И он загоготал во всю глотку.
– Равняйсь, смирно! – рявкнул Олег.
Филин вытянулся в струнку.
– Выполнять – скомандовал капитан, а Филин с хохотом пробулькал что-то типа «есс, сэр», прыгнул за руль и умчал в закат.
– Вот шалопай, – пробурчал Хмурый – хотя….
Он на секунду представил себе своего командира без одежды. Картинка получилась что надо, но Олег тряхнул головой, прогнал наваждение и пошел в отель. Завтра предстояло важное дело, а у Олега на душе скребли кошки. И, как выяснилось, не зря.
Глава 10
Сентябрь 2028 года. Москва.
– Бытие определяет сознание! – подняв указательный палец вверх, наставительно сказал Семен Абрамович – все это знают, дедушка Маркс всех научил.
– А разве кто-то с этим спорит? – удивленно спросил Макс.
Старый профессор усмехнулся.
– А следовало бы. Смотри – он уселся в кресло поудобнее, взял в руки чашку с чаем и приготовился читать лекцию.
Вообще, беда, случившаяся с Максимом, вернула Фельштейна к жизни. Он уверовал сам в себя, понял, что он не сумасшедший. Нет, он и раньше об этом знал, но… когда все вокруг твердят тебе, что ты рехнулся, сначала осмеивают, потом оплевывают и выгоняют с работы – поневоле начнешь сомневаться.
Профессор перестал пить, они с Максом сделали генеральную уборку в квартире и привели жилище профа в более-менее приличное состояние.
Да и сам Семен Абрамович несколько преобразился – постригся, стал бриться и чистить зубы. В общем, опять превратился в человека. И он был Максу чрезвычайно за это благодарен.
В последние дни они много обсуждали происходящие события. Как в мире, так и касающиеся непосредственно их. Оба социолога были согласны, что в мире явно существует некая группа лиц, прямо и косвенно работающих на вымирание человечества. Лица эти явно очень влиятельные, у них есть практически неограниченный доступ к ресурсам, деньгам, СМИ и прочим способам влияния на общество.
И вот как раз об этом влиянии сейчас и шла беседа.
– Позволю себе немного азов, чтобы понять всю картину в целом, – начал вещать профессор – раньше всегда основной движущей силой был экономический базис, так?
Максим кивнул.
– Отлично, – продолжил Фельштейн – сильно глубоко лезть не будем, можно начать с феодализма. Аграрная экономика, при которой основным ресурсом была земля и крестьяне, которые на ней работали, прекрасно управлялась феодальной надстройкой. Крестьяне работают, феодалы их защищают. Крестьянский быт, в сочетании с религиозным сознанием прекрасно объясняли легитимность власти феодала, от мелкого помещика до короля включительно. То есть, экономический базис и уклад формировал мировоззрение.
В тот момент еще даже не существовало политических наций. Люди не осознавали себя немцами, русскими, французами и так далее. Выражение «ты чьих будешь» было универсальным, идентификатором «свой-чужой» для обозначения не народа, но принадлежностью к феоду, хозяину, князю. Понимаешь?
Макси опять кивнул, отхлебнув чая.
– С развитием научно-технического прогресса стали появляться машины, транспорт, средства производства, – продолжал лекцию Семен Абрамович – Механизация экономики стала приводить к тому, что основной прибавочный продукт стали производить именно владельцы этих средств механизации – промышленники, транспортники и так далее. Деньги стали концентрироваться в их руках, возник капитал, который стал накапливаться в руках владельцев средств механизации.
Люди, в чьих руках стал накапливаться капитал, постепенно осознали свою силу, получили в свои руки влияние. Индустриализация экономики привела к изменению быта, уклада, а следовательно – к изменению сознания населения, причем как элиты, так и низовых слоев.
Старые элиты, то есть феодалы, дворянство, сначала робко, потом все смелее, стали вкладывать деньги в средства производства. Если раньше дворянство было исключительно служилым сословием, воинской аристократией, то со временем они превратились в обычных сельских капиталистов. Причем, у многих из них в городах был вполне успешный бизнес – фабрики, мануфактуры и прочие современные активы. Ранее совсем не свойственные аристократии.
Низовые слои тоже меняли свое сознание. Они понимали, что есть люди с деньгами, у них есть власть. Если нет денег – власти нет. Примеров разорившихся дворян перед глазами была масса. Есть родословная как у пуделя, нет денег. И кому ты нужен? Правильно, никому.
Механизация сельского хозяйства и создание в городах промышленных производств привел к исходу крестьян в города. Люди шли из беднеющей деревни в город, чтобы найти себе средства к существованию. Так образовался рабочий класс, быт, уклад жизни и сознание которого кардинально отличался от такового у крестьян.
Для управления сложными машинами рабочие должны были становиться все более грамотными. А, обучившись грамоте, рабочие стали использовать грамоту не по назначению. Так, по крайней мере, считали их хозяева промышленники.
– Они стали читать работы Маркса? – усмехнулся Максим.
