Мистер Дамир приподнимается на руках. Смотрит на меня зло, раздраженно, а потом откатывается в бок и садится на край кровати.
– Я, кажется, понял… Я тебе не нравлюсь, да? – хрипло спрашивает он, разворачиваясь, чтобы видеть меня.
Сейчас он так не похож ни на секс-инструктора, ни на расчетливого бизнесмена. Он растерян, он уязвлен отказом от подарка, отказом от секса. И он ждет моего приговора.
– Просто скажи, – тихо просит он, и я вдруг понимаю, что означает Особенная.
Он никого не пускает в свою жизнь. Самые близкие люди – Шарлиз, Сабир и… я! Мы единственные, кто дорог ему, о ком он заботится, кого контролирует с такой маниакальностью.
Он не лукавил, отвечая на вопрос журналистки. У него действительно все есть – мы его аналог семьи.
– Просто скажи, что спала со мной только из-за этого гребаного контракта, – рычит лаэрд.
– Что? – Я резко сажусь напротив, поджимаю ноги. – Нет, вы не так все поняли. Я просто… Ну-у‑у…
Краска заливает щеки и шею, выдавая смущение, и я отвожу глаза в сторону.
Ну, а как сказать мужчине, что у тебя по календарю не тот день, когда можно быть с кем-то?
Он ловит мое покрасневшее личико ладонями, поднимает голову, заставляя встретиться с ним взглядом.
– Ну-у‑у? – осторожно подбадривает мужчина, почему-то с опаской заглядывая в мои глаза.
Зажмуриваюсь, набираю в грудь воздуха.
– У меня месячные, – еле слышно выдавливаю я и краснею в четыре раза интенсивнее.
Ответом становится негромкий смех мужчины, и шумный выдох, полный облегчения, а затем его губы наконец касаются моих.
Он целует легко, нежно, удерживая за затылок одной рукой, а второй прижимая к себе за талию.
Сначала я завороженно принимаю его поцелуй, но с каждым прикосновением, с каждым хриплым вдохом движения наших губ и языков становятся жадными и ненасытными.
Он углубляет поцелуй, наши языки встречаются, узнают вкус друг друга, и я не могу сдержаться от гортанного стона счастья.
– Хм… – хрипло смеется мужчина, на миг отрываясь, чтобы дать мне возможность немного отдышаться. – Кажется, я только что распробовал новый деликатес, – доверительно шепчет он, игриво прикусывая мою нижнюю губу.
– А как же запрет? – вспоминаю я. – Не хотелось бы остаться без губ или языка.
Он негромко смеется и сверкает глазами.
– Демон укусит кого угодно, но только не тебя, – с загадочной улыбкой говорит он, наклоняется и снова целует.
Не прекращая чувственной игры губ, языка и зубов, мистер Дамир осторожно укладывает меня обратно на постель, устраивается сверху.
– Ты знала, что леопарды-альбиносы чрезвычайно редки, – шепчет он, одной рукой умело расстегивая лифчик. – Мне выпал редкий шанс встретить белую пантеру.
Ловкие пальцы стягивают с меня майку, откидывают в сторону белый лифчик и круговым движением ласкают невероятно чувствительные в этот период соски.
– А‑а‑м… – выдыхаю я, как только пальцы сменяют губы.
– Мне так нравятся твои стоны, – тихо признается он и сжимает зубы.
– А‑а‑а! – я выгибаюсь навстречу его ласкам, забыв про всякие приличия, прижимаю его голову к своей груди. – Еще! – тихо, но настойчиво молят мои губы. – Еще!
Мой личный секс-инструктор негромко смеется, втягивает сосок в рот, сосет, кусает, в то время как его рука ласково сжимает второй.
По телу пробегают волны удовольствия, одна за одной, концентрируясь внизу, где все уже болит от желания.
– Да, – шепчу, забыв обо всем.
– Хочешь меня? – провокационно спрашивает лаэрд, ловя мои губы своими.
– Да…
Просунув руки под спину, одним мощным рывком лаэрд сажает меня к себе на бедра, крепко сжимает.
Не готовое к физкультуре и гимнастике тело реагирует весьма предсказуемо – живот крутит от очередного спазма, но на этот раз никакого удовольствия нет.
Я против воли морщусь, сжимаюсь, и это, конечно же, не укрывается от бдительного лаэрда.
– Что такое?
– Живот болит, – признаюсь я, утыкаюсь носом к нему в плечо, пытаюсь восстановить сбитое дыхание и снова морщусь.
Сильные руки медленно укладывают меня обратно на постель так, словно я стеклянная ваза.
– Сильно? – с беспокойством смотрит он, поглаживая немного вздувшийся животик.
– Терпимо, – вру я и вновь тянусь к его губам, но секс-инструктор уже куда-то испарился, неуловимым образом перевоплотившись в самоуверенного шефа с гиперзаботой.
– Залезай в постельку, – командует он, поднимаясь на ноги.
Внутри разбегается возмущение и разочарование.
– А как же…
– В постель! – строго смотрит мужчина, одним движением натягивает майку, влезает в шлепки и идет к дверям. – Я сейчас…
Разочарованно вздохнув, я покорно переодеваюсь в пижамные шортики, маечку на тонких бретельках, выпиваю еще одну таблетку обезболивающего и ложусь.
Мистер Дамир отсутствует где-то двадцать минут, первые десять из которых я посвящаю тому, что глупо улыбаюсь, уставившись в потолок.
Он прилетел ко мне! Потому что я – Особенная, я нужна ему, потому что он скучал без меня. И он меня поцеловал!
Я касаюсь губ, все еще хранящих его след, глупо смеюсь и качаю головой.
Ой, Аврорка, ведешь себя как влюбленная дурочка!
А потом я неожиданно понимаю другое – ну прилетел, ну сказал, ну поцеловал… И что?
Пройдут выходные, мы улетим обратно и…
Что дальше? Что станет делать лаэрд, когда вдоволь наиграется со своей игрушкой?
Я закрываю лицо руками и издаю громкий жалобный стон.
Как же он так скучал, если, по рассказам Сабира, в его постели побывало все видовое разнообразие женского пола?
Так, может, это и не я такая вся особенная, а просто задетое «разочаровывающим сексом» самолюбие кобеля? Сейчас он пару разочков самоутвердится и с независимым видом отправиться шпилить брюнеток дальше.
Черт! Какая же я дура!
Еще один стон, полный душевной боли, вырывается из груди. И вместе с этим хлопает дверь, а затем прогибается матрац, принимая вес мужчины.
– Все хорошо, – легкий невесомый поцелуй в ладони, все еще прикрывающие мое лицо. – Я рядом, Аврора.
Пока не встречу сногсшибательную брюнетку… – зло добавляю я про себя и всхлипываю.
– Ну ты чего? – укоризненно шепчет лаэрд, убирая мои руки от лица. – Тише, моя пантера, – стирая дорожки слез легкими поцелуями, успокаивающе шепчет мистер Дамир. – Тише, моя сладкая.
И от его прикосновений, и от этого пресловутого «моя», и от неожиданной заботы реветь хочется еще больше.
Развернувшись, я утыкаюсь носом в грудь лежащего рядом мужчины и устраиваю маленькое наводнение.
– Аврора, что ж такое…
Он растерянно заключает меня в объятия, успокоительно поглаживает по спинке и шепчет на ушко всякие глупости, а я реву в голос и все никак не могу остановиться, потому что с ужасом понимаю очевидное – я не хочу быть для него Особенной!
Я хочу быть для него Единственной…
Я просыпаюсь резко, словно от внезапного толчка, и понимаю, что разбудил меня странный звук.
Рокочущее мурлыканье, громкое и басовитое, чем-то очень отдаленно напоминающее урчание кошки, только в миллион раз страшнее.
Запоздало понимаю, что мужчина, крепко обнимающий меня сзади, «доутешался» до глубокого сна.
Молниеносно повернувшись, сталкиваюсь взглядом с абсолютно синими глазами лаэрда, вскрикиваю от неожиданности и инстинктивно отстраняюсь назад.
– Зверь не обидит! Зверь не обидит! – демон моментально скатывается с кровати, поднимает руки и, видя, что я не собираюсь орать и в панике выбрасываться в окно, поясняет: – Кристоф не думал, что уснет и оставит Зверя с Авророй.
Я сглатываю, тянусь рукой к ночнику, стоящему на тумбочке.
– Пожалуйста, не надо, – просит демон, и моя рука возвращается обратно.
Мужчина осторожно опускает руки и замирает.
Каждый из нас боится пошевелиться – он, чтобы не напугать меня, я – чтобы не спровоцировать лаэрда на атаку.
– Если Авроре страшно, то Зверь может побыть в ванной, пока Кристоф не проснется, – предлагает он.
Сейчас в привычном голосе мистера Дамира слышатся более хриплые, рычащие интонации, но я почему-то не испытываю страха.
Я смотрю на выжидательно замершего посреди комнаты демона и не могу сдержать улыбки.
«Большой босс» испарился без следа, оставив себе на замену смущенного, немного неуверенного в себе юношу с взлохмаченными волосами и растерянными глазами цвета королевской сини.
На ум приходит фраза Королевы Кед про голодного мистера Дамира. Да, вот этому Кристофу определенно нужны нежность и забота.
– Хочешь немного побыть со мной? – осторожно спрашиваю я и в ответ получаю робкую улыбку.
На миг на лице лаэрда мелькает то самое выражение, что у кудрявого мальчишки с фотографии, виденной мной на благотворительном вечере.
– Зверь очень хочет побыть с Авророй, – улыбается он более смело. – Можно Зверю сесть рядом?
Я киваю, сажусь и облокачиваюсь спиной на подушку. Лаэрд устраивается на противоположном уголке кровати, по-турецки скрестив накачанные ноги.
Я с интересом оглядываю его.
Рик рассказывал, что демону очень сложно оставаться даже частично трансформированным, не говоря уже о том, чтобы полностью держать под контролем все тело. Сам Рик не мог контролировать промежуточные состояния. Он был либо человеком, либо демоном.
– Как долго ты можешь удерживать человеческое тело? – с любопытством спрашиваю я сидящего неподвижно демона в теле человека.
– Два-три часа, – опять эта робкая улыбка, от которой хочется заключить демона в объятия. – Кристоф занимается со мной каждую свободную минуту, – говорит он и очень искренне добавляет: – Достал…
Мы обмениваемся понимающими взглядами, улыбаемся.
– Ты сказал, что я помогла тебе… – вспоминаю нашу единственную встречу с демоном на белом ковролине гостиной пентхауса. – Но я не помню…
Я развожу руками, отчего одеяло сползает немного вниз.
Демон с жадностью смотрит на мои голые плечи, грудь, прикрытую коротенькой маечкой, облизывает губы и вздыхает.