На этом утверждении он и закончил свою гневную отповедь, хотя собеседник откровенно дразнил его саркастической улыбкой. Скорее всего, догадался, что из него хоть таким способом пытаются вырвать дополнительные сведения. Ну и опять перешел на ернический, насмешливый тон:
– Хотя могу с тобой поделиться и ориентирами на другие миры, где мои идеи и принципы развития поддерживают избранные мною правители. Причем настолько жестко и грамотно поддерживают, что даже мне порой не зазорно у них поучиться.
– Ага! Обмен опытом между тиранами и узурпаторами? Часто свои конвенты проводите?
– Какие конвенты? Побойся демиурга! Они четко выполняют данные им инструкции по управлению миром, хотя я их нисколько не ограничиваю в выборе частных средств на местах. Зато какие среди них экземпляры встречаются! Например, в мире Похоронных Курганов правит чудесный исполнитель, уникальный выдумщик Ганджу Краят. Ты бы видел, как у него вышколены полиция и тайные службы. Ммм! При всем этом Ганджу Краят добрейший человек и очень любит рыбок. Сам лично за ними ухаживает и кормит. Причем даже и это делает с пользой для своей империи.
Насколько подобное упоминание какого-то тирана было неуместно в этой пещере, настолько граф Дин и не поверил сказанному:
– Неужели твой ставленник разводит рыбок и отдает их детям даром?
– Зачем же? Рыбки слишком большие, детки их не прокормят. А выглядят они как некая особо хищная разновидность акул, и скармливают им нежелательных для государства преступников.
– Понятно! У таких мерзких тварей, как вы, в преступники как раз и попадают самые честные и совестливые люди. Ну ничего, вскоре и в мире Похоронных Курганов наведут порядок, похоронив всех твоих ставленников и «краятов».
– А про другие миры тебе рассказать? – неожиданно спросил Гегемон.
– Могу и послушать, хотя заранее догадываюсь, что скажешь какую-нибудь гадость про очередного подлеца и людоеда.
– А вот и не угадал! Слышал про такой мир Синих Тюльпанов? Ха! По глазам твоим ежовым вижу, что ни сном, ни духом не ведаешь. Так вот там выращивают самых красивых, длинноногих смуглянок во всех вселенных. А когда они достигают шестнадцати лет, то проходят грандиозные празднества с конкурсами, где выбираются наилучшие из наилучших. Понятно, что с помощью своих технических средств надзора окончательную селекцию провожу я. Ну а затем девушки добровольно и со счастливой улыбкой на устах уходят в храмы Синих Тюльпанов, откуда их в другие миры и забирают высшие божества. Домой, правда, никто и никогда не возвращается больше, но ты бы видел, сколько в их глазах восторга и предвкушения, когда они под завистливыми взглядами проигравших подруг уходят в храмы на Ночь Переноса. О! А какими потом довольны мои ставленники, правители и ближайшие помощники!
Стало понятно, как Крафа издевается над целым миром, извратив все верования тамошних людей и воздействуя на их наивный разум таким жестоким и подлым способом, как создание новой религии. Да еще настолько развратной и циничной религии, что в голове не укладывалось. Насколько переживают бедные девушки, попадая в лапы похотливых тварей, об этом было страшно даже задуматься.
И Светозарову нелегко было сдержаться от немедленного уничтожения вселенского подонка.
– Ну ты и сволочь! И нет такого наказания, чтобы наказать как следует такую пиявку, как ты! Хотя некий Купидон Азаров уже получает жесточайшую меру наказания, и место возле него было бы как раз для такого вурдалака и человеконенавистнической твари, как ты.
Крафа беззаботно пожал плечами, рассматривая одну из лапок в своей руке, словно собрался продолжить прерванную трапезу:
– Какой пафос! Сколько презрения! Ха! Между прочим, о наказании. Самое лучшее и самое мучительное для разумного существа придумал не ты и не я. Его придумали именно женщины, которые создали матриархат в мире Озер. Слышал о таком? М-да, видно, совсем ты молод. Так вот, тамошние амазонки, перед тем как приступить к допросу провинившегося преступника или врага, делают вот так…
И одновременно с последними словами лягушачья лапка с довольно большой скоростью полетела в голову Светозарова. На это движение он никак не отреагировал, начиная собственную атаку. Что для Торговца какой-то кусок мягкой плоти, когда вокруг него стоит щит, способный оградить своего владельца от артиллерийского снаряда!
Но тут и случилось самое странное и непредсказуемое: лапка лягушки врезалась прямо в лоб и с премерзким чваканьем загадила и глаза, и почти все лицо кровоточащей слизью. Это настолько дезориентировало и сбило с толку, что заготовленный таранный удар по противнику граф произвел почти вслепую. Благо еще, что уйти от этого удара Крафа не смог бы при всем своем желании.
Глава шестнадцатаяСРАЖЕНИЕ ГЕГЕМОНА С ПРОЛЕТАРИАТОМ
Но от результата своего коварного броска плотью несчастной лягушки великий Гегемон оказался поражен еще больше, чем его противник. Тот удивился только одной странности: почему лапка проскочила сквозь созданный щит, тогда как сам бросающий оказался в трансе совсем по другой причине. Так как ментальная атака и подчинение разума изначально, на первой минуте встречи почему-то не заладились, то он решил, не мудрствуя лукаво, убить пришельца. Все это время затянувшегося, да и им тоже специально затягиваемого, разговора вселенский диктатор сгружал в кусок плоти массу своих наполовину истраченных, но еще невероятно огромных сил. И все время приноравливался, как удачнее бросить. Потому что взрывом невинного на вид куска он намеревался пробить щит и разнести голову своего оппонента вдребезги.
Опыта у него в применении таких коварных приемов хватало с лихвой.
Первая часть плана удалась превосходно: если незнакомец и был готов к отражению иной атаки, то не стал уклоняться от такого не опасного на вид предмета. Он пролетел любые невидимые преграды и смачно вмазался в лоб ротозея. Тот лишь руками взмахнул от такой неожиданной плюхи, хотя и показалось, что запустил этим взмахом навстречу какую-то тяжеловесную структуру. Но именно что показалось: никакого воздействия на свои оборонные редуты Крафа не ощутил.
Но вот почему не взорвалась голова противника?!
«Или я что-то напортачил, или этот убийца-борец за справедливость успел вытянуть силу взрыва из лапки! – мелькнула дельная мысль в голове у Гегемона, который при этом уже отскочил за иной камень, который ему был по пояс, и нанес тоже заготовленный заранее удар низкочастотными колебаниями. Хоть и узконаправленного действия, но такой удар очень хорошо дробил кости, особенно коленные чашечки, и еще никогда раньше в боях и стычках не подводил. – Ну все! Отбегался, пингвин!»
Последние самодовольные восклицания возникли в голове после того, как спешно вытирающий глаза противник попытался отскочить в сторону, но тут же упал после дробящего коленки удара. При этом он несколько неудачно закатился за покатый валун, который помешал Гегемону окончательно поразить противника морозящей мозг магической структурой. Захотелось броситься вперед и добить соперника в упор, но и такой шаг следовало делать с перестраховкой. Перед смертью даже слабый враг может нанести неотразимый удар. Поэтому Крафа стал обходить валун по широкой дуге, двигаясь практически бесшумно. Но когда стало видно место падения раненого, оказалось, что тот довольно ловко на четвереньках уже умчался за другой, гораздо больший валун, на ходу умудрившись промыть свое заляпанное слизью лицо в небольшой ямке с водой.
«Так я что, не попал? Или он защитился от такого узкого луча? Тогда почему упал? Неужели банально споткнулся?»
Но любые разборки и анализ своих действий следовало оставить на потом. Наверняка сейчас последует ответный удар. Поэтому Гегемон тоже отгородился довольно внушительным валуном, заготовил сразу три структуры и стал думать, как достать врага за такой неудобной скальной преградой. Конечно же, он и тут отыскал самый верный и эффективный способ: свод! Там висело несколько сталактитов, да и в любом случае выверенным ударом можно отколоть здоровенный камешек.
Первая, а за ней и вторая с третьей структуры унеслись вверх в точно высчитанное место, и… никакого результата! Ни каменная сосулька не сорвалась, да и никакая иная песчинка с места не сдвинулась.
«Что за ерунда! – распереживался трибун, решающий за всех Торговцев. – Этот тип что, мои удары ловит и преобразовывает их для собственных нужд? Тогда, если он сейчас пойдет в атаку, мне придется туго. Рискнуть, что ли? Задушить этого борца за справедливость собственными руками?»
Но тут и вышеупомянутый борец вскочил на ноги с другой стороны своего валуна и запустил в Крафу даже на вид опасным сгустком силы. Пришлось срочно присесть и тоже на четвереньках переместиться за другое укрытие. Но глухой удар у себя за спиной расслышать удалось отчетливо.
«Точно сил за мой счет накопил! – досадовал Гегемон, заготавливая очередные структуры для магической атаки. – Ну ничего, дай мне только прицелиться как следует! Больше я уже не промажу!»
Грохот за спиной повторился, и тиран вселенных бросил испуганный взгляд на свод. Только не хватало, чтобы его собственной идеей враг воспользовался!
Но сверху ничего не падало, новое место оказалось для обороны более чем удобным, да и ответные удары оказались заготовлены вовремя. Гегемон оглянулся весьма своевременно: враг пытался сократить расстояние между ними и теперь не отступал, а приближался, на ходу кидая, словно гранатами, какими-то непонятными магическими структурами. Но зато оказался на весьма открытом, хорошо простреливаемом участке.
«Вот теперь ты попался, олень босоногий! – торжествовал Крафа, нанося один удар за другим по пытающемуся петлять противнику. – Допрыгался? Получи!»
Но после того как и эти удары не достигли цели, а борец за справедливость оказался за валуном всего в тридцати метрах, трибун запаниковал. Ему вдруг показалось, что ни один его удар, кроме как лягушачьей лапкой по лбу, так и не достиг соперника. Такого еще ни разу в жизни не случалось. А похвастаться полутора тысячью лет мог не каждый воин современности. Да что там похвастаться, таких бойцов вообще не существовало в природе. И данный соперник никак не мог быть из «той», старой элиты, иначе бы обязательно вспомнился, да и разговор бы велся совсем иначе.