вительства и непосредственный начальник первого вице-премьера Бориса Немцова).
Обстановка типичного либерального европейского брифинга с тоненькими микрофончиками и несерьёзной мебелью. Сначала выступление как бы украинской стороны. Советник украинского президента — то есть Борис Немцов — говорит короткую, но яркую речь про то, какой путь за два года прошла Украина и весь её прекраснейший народ и какой длинный путь ещё предстоит. И чем дальше, тем очевиднее становится: Черномырдину сильно не нравится происходящее. То ли мебеля ему хлипкие попались, то ли чаю ему не принесли, но скорее всего сильно не нравится то, что говорит Немцов — хотя вещает он те ещё соответствующие случаю парадные банальности.
Немцов хорошо знает своего бывшего начальника и видит, как сгущаются тучи. Настроение Черномырдина стремительно портится.
И Немцов решает прибегнуть в речи к красивой (как ему показалось) гиперболе:
— Да, не всё ещё получается у украинского народа и украинской власти.
Но подумайте: пророк Моисей водил народ свой по пустыне сорок лет, а украинцы ходят всего два года, впереди как минимум тридцать восемь…
И тут Черномырдин взрывается. Он жестом останавливает Немцова, резко отодвигает тонконогий стул и уверенным шагом идёт на трибуну, по какому-то другому случаю оказавшуюся здесь же. И, гневно сверкая очами, начинает речь:
— Вот мой бывший первый заместитель говорит, что украинцы умнее евреев… Не знаю, как ему такая глупость могла в голову прийти!
…Надо отдать должное собравшейся публике, и особенно украинским журналистам, которые пришли в полный восторг от Виктора Степановича и приняли народный характер его мудрости — всё-таки далеко не каждый дипломат способен дарить радость людям в столь протокольные моменты.
Вот ещё одна история от Бориса, уже не про Украину. Она относится к более раннему времени — это расцвет премьерства ЧВС.
Идёт заседание правительства, ЧВС мирно дремлет, а про закон о рекламе докладывает тогдашний глава Антимонопольной службы Наталья Фонарёва. Наталья Евгеньевна была неплохим, совершенно безвредным министром, но иногда её заносило, что на сей раз и случилось. Она вдруг — внезапно для тех ламповых времён — обрушилась на безнравственность и бездуховность, которые несёт с собой реклама женских прокладок. А также портит подростков, разрушает семьи и смущает ветеранов.
ЧВС встряхнул головой и проснулся. Вслушался.
— Наталья Евгеньевна! — внезапно на полуслове прервал докладчика премьер. — Я про прокладки. Не трогайте прокладки. Вы бы о людях подумали. О том, как идёт буровик на буровую. Как он стельку в сапог кладёт, как работает, как нога потеет. А потом он уставший приходит домой к жене, снимает сапог, жена дух учует — и недовольна, и мы имеем распад семьи, алкоголизм и падение рождаемости. А с прокладкой — идёт буровик на буровую, сунул вместо стельки прокладку в сапог, работает — нога потеет, он прокладки меняет, домой приходит, сапоги снимает — ноги розами пахнут! И мы имеем мир в семье, довольную жену и повышение рождаемости.
(Борис сказал, что на этом месте Чубайс повернулся к Коху и прошептал: «Закон принят».)
Глава коллективная, не авторская
Я увидела это коллективное творчество в Фейсбуке. Ирина Драгунская, художник и журналист, предложила нехитрую, но очень милую забаву фейсбучным дамам: в известных литературных произведениях заменить любое слово на слово «муж».
Дамы охотно откликнулись, и самые удачные, на мой взгляд, замены я сохранила — специально для этой главы, после которой и будет, собственно, про мои приключения с мужем, дай бог не последним.
Пусть голова моя седа —
Зимы мне нечего бояться.
Не только грусть мои мужья,
Мои мужья — моё богатство.
Возьмёмся за руки, мужья, чтоб не пропасть поодиночке.
Без мужей меня чуть-чуть,
Без мужей меня чуть-чуть,
А с мужьями много!
Что мне снег, что мне зной,
что мне дождик проливной,
Когда мои мужья со мной!
Утро красит нежным светом
Стены древнего Кремля,
Просыпаются с рассветом
Все мужья, мужья, мужья!
Мужья! Как много в этом звуке…
Моим мужьям, случившимся так рано…
Мужья, мужья, я Нестор между вами,
По опыту весёлый человек,
Я пью давно, и с вашими отцами,
В златые дни, в Екатеринин век.
В этом доме большом раньше пьянка была
Много дней, много дней.
Ведь в Каретном ряду первый дом от угла —
Для мужей, для мужей.
И пускай иногда недовольна жена —
Но бог с ней, но бог с ней.
Есть у нас нечто больше, чем рюмка вина —
У мужей, у мужей.
Мужья мои, прекрасен наш союз!
Вы слыхали, как поют мужья,
Нет не те мужья, не полевые,
А мужья, волшебники мужья,
Певчие избранники России.
Не имей сто друзей, а имей сто мужей.
Я мужей созову,
на любовь своё сердце настрою,
а иначе зачем…
Если я заболею, к врачам обращаться не стану.
Обращусь я к мужьям (не сочтите, что это в бреду).
Ах мужья, вы мужья, вы моё призвание.
Вы и радость моя, и моя беда.
На медведя я, друзья,
Выйду в снег и в стужу,
Если с мужем буду я.
А медведь без мужа!
И тот, кто с мужем по жизни шагает,
Тот никогда и нигде не пропадёт.
Мы едем, едем, едем
В далёкие края,
Хорошие соседи,
Счастливые мужья.
Мой друг, Отчизне посвятим
Мужей прекрасные порывы.
По улице моей который год
звучат шаги — мои мужья уходят…
Мужей моих стремительный уход
той темноте за окнами угоден.
Новый муж недалёк,
Он у самого порога.
Пять мужей пробегут,
Их осталось так немного…
Если муж оказался вдруг и не друг, и не враг, а так…
Алексей
Мы познакомились в 2002-м или, может, в конце 2001-го, история этого не помнит, а мы с Алексеем никогда не выясняли подробности нашего знакомства. Подозреваю — потому что помнили оба.
Мне тогда было по барабану. Я к тому времени так устала, что многие вещи воспринимала как нормальные. Хотя они таковыми не были ни разу. Я работала на телевидении и просто старалась не выбиться из графика. Не выбиться было невозможно, но я не выбивалась несколько лет. И выбилась не по своей вине. Может, до сих пор бы вкалывала. СпасибоПутинуЗаЭто, что не вкалываю.
Две программы два раза в день, прямой эфир по 45 минут. В 16.00 мы выходили на Дальний Восток и Сибирь, в 23.00 начинался московский эфир. Иногда у меня бывали сменщики, но не всегда, и долго они не задерживались. Я сильно уставала, но мне нравилось. Это была отличная школа.
Когда у тебя в полночь заканчивается прямой эфир, нельзя просто поехать домой и лечь спать. У тебя в крови бушует адреналин, ты на подъёме жизненных сил, тебе нужно ещё часа два-три, чтобы успокоиться. Потом на работу мне к 12, можно и поспать, но спала я всегда немного, мне хватает 5–6 часов вполне и до сих пор.
И я ехала играть в преферанс. В одном баре на Трубной всегда играли, мне это было интересно — компания умных мужчин, которая приняла меня, хотя играла я сильно неважно, мне были важнее разговоры. С таможенником — про тайны таможни, с банкиром — про банковские тайны, с девелопером — про девелоперское.
Алексей появился в этой компании и поразил меня тем, что пересказывал мне мои газетные колонки и телевизионные эфиры близко к тексту. Это было мило, хотя и занудно. Позже выяснилось, как он появился. За некоторое время до нашего знакомства он был в командировке в Таганроге, ему не спалось, он включил телевизор и нарвался на меня. Посмотрел, послушал и к концу программы решил жениться. Во всяком случае, потом много лет он именно так рассказывал. Кто-то ему сказал, что я играю в карты в этом баре после полуночи, и он приехал. Собственно, так прошло несколько лет. Я приезжала, играла, трепалась, уезжала. Он не ухаживал, мне тоже было не до него.
Однажды я приехала в бар неурочно, мне было грустно. Бар был пуст, ибо только что начались новогодние каникулы, все разъехались по лыжам и курортам. И мне бы поехать, но я грущу, я одна, а тут даже ещё и в преферанс поиграть не с кем: в баре только Алексей, а вдвоём не поиграешь, как минимум нужен третий.
И мы начали с ним разговаривать. Он был некрасив, но довольно умён и очень хорошо образован. Мне стало интересно, а это, как знают все девочки, самое главное.
Роман случился очень короткий. В том же году мы поженились, это был 2005-й.
Потом меня выкинули с работы, телевизионная карьера окончилась, но были тогда и другие работы в медиа, и я бралась за всё, я люблю свою работу. Алексей не возражал и поддерживал меня во всём, он понимал, что без работы я не могу и не хочу. Ему нравилось, что я работаю, и ему нравилось, что я занялась домом. А там было, чем заняться: оказалось, что я случайно вышла замуж за бизнесмена с Рублёвки, с самым настоящим поместьем на Николиной горе.
Впрочем, я довольно быстро поняла, что такое золотая клетка и чем это грозит. Конечно, ездить каждый день с Рублёвки в центр Москвы на работу — издевательство над здравым смыслом. Поездка в один конец могла и три часа занять, и больше, если попасть под чей-нибудь кортеж, а без кортежей тогда не принято было ездить, у всех был кортеж — эпоха гламура, что поделать.
Транспортные проблемы резко сужали круг общения. Но самое противное — оказалось, что надо попадать в стандарт. Что мне нужны часы не хуже, чем у жены МихалИваныча, что нужно ездить в Куршавель, когда мне хочется в Вологду, ужинать в омерзительных ресторациях, когда хочется сала с картошкой, и ходить в гости и пытаться поддерживать разговоры чёрт знает о чём, а хочется дать в глаз.
Я растолстела, одичала и загрустила по-крупному. Надо было что-то делать, но судьба оказалась ко мне благосклонна и сделала всё, как обычно, за меня. Меньше чем через два года после нашей свадьбы завели уголовное дело, а в 2008-м Алексея арестовали.