– Не только его, многих авторов. Рабочие осознали себя эксплуатируемым классом, и в их сознании укрепилась вера в то, что нужно подниматься на борьбу. Это, в итоге, привело к огромному количеству буржуазно-демократических революций, в том числе и в России. То есть, опять экономический базис (бытие) определило и сформировало сознание масс.
– Пока все понятно. Это ведь не все, что вы хотели сказать, Семен Абрамович? – уточнил Максим.
– Конечно нет, – ответил профессор – в настоящий момент в большей части мира доминирует капиталистический экономический базис. Даже в Китае все равно, по сути, это госкапитализм. Одна страна, 2 системы, это хорошая идеология, как политическая, так и экономическая, но тут все равно ничего нового. Такую же модель экономики реализовали в раннем СССР, с 26 по 56 год 20 века. И мы имели рекордные темпы экономического роста. Китайцы потом просто скопировали данный опыт.
– Серьезно? – удивился Макс.
– И не только они. Многие принципы той, Сталинской экономики, были приняты и внедрены в мировых корпорациях, были использованы передовыми странами, такими как Япония и Корея. Сейчас никто про это не говорит, однако, это так. Почитай «Кристалл роста»43, крайне рекомендую.
– Хм, обязательно, – с интересом ответил Максим.
– Так вот, это не так важно, по сути у нас во всем мире экономически базис капиталистический, бытие именно такое, и сознание тоже соответствующее. Если спросить любого человека в любой точке мира, просто на улице, каковы твои цели, подавляющее большинство ответит что это повышение благосостояния. Да, все «завернут» эту цель в какие-то свои принципы, способы и методы, но суть останется та же. Творчество, бизнес, профессиональный рост, не важно. У большинства это просто способ в достижении лучшего благосостояния, улучшения условия своей жизни и жизни своих детей. Вполне в рамках существующей экономической модели.
– А как же подвижники, священнослужители, волонтеры и прочие? – с подвохом спросил Макс.
Профессор отмахнулся.
– Их количество пренебрежимо мало, – ответил он – это даже не погрешность, а так, тонкая нанопленка на теле современного общества. Реально бескорыстных из них – меньшинство, остальные все равно преследуют свои цели. Кто-то замаливает свои грехи, кто-то минимизирует налоги. И только малая часть искренна в своих помыслах.
– Ну хорошо, – согласился Максим – только я запутался, к чему вы это все? Я потерял мысль.
– Да, сейчас объясню, – ответил Фельштейн – а что насчет того, влияет ли сознание на бытие? Многие понимают, что это взаимный процесс, он работает в обе стороны. Это отмечали еще в XX веке. Изобретатели, путешественники, первооткрыватели. Все они придумывали что-то новое, внедряли, открывали, это меняло быт, жизнь людей, а значит менялось сознание.
Максим опять кивнул, соглашаясь.
– Однако, если раньше все это происходило крайне медленно, буквально столетиями, а основной движущей силой были случайные личности или группы личностей, то за последние 80-100 лет ситуация начала очень быстро меняться.
И повлияло на это появление массовых СМИ. А затем и интернета, и все процессы ускорились многократно. Геббельс с 1933 по 1939 годы, с помощью только газет и радио полностью нацифицировал немцев, изменив их сознание. Большинство из них верило, что все беды от евреев и коммунистов, они мечтали о жизненном пространстве на Востоке и нескольких рабах в каждом немецком домохозяйстве. То есть, средствами пропаганды сознание начало менять бытие! Бытие еще не было рабовладельческим, а сознание – уже да. И когда Гитлер объявил поход на Восток, многие немцы восприняли это с облегчением и словами «наконец-то»!
– Да, – согласился Макс – действительно, современные средства пропаганды быстро внедряют новые идеи, меняют сознание масс, а значит, неизбежно будет меняться бытие.
– Именно! – воскликнул профессор – более современный пример это нацификация Украины. В начале XX века жителям Малороссии начали внушать, что они «особенные», затем была пауза на 70 лет, а примерно с 1989 года эта работа возобновилась. И как итог, к 2022 году значительная масса украинцев не просто откололась ментально от русских корней, но и возненавидела их. Причем, произошло это еще задолго до событий Крымской весны, и тем более СВО. После 2014 года все просто ускорилось и радикализировалось.
Профессор встал с кресла.
– Тебе налить еще чаю? – спросил он Максима.
Тот посмотрел в чашку и отрицательно мотнул головой.
Фельштейн ушел на кухню и минут 10 гремел там чашками и стучал ножом. Потом он вернулся, принес бутерброды и еще чайник, поставил на журнальный столик. Максим благодарно кивнул, взял бутер и они продолжили беседу.
– Однако, если смотреть в корень, то все это вполне укладывается в теорию капиталистического экономического базиса. Разделяй и властвуй. И обогащайся. Тут хапнули ресурсов, тут мигранты приехали и работают за копейки. А вот уже производства из Европы вывозятся в США, красота же! А вот американс6кий и британский ВПК загружен заказами на десятилетия вперед, ну как не порадоваться? А то, что кто-то там гибнет за интересы заокеанского хозяина – так кому это интересно? Вы недовольны? А у нас есть СМИ, и сейчас мы быстренько подправим вам «думалку», чтобы думала как надо. И действовала как надо.