобы что-то с этим сделать, я отправился к матери. Мягко говоря, когда я снял солнцезащитные очки, она вздрогнула и побледнела. Но ничего не сказала, и расспрашивать не стала…
— Как можно привести глаза к тому, чтобы люди не реагировали так нервно?
— Этому нельзя научить — у каждого это происходит по-своему… Ну и есть еще старые добрые контактные линзы. — Мать внимательно разглядывала радужку моих сильно изменившихся глаз. — Мне кажется или ты пришел сюда не только за этим?
Я поморщился:
— Думаю, тебе не надо пересказывать события, происходившие на той базе?
— Нет. — Сори, покачала головой.
Отношения к семье у меня изменилось в тот момент, когда я узнал другую сторону их жизни. "Прежний", оставивший мне свою жизнь (не без помощи одной личности, оставшейся за кадром), явно не ожидал бы такого.
— Кто она?
— Забудь о ней, — Спокойно произнесла та, кого я в этой жизни называю матерью, и вытянула вперед раскрытую правую ладонь, останавливая мою гневную реплику. — Она после суда сослана на долгий срок. Старейшины не смогут использовать ее, как фигуру на доске своих игр.
— А… — Но договорить мне опять не дали.