А есть еще лидеры общественного мнения, так называемые ЛОМы. Мы им дадим денег, или запугаем, или обманем. И они будут делать тоже самое, но не с топорностью государственной пропаганды, а хитро, тонко. И вы все равно будете думать и действовать так, как мы скажем, а не так, как вы хотите на самом деле, и не так как выгодно вам.
– Сознание определяет бытие – сказал Максим.
– Вот именно, – согласился профессор – но есть еще кое-что. Мы уже обсуждали это, и я в своих исследованиях ранее, и ты позже, мы оба пришли к этому. Многие происходящие процессы, идеи, концепции, не являются порождением логики текущей парадигмы, экономического базиса.
Как влияет на экономику то, что в руководстве каждой компании должен быть негр? Скорее всего, отрицательно, ведь решение принимается не по экономическим соображениям, человека берут не за способности и заслуги, а по принципу цвета кожи. А еще должен быть гей. И трансгендер. И инвалид. И лесбиянка, которая хочет стать геем. Нет, если есть такой персонаж с высокими профессиональными качествами – почему нет? Но его бы и так взяли, без размахивания радужным флагом, не так ли?
Максим на секунду задумался и ответил:
– Ну, если брать как концепцию, не вникая в детали, то да. Для этого совсем не обязательно афишировать свои половые пристрастия.
– Именно, как концепцию, – ответил профессор – есть связи, знакомства, образование, и много чего еще. Ну и гея возьмут не каждого, а того, у кого есть связи, знакомства, образование… В общем, эти факторы можно исключить из обеих частей уравнения.
– Согласен, – ответил Макс.
– Вот! – поднял палец вверх Фельштейн, страшно округлив глаза – а ведь таких примеров масса. Не только касаемо гендерной повесточки. Тут тебе и безумная антипрививочная кампания во времена Ковида, и военная истерия последних 15 лет, и «зеленая энергетика», и еще масса всего интересного, что совсем н вяжется с логикой развития современного капиталистического мира.
– То есть, – попытался резюмировать Максим – мы опять пришли к тому, что миром кто-то или что-то манипулирует?
– Я не вижу другого объяснения, – согласился профессор – Хотя я очень хотел бы ошибаться. Мы с тобой уже несколько дней пытаемся найти ошибки в наших исследованиях, пытаемся опровергнуть самих себя, но в итоге только в очередной раз подтверждаем правильность выводов: чье-то злое сознание формирует сознание масс, и от этого быстро меняется бытие. А современные средства коммуникации помогают делать это быстро и массово. Результаты мы видим наглядно, достаточно посмотреть новости в любой день в любой стране. А ведь у нас имеется для анализа только обрывочная и общедоступная информация.
– Хотел бы я ознакомиться с закрытыми данными, которые наверняка есть у спецслужб, – задумчиво проговорил Максим.
– А я бы не хотел, – ответил профессор, и пояснил в ответ на удивленный взгляд Макса – боюсь, нам бы это совсем не понравилось…
Глава 11
Сентябрь 2028 года. Центральноафриканская республика. По дороге в Бонени.
– Сколько нам осталось? – спросила Ирина.
Они ехали уже часов 6, и дорога начала изрядно утомлять. Плюс эта жара… Филин глянул на экран навигатора.
– Уже скоро, – ответил он – километров пять.
– Останавливайся, – скомандовал Олег – машину на обочину, но не глуши.
Серега выполнил. Майор задала вопрос:
– Зачем?
– Полетаем, – ответил Хмурый, и, видя недоуменный взгляд Ирины, пояснил – на коптере. Осмотримся, нет ли засады.
Она согласно кивнула, и они вышли из машины. Бойцам потребовалось несколько минут, чтобы расчехлить «Овода»44 и отправить его в сторону деревеньки. Деревья тут были гуще, и прятаться за ними мог кто угодно.
Бонени это довольно небольшая деревушка, типичная для этой части Африки. Дома вытянуты вдоль дороги, протяженность от окраины до окраины меньше 2 км. В ширину примерно 400 метров в самой широкой части. По всей территории поселения нет каких-то улиц или другой организации пространства, домишки раскиданы хаотично.
С высоты 500м деревня казалась игрушечной. Ирина и ее бойцы прильнули к экрану, а Серега вел дрон вдоль центральной улицы, периодически «наезжая» зумом на интересующие его места. Пока ничего подозрительного или опасного видно не было. Бегающие по улицам детишки, мирно пасущиеся коровы, и небольшие кучки взрослых, среди которых большинство были местными женщинами. Но людей было совсем немного, в жару местные предпочитали прятаться в тени своих жилищ.
– Включи теплак, и пройди еще раз, – скомандовал Олег. Серега так и сделал. Появилось несколько новых меток, но и они не вызвали подозрения. Филин прошел всю деревню еще пару раз, переключая режимы камеры, но ничего подозрительного не обнаружил.
– Возвращай птичку, поедем, – скомандовал Хмурый.
– Подвела чуйка? – спросил Серега.
– Хорошо бы, – с сомнением ответил капитан.
– В каком смысле? – с удивлением спросила Ирина – Олег, у вас были подозрения? Какого рода? Почему не доложили?
Олег замялся.
– Да ничего конкретного, – чуть подумав, ответил он – просто на душе кошки скребут. А докладывать и нечего, слова к делу не пришьешь.
К этому моменту Сергей посадил коптер, сложил его в кейс и убрал оборудование в ноги под задним сиденьем пикапа.
– Поехали? – уточнил он, глядя на старших офицеров, уже ждавших его в машине.
– Да, – ответила Ирина – а вы, капитан – это Олегу – в следующий раз потрудитесь поделиться своими подозрениями и опасениями с непосредственным начальством. Совсем распустились там, в своей ЧВК.
– Есть, поделиться опасениями, – вздохнул Олег, слегка закатив глаза. Формализм майора иногда его утомлял. ФСБ все же не армия, с чего Ирина так настойчиво давила на четкие уставные отношения, Олег понять не мог. Хотя, похоже, Филин все прекрасно понимал. Но не говорил, а только ухмылялся, пряча улыбку.
Спустя несколько минут их пикап въехал в деревеньку. Вокруг было тихо. Серега остановил машину возле одного из домов, выглянул в опущенное окно и закричал:
– Эй, где найти Джамо?
Никто не ответил. Все, кого они видели с коптера, похоже, попрятались по домам. Но Ирина была уверена – за ними наблюдают десятки любопытных глаз.
Филин прокричал еще раз, но, не увидев реакции, поехал дальше. Проехал метров 150, повторил все снова. Опять без ответа. Проехал дальше, еще метров 150-200.
– Попробуй выйти, – посоветовал ему Олег. Ирина согласно кивнула. Тогда Сергей вышел.– Эй, мы ищем Джамо! Мы русские, Джамо хотел нас видеть. Мы не причиним вам вреда!
Филин прокричал так несколько раз, и уже собрался было вернуться за руль, как откуда-то слева раздался голос:
– Руске?
Серега повернулся на голос.
– Да, русские! – крикнул он – выходи, не обижу!
Спустя секунд 30 из-за угла небольшой лачуги вышел мужичок. Даже скорее парень лет 25-30, точнее было сказать трудно, черная обветренная кожа и пыльные волосы затрудняли определение возраста.
– Руске карашо, я отвести к Джамо, – сказал он.
– Садись в машину – махну ему рукой Олег с заднего сиденья.
– Я отвести, – мотнул головой местный – ехать за мной!
Он пошел быстрым шагом вперед по дороге. Серега прыгнул за руль и неспешно повел машину за проводником. Спустя метров 200 паренек свернул направо. В стороне от дороги стояло довольно приличное, по местным меркам, жилище. Дом из кирпича-сырца, покрытого светлой черепицей. На крыльце висели какие-то вязанки трав, стояли кастрюли и еще какой-то скарб. На веревке висели камуфляжные штаны явно НАТОвского образца, видимо остались от какого-то французского вояки.
Парнишка остановился перед домом и закричал:
– Jamo, les russes viennent te voir! Ils disent que tu les attends45!
Несколько секунд ничего не происходило, а потом на крыльцо вышел седой чернокожий… назвать его стариком, не поворачивался язык. Мужчина был в солидном возрасте, но сохранил прямую спину и явно офицерскую выправку. Одет он был в такие же камуфляжные брюки, как висели на веревке, а торс обтягивала военного же вида футболка.
Он улыбнулся и сказал посетителям:
– Руске?
Ирину уже стал утомлять этот вопрос, но деваться было некуда.
– Руске, руске… – ответила она. Ее спутники подтвердили кивком головы.
– Я ждал вас, – вдруг на почти чистом русском ответил Джамо – заходите.
Он повернулся к парню и произнес:
– Merci, Mgobu, tu peux y aller. Demain, je te donnerai un couteau français, comme promis46.
Парень обрадованно замотал головой и ушел. Друзья тем временем вошли в дом.
– Удивляетесь, откуда я знаю русский, и вообще кто я такой? – с хитрой улыбкой спросил Джамо.
Военные, рассевшись кто куда, хором выразили согласие.
– Я буду краток, потому что есть дела поважнее, а у нас мало времени. Кстати, – он кивнул девушке – не пытайтесь изображать из себя журналистку, я догадываюсь кто вы.
И он опять усмехнулся, глядя на удивленные лица посетителей.
– Не удивляйтесь, – сказал он – во-первых, я учился в Ленинграде, еще при Союзе. Я тогда жил в Камеруне, и правительство отправило меня учиться в Союз, ленинградское высшее военное училище, – и он улыбнулся.
– Артиллерист? – поднял бровь Олег.
– Так точно, – Джамо рассмеялся – после учебы вернулся в Камерун. Доводилось повоевать, много где. Видел разное. Почти десять лет служил в аналоге вашего КГБ, так что мы с вами, в некотором роде, коллеги. Потом перебрался сюда, на пенсию. Думал что тут спокойнее…
– А это не так? – спросила Ирина.
– Думаю, вы это уже и сами поняли – ответил Джамо. Немного помолчал, вздохнул, опять посмотрел на гостей.
– С чего начнем? Вы будете задавать вопросы, или сначала я расскажу то, зачем вас сюда позвал?
– Не открывая сути, – начала Ирина – могу рассказать вот что. Было совершено нападение на группу опытных бойцов. С ними была девушка-шифровальщица. Группа, помимо прочего, везла важные документы. Группа была полностью уничтожена, несмотря на огромный боевой опыт командира группы. Документы пропали, пропала девушка. И среди трупов нападавших было найдено несколько бойцов FACA, включая полковника Мбенго, который был абсолютно предан нашим бойцам.