— Зря, Председатель. Трансляцию вам прервать не удастся, пусть люди вашей башни и всей нашей Империи смотрят и видят происходящее. Если бы вы действовали честно, вам бы нечего было скрывать. Здесь же мы видим подтверждение догадки — вы действуете преступно и пытаетесь скрыть результаты своего преступления, даже сейчас, когда вас уличили.
— Это неслыханная дерзость, — выдавил Париж.
Рик зачарованно наблюдал за тем, как его бледное лицо теперь пошло цветными пятнами. Канцлера же эти слова, казалось, нисколько не огорчили.
— Вовсе нет, Председатель. Это вынужденная мера. Наш народ просто не может бросить братский народ Термополиса в такой ситуации. И потом, мы заключили союз, альянс, а значит, взяли на себя обязательство помогать друг другу в трудные минуты. В минуты бедствий, беспорядков, борьбы. Как с внешними, так и с внутренними врагами.
Париж наткнулся на взгляд Рика. В глазах Председателя мерцала паника.
— Мне известно о вашей политике кое-что такое, — заявил канцлер, — что повергнет в шок каждого из сидящих здесь зрителей. Это немыслимые по своей жестокости преступления, несовместимые не то что с нормами закона, но лежащие за гранью всякой справедливости и морали.
Париж издал шипящий звук, а потом резко проговорил:
— Заседание ассамблеи объявляется закрытым. Суд над Омикроном состоится позже. Все свободны!
Но не успел он договорить последние слова, как по краям балконов и партера из всех проходов выступили люди в черных мундирах со штурмовыми винтовками. Зал зароптал. Некоторые люди повскакали со своих мест.
— Прошу успокоиться, — сказал канцлер. — Заседание продолжится. Поскольку возникла чрезвычайная ситуация, Империя берет на себя ответственность за поддержание порядка в Термополисе. Граждане! Оставайтесь на своих местах. Вам не причинят вреда. Наоборот, мы призваны защитить вас от насилия государственных преступников.
Глаза Парижа метались по рядам, выискивая путь к отступлению. К удивлению Рика, зал отреагировал сдержанно. Волна вздохов и бормотания прокатилась и затухла. Никто даже не попытался закричать или предпринять активные действия.
— Благодарю за понимание, — в этот момент на экране появилось увеличенное изображение Като. — Граждане Термополиса, знайте: Правительством вашей башни готовилась программа по уничтожению всего молодого поколения людей, чудом переживших мозговую лихорадку. Они собирались убить ваших детей, поскольку видели в них угрозу и боялись революции.
Зал ахнул. Като озабоченно кивнул:
— Я поражен не меньше вашего. Никогда не встречал такой жестокости. Империя всегда ценила человеческую жизнь и борется за нее до последнего. Именно поэтому мы бросили все силы на разработку вакцины от болезни и достигли успехов. Но пока оставим эту тему. Что же касается вас, Париж, ваши преступления очевидны и не нуждаются в доказательствах. Их так много, что ознакомление заняло бы несколько суток чтения без сна.
— Это немыслимо! — закричал Париж. — Вы должны покинуть Термополис со всеми вашими солдатами! Сейчас, немедленно!
— Боюсь, это невозможно, — улыбнулся Като. — Мы должны призвать вас к ответу за все ваши злодеяния. Это тирания, узурпация власти, геноцид, развязывание войны, массовые убийства. Список можно продолжать. В большинстве случаев организатором преступлений выступали вы, Председатель, — канцлер снова посмотрел на членов Правительства. — Мы понимаем, что при той атмосфере террора и страха, какая царила в Правительстве, трудно было противостоять этому человеку. Но, может быть, кто-то хочет возразить на обвинение господина Председателя?
Вопрос упал на широкий стол, как ядовитое насекомое. Ошеломленные, напуганные, главы секторов не издавали ни звука.
— Да что же это творится! — закричал Париж. — Что за безумная вакханалия! Как вы можете позволить этим подонкам командовать в нашей башне? Сделайте же что-нибудь!
Несколько штурмовиков не спеша поднялись на сцену и взяли ее в кольцо. Никто из членов Правительства так и не подал голоса в защиту Парижа.
— Вот видите, господин Председатель, — заключил канцлер. — Мне очень жаль, но даже ваши подчиненные не горят желанием защищать вас. Что еще раз подтверждает нашу правоту.
Тут Париж истерически расхохотался. Приступ веселья оборвался так же внезапно, как и начался. Париж повернулся к залу и выпалил:
— Граждане, слушайте, пока я еще могу говорить! Я призываю вас оказать сопротивление захватчикам! Боритесь, не позволяйте этим людям захватить власть, иначе вы по-настоящему узнаете, что такое рабство! Вы слышите меня?
Молчание. Гулкая, звенящая тишина.
— Люди больше не верят вам, Париж, — сказал канцлер. — Этот мост обрушился.
Председатель пошарил по залу глазами в поисках чего-то. Затем повернулся к канцлеру.
— И что вы теперь сделаете? — с вызовом бросил он. — Будете судить меня?
— Не вижу повода для веселья, — парировал канцлер. — Для начала нам придется отстранить вас от власти и упразднить Правительство. С этого момента официально объявляем этот орган распущенным, а всех его членов помещаем под домашний арест. Вы фиксируете, Вонг?
— Слово в слово, господин канцлер, — отозвался Вонг, помечая что-то в блокноте.
— Чудесно. Далее. Арестуйте господина Председателя.
Парижа мягко подхватили под локти и приподняли на дюйм от земли. Паника в глазах бывшего Председателя распустилась цветком животного ужаса. Он дико, неистово заорал и с поразительной прытью вырвался из объятий штурмовиков. Прыжок — и он оказался на краю сцены. Но Рика не подвела врожденная реакция. Одним точным апперкотом он опрокинул Председателя на лопатки. Штурмовики быстро схватили вопящую груду плоти и, уже не церемонясь, за руