Когда он обнаружит перспективы прибыли, он взглянет на вас с уважением и любовью, страхом и желанием, и, если так, это будет хорошо. Он возьмет вас за руку еще выше и в этот раз свою руку не отнимет, он снимет с вас кардиган, и, если так случится, это будет хорошо, позвольте ему снять с вас кардиган и в свою очередь снимите с него рубашку и ослабьте галстук, он позволит вам это сделать, и это будет хорошо, но тут ему вдруг придет в голову мысль, что нужно сдвинуть стол, из черешни, подумаете вы, который окажется необычайно тяжелым, как это свойственно для мебели из массива, и вот, решив освободить немного пространства на полу, хотя вокруг будет полно места, он сдвинет стол на пятнадцать или двадцать сантиметров, не больше, и покроется потом, а его тело будет дрожать от перенапряжения, вы же будете ждать, сидя на стуле в полуобнаженном виде, и понемногу вы начнете замерзать в тяжелой атмосфере этой обособленной комнаты, он увидел вас и, вероятно, подумает, что бесполезно, невозможно и совершенно излишне пытаться сдвинуть стол дальше, и так сойдет, скажет он, потеряв терпение, и потянет вас на пол, и вам потребуется находчивость, чтобы соскользнуть на пол, не ударившись, он тоже окажется на полу рядом с вами, но упадет он гораздо более неуклюже, а его хватка при этом станет только крепче, обеими ноздрями он будет выдувать воздух, пахнущий виски и, крепко держа вас в руках, задвигает руками у вашего живота, а потом, по-настоящему так и не снимая вашу тунику, а лишь только приподняв ее над животом и раскрыв на груди, он засунет член под ткань, приладится так, чтобы тот появлялся и исчезал, посмотрит, как он появляется и исчезает под вашей голубой туникой, с сосредоточенным видом, с каким обычно играют дети, а у вас от запаха виски закружится голова, и, повернув голову, вы заметите деталь, которая вас изумит: в округлых хромированных насадках на ножках стола будет видно искаженное отражение комнаты, растянутые ткани, цилиндрический книжный шкаф, желтые и коричневые размытые пятна.
Из прихожей к вам пробьется луч. Вы не сможете не подумать, что забыли выключить там свет. Вы рассердитесь на себя за то, что забыли это сделать и напрасно оставили освещенным дизайнерское кресло, и от этой простой мысли вам захочется плакать, и хорошо, эта мысль и запах виски, тяжелый и нескончаемый, который будет опускаться на вашу кожу и хромированные ножки стола из темного дерева, вызовут у вас накатывающую приливами тайную тошноту. Это черешня? – наконец спросите вы, нежно касаясь узловатой поверхности дерева над хромированными насадками. Красный кедр, прошепчет он, перекатываясь на пол рядом с вами и кладя изможденные руки себе на грудь. Вы отметите про себя его бледное лицо и глубокое взволнованное дыхание. Вы испугаетесь, что сейчас потеряете его, настолько его лицо будет напряжено. Он из Канады, выдохнет он, из Канады, повторит он, и так много воздуха ударит вверх и так мало останется в груди, что вы не поймете, что он сказал. Друг, продолжит он упорствовать, один друг его мне, еще один выдох, посоветовал. Вы захотите попросить его прекратить разговаривать, перестать утомлять себя, восстановить дыхание, а он еще несколько долгих минут будет лежать так, положив одну руку на грудь, а вторую – ладонью вверх – на лоб, со спущенными до щиколоток штанами и вялым членом между ног, похожим на кровяную колбасу.
38.
Вы положите голову ему на плечо. Погладите отметину, которую оставил на ковре, защищая его от солнца, стол в своем прежнем положении. Это мохер, проговорит он, по-прежнему тяжело дыша, и вы будете желать только одного: чтобы он замолчал. Через несколько минут вы внезапно различите в окружающем воздухе необычайно слабое, но тем не менее вполне узнаваемое гудение мини-холодильника. Вы положите руку на его мокрый лоб. Он проведет указательным и большим пальцами в уголках глаз, чтобы убрать пот, который там соберется. Вы улыбнетесь. Он повернет к вам голову, и ваши губы приоткроются.
Он продолжит изучать потолок, положив руку на лоб, и понемногу его дыхание выровняется. Погладьте торс мужчины. Поговорите с ним, со всей деликатностью вызовите его на откровенный разговор. Он скажет вам, что его жена ничего не должна узнать. Он скажет вам, что ему с вами хорошо. Он скажет это так, как будто у него в горле застрял камень и он пытается от него избавиться. Ответьте ему все, что хотите. Успокойте его. Быть может, по его вискам потекут слезы. Поцелуйте его. Скажите ему, что вы хотели бы, чтобы это мгновение никогда не заканчивалось, такую фразу – с бьющимся сердцем и ослепленная чувствами – могла бы произнести Лесли Джонс, и он ответит с неуместным пафосом, что он тоже хотел бы, чтобы это длилось вечно. Он покажется вам чрезвычайно симпатичным. Льюи бы это раздражило: все симпатичные, Льюис, каждый мужчина, каждая женщина, любой человек покажется симпатичным, стоит только решить обратить на него немножко внимания, погладить его по вискам, начать его ценить, посмотреть на него по-настоящему, в духе Льюи было бы на этом настаивать, а немного позже признать, что все это в теории, конечно, в теории, но от своего мнения по сути не отступиться.
39.
Вы встанете. Мужчина оденется. Попробует поставить на место стол, толкая его изо всех сил. Вы поможете, потянув за другой край. Наконец коричневая глыба качнется и, двигаясь сантиметр за сантиметром, закончит свой путь рядом с четырьмя светлыми кругами своего обычного положения. Он вытрет лоб.
Он сделает вид, что собирает рассыпанные бумаги. Скажет: если хотите, можете пойти со мной на встречу в банк. Вы согласитесь. Отлично, отлично, скажет он. И добавит: что ж, пойдемте, только тихо. Вы заметите, что дверь мини-холодильника все еще открыта, и прикроете ее. Ваше внимание в книжном шкафу перед вами привлечет книга «Обработка кожи. Основы дизайна». Ее серебристая обложка заставит подумать о будущем.
40.
На следующий день после проведенного с ним вечера, – а с момента вашего появления у них пройдет уже несколько недель, – вы вернетесь полистать эту книгу, замеченную у него в шкафу. Вы сядете в кресло, стоящее прямо у окна, в глубине комнаты. Начнете переворачивать страницы. Прикрытые жалюзи будут скрывать вас от взглядов с улицы, от соседа, от июньского солнца. Вы можете повеселиться, добавляя карандашом штрихи к геометрическим иллюстрациям. Ваши глаза будут завороженно следить за пунктирными стрелками, проходящими через страницы и объясняющими различные части ботинка-ришелье, полусапожка, дерби, представленных в кавалерийской перспективе и с безупречными подписями.
Рисунок 2. Медальон (деталь).
Рисунок 8. Норвежский шов: каблук.
Рисунок 15. Верх обуви (вишневая кожа).
Тыльной стороной ладони вы погладите подлокотник кресла. Раздвиньте жалюзи кончиками пальцев. Сосед будет чинить мотоцикл, стоя перед ним на коленях. Улица будет пуста. Вы поставите книгу обратно на полку. Поправите мокасин, поставленный накануне в свое отделение слегка под углом. Откроете белую папку. Проверите ваши расчеты стоимости страховки. Потом отправитесь в гостиную. На кухню. Вы включите радио, стоящее на рабочей поверхности. Рассеянно выслушаете прогноз погоды, новости о колебаниях на бирже, репортаж о новых средствах передвижения. Выключите радио. Приготовите что-то: кусочек бекона, овощи на сковороде, но есть не станете. Ваш обед будет остывать до начала второй половины дня. Потом вы бросите его в помойное ведро. Вы завяжете пакет. Выйдете на улицу, чтобы выбросить пакет в мусорный бак и вывезти его на улицу. Сосед спросит: уже вывозите бак? Добавит: но мусор забирают по вторникам, тут он икнет, руки у него будут черные. Вы завезете бак обратно на участок. Аккуратно закроете входную дверь. Выльете еще немного воды на порог прихожей. Увидите, что половицы слегка расходятся, что дерево заметно разбухло. Балансируя на одной ноге, вы согнете колени, чтобы проверить новую упругость пола.
Вы польете фикус. Рухнете на диван. На тумбе с телевизором заметите африканские статуэтки: женщину с тазом на голове, сидящего на корточках старика и чуть дальше – верблюда с потухшим взглядом. Вы представите себе, что эта женщина с тазом спрашивает себя, как ей перешагнуть через пульт, лежащий перед ней, и при этом не опрокинуть свой таз, заполненный доверху, если пульт больше ее в три или четыре раза. Перед ней старик будет опираться на копье, древко которого он крепко обхватит ладонью. Тени верблюда и двух фигур будут крутиться вокруг них.
Жара в саванне достигнет предела, но тут вы подскочите, услышав, как у вас зазвонил телефон. На экране высветится имя мужчины. Звонки прекратятся, но тут же возобновятся. Вы ответите. Услышите его глухой голос: это вы? Вы подтвердите. Он продолжит: я тут хотел. Он начнет подбирать слова, и ему придут в голову все эти бесполезные обороты: в связи с тем, о чем мы говорили вчера, на слове «вчера» его голос стане еще глуше, в связи с финансовым балансом, реструктуризацией ипотечного кредита, как мы сказали, я предложил вам меня сопроводить, пойти со мной, но это только, если вы хотите, я вас, конечно же, не заставляю, но если вы не против, поскольку вы все рассчитали, я недавно позвонил и договорился о встрече, это рядом, может быть, мы могли бы рассказать им о вашей идее насчет выравнивания и инвестиций, если вам сейчас удобно.
Сидя на ковре, вы погладите морду верблюда и наклоните голову, чтобы лучше его разглядеть. Вы просто скажете, что согласны. В трубке раздастся вздох облегчения. Слушайте, встреча через час, в половину четвертого, вам нормально? Можем встретиться перед банком за пять минут до нее. Вы сделаете вдох. Я согласна. Тогда до скорого. Да, до скорого. Он повесит трубку. Вы еще несколько мгновений проведете на ковре. У африканского зверя под вашим пальцем будет безутешный взгляд того, кто уже давно ходит по пустыне, но остается на месте.
41.
Он опоздает на несколько минут. Вы увидите издалека, как джип приближается и останавливается рядом с банком. Он выйдет из машины, одетый как обычно: темно-синий костюм, белая рубашка, темного цвета галстук. Он встанет перед вами, не зная, как с вами поздороваться, посмотрит вокруг и скажет, привет, как вы? Легко добрались? Да, вы доберетесь легко, вам всего-то придется пройти четыреста метров, чтобы оказаться в восточной части района, где находится банк. Впечатляет, нет? – бросит он, охваченный бьющей через край гордостью. Вы повернетесь, чтобы рассмотреть четырехэтажное здание, покрыт