Вьюхин щелкнул пальцами в третий раз, и объемное изображение исчезло.
– Не буду отнимать время, – сказал полковник. – В локациях ЧАЭС и Сосновый Бор картины те же. Изделия бьются друг с другом до последней капли смазки, а люди умирают от троянской заразы. Или гибнут в огне, очутившись в опасной близости от ТВД изделий.
– А в Крыму? – спросил Антоненко.
– Из Крымской локации репортажа нет…
– Но есть донесения разведки, – вмешался Терещенко.
– И что там? – Антоненко взглянул на разведчика. – На Казантипе, как обычно, зажигают?
– Так точно, – подполковник не прочувствовал юмора. – Кстати, у нас есть возможность получить информацию из первых рук.
– Это из чьих? – Антоненко покосился на притихших у выхода «гостей». – Этого… Рихтера, что ли?
– Так точно.
– Мля… – Антоненко замял реплику. – Давай, тащи его сюда.
– Сержант, с арестованным ко мне, – приказал Терещенко, бросив короткий взгляд на Гелашвили.
Рихтер не стал дожидаться, когда сержант в очередной раз сунет ему под ребра ствол ИПП, и поднялся с кресла первым.
– Ну, – смерив взглядом подошедшего узловика, сказал Антоненко.
– Разрешите связаться со штабом разведки Ордена? – Рихтер опустил взгляд.
– А ты думал, я чего жду, – генерал поиграл густыми бровями, – когда ты маме позвонишь?
Рихтер кивнул и мысленно вызвал штаб разведки Ордена. Обычный номер не отвечал. Рихтер повторил набор – безрезультатно. Шпион включил запасной канал, но и по нему связаться не удалось. Рихтер растерянно улыбнулся и развел руками.
– Не отвечают.
– Сержант, выведи его вон туда и пристрели, – Антоненко кивком указал сержанту Гелашвили, где следует выполнить приказ.
– Есть! – приказ явно пришелся спецназовцу по душе.
– Я попробую по личным каналам! – спохватился Рихтер.
– Отставить пока, – сказал Антоненко сержанту и вновь уставился на Рихтера. – Ну?!
– На связь, сукины дети, – прошептал Рихтер, вызывая своих приятелей одного за другим. – Брат Зеро, на связь! Брат Олег! Тимофей! Август! Чертовы болваны! Брат Василий! Василий! Вася! Не отключайся, всего минуту! Вопрос жизни и смерти! Я понимаю, что тебе не до меня! Я знаю, что ты обо мне думаешь! Да, признаю, был не прав! Да, ты гений, а я просто вышел погулять! Пожалуйста, послушай, не до старых обид сейчас! Спасай, иначе меня пристрелят! Как, как… из импульсника в затылок! Я серьезно! Будь человеком, расскажи, что в Цитадели творится? Нет, я не в Крыму. Да, в Москве. Так что там в Цитадели? Кто пришел? В смысле?
– Включи громкую связь, – приказал Терещенко.
Рихтер подчинился. Он перевел сигнал с импланта-коммуникатора на штабной проектор, и посреди зала появилась заставка – портрет брата Василия, а заодно зазвучал его мягкий размеренный баритон:
– …ец пришел, – слушатели успели уловить только окончание фразы Василия. – В том самом смысле. Всем и всему. Пришел и комфортно расположился. В Цитадели эпидемия, больны все! Братья гибнут от ураганной заразы пачками, шансы есть только у мнемотехников и у жженых. Остальные практически обречены. Мнемотехники не успевают стабилизировать заразу. Командор решился на неслыханное дело, обратился к военным, но у моряков Колесника те же проблемы, люди гибнут и от заразы, и от лучей биомехов. Железки словно сошли с ума. Они убивают людей, ломают друг друга, топчут автоны и рушат Городища. Вокруг тамбура идет такая драка между изделиями, какой я в жизни не видел. Да я вообще не видел, чтобы они дрались между собой, а тут получите, распишитесь, да сразу в таком масштабе. Бородино, Ватерлоо, Сталинград!
– Сам-то как? – вдруг спросил Рихтер.
– Сам… нормально, – голос брата Василия дрогнул. – Умираю. Ты, Рихтер, не держи зла…
– Ладно, чего там…
– Но сочинитель ты был бездарный!
– А ты? – Рихтер грустно усмехнулся.
– А я еще хуже, – брат Василий коротко откашлялся. – И вообще наши с тобой листовки никуда не годились… никуда! Стыдно теперь… даже. Сплошной спам был, а не агитация… Прощай.
Связь прервалась, но никто из военных не потребовал ее восстановить. Предсмертные откровения брата Василия, пусть целиком понятные только Рихтеру, были настолько тяжелыми для психики, что никто не проронил ни слова в течение целой минуты.
– «Пришел и комфортно расположился», – наконец нарушил молчание генерал Антоненко. – Нет, не бездарен был брат Василий, красиво завернул. Что ж получается, новая Большая зачистка в Зоне началась?
– Вроде того, только теперь территорию зачищают изделия, – согласился Вьюхин и уточнил: – Все пять территорий. И от нас Зону чистят, и от некоторых своих братьев по конвейеру.
– Но Большую зачистку мы могли остановить в любую минуту, – заметил Терещенко, – а эта война машин – не наша война. Мы не можем повлиять на ее ход. Мы просто наблюдатели.
– Мы не можем, – вдруг негромко сказал Рихтер, – зато может он!
– Кто? – Терещенко посмотрел на шпиона.
– Избранный!
– Какой? – недопонял генерал Антоненко.
– Избранный! Сталкер по прозвищу Леший, он же рядовой Андрей Старшинов. Тот, за кем в эту локацию и явилась моя группа.
– Вы же за Трояном пришли, – по-прежнему притормаживая, проронил Антоненко.
– Мы пришли за Избранным! И мы не ошиблись, теперь я это понимаю. Он здесь, и он тот, за кого мы его приняли. И оказался он здесь не случайно! Ошибки нет! Все было предопределено судьбой!
Рихтер сам не понимал, что на него нашло и с чего вдруг он решил озвучить теорию, в жизнеспособности которой и сам до последнего момента, честно говоря, сомневался. Будучи узловиком, Рихтер был обязан верить в предсказание о непременном пришествии Избранного, но, как военный и по легенде и по реальному взгляду на жизнь, брат Рихтер слабо верил, что это предсказание когда-нибудь реализуется.
Да, брат Герасим был убедителен в своих доводах, но Рихтер и сам видел, насколько необычен и хорош этот странный сталкер Леший. Шутка ли, победить дракона, загнать под лавку лучших бойцов основных группировок, да еще и навешать самому Трояну!
Да, структура электромагнитной «ауры» и биополей вокруг Лешего точно соответствовала предсказанной в легенде – энергетическая оболочка сталкера была тройной, а не двойной, как у всех. Согласно легенде, дело заключалось в том, что Избранный якобы рожден трижды (как это происходило технически – легенда умалчивала) – в 1986, 2012 и 2051 годах.
Да, Леший совершал подвиги и выполнял трюки, недоступные большинству сталкеров, выходил победителем из тяжелейших схваток и выкручивался из безнадежных ситуаций.
Да, но… всегда оставался шанс, что этому парню просто чертовски везет и никакой он не Избранный.
С другой стороны, в данной конкретной ситуации значение имел абсолютно другой шанс – на спасение. На спасение всех людей, независимо от принадлежности к той или иной группировке, застрявших между жерновами двух железных армий. Если Леший был все-таки Избранным, этим шансом следовало непременно воспользоваться.
– А-а, бредятина, – генерал махнул рукой и отвернулся.
– Он здесь, и он поможет! – повысил голос Рихтер.
– Выведите его, – Антоненко вернулся к тактической карте.
– Однажды он уже победил Трояна, значит, победит его снова! – упрямствовал Рихтер – А без Трояна «заразная армия» встанет, как пароход во льдах! Избранный – наш единственный шанс! Мы не продержимся даже до утра, если он не остановит битву биомехов! У нас с каждой минутой все меньше и меньше людей, у нас нет ресурсов и боеприпасов, что мы потеряем, если попробуем разыграть карту Избранного?! Ничего не потеряем! А теперь представьте, что это верная карта, представьте, что это козырный туз?! Что мы выиграем? Мы выиграем все: жизнь, Зону, будущее!
– Да заткните вы его, – негромко приказал Вьюхин. – И без него голова пухнет.
– Разрешите возразить, – вдруг твердо произнес Терещенко. – В словах Рихтера что-то есть. Мы утратили тактическую инициативу… да ее у нас и не было, и заняли круговую оборону. Но что это нам даст? Подкрепления ждать неоткуда. Собрать достаточно мощный кулак мы не сможем. Просто пересидеть – вовсе самоубийственная идея. Какие у нас варианты?
– Нет, давайте еще шаманские пляски вокруг костров устроим! – возмутился Вьюхин. – Мы не имеем права полагаться на какие-то сказки и предсказания!
– Я не предлагаю полагаться. Я предлагаю попробовать. Как один из сотни прочих вариантов.
– Сотни, – хмыкнул Антоненко. – Десяток придумать бы!
– Вот именно, – невозмутимо сказал подполковник. – Один уже придумали, осталось девять.
– Делай, как знаешь, – неожиданно сдался генерал. – Под твою ответственность, разведка. Что тебе для этого потребуется? Надеюсь, не танковая армия, которая поддержит атаку Избранного?
– Вертушки, – ответил Терещенко. – Две вертушки. Для прикрытия и для доставки… субъекта в расположение бригады.
– Две вертушки! – фыркнул Вьюхин. – Хотя бы так, хотя бы не вертолетный полк!
– Погоди, – Антоненко махнул рукой Вьюхину и внимательно посмотрел на Терещенко. – А где ты его найдешь? Он хотя бы в этой локации?
– Так точно, Избранный здесь, с нами! – все еще горячо, даже с каким-то оттенком пафоса, заявил Рихтер.
– Молчать, – спокойно приказал ему генерал. – Терещенко, учти, на поиски времени нет.
– Вы позволите? – рядом с Терещенко возник франтоватый штатский, дремавший до последнего момента в дальнем уголке зала. – Я помогу вам найти Лешего.
– Избранного! – на всякий случай повторил Рихтер.
– Каким образом? – заинтересовался Антоненко. – Приведете нас в его сказочный замок?
– Дам позывные его импланта. Это компьютер особой серии. В Зоне таких сохранилось три, от силы – пять экземпляров. Два из них вживлены Лешему и его спутнице. Не промахнетесь.
– Это кто? – указывая пальцем на посредника и одновременно недоверчиво глядя на Терещенко, спросил генерал.
– Это Каспер, – коротко ответил разведчик.
– Да ну? – Антоненко удивленно вскинул брови и бросил взгляд по сторонам. – А Мерлина или Механика вы тут нигде не припрятали? Или, может быть, Алмазного Мангуста… для полного комплекта сказочных персонажей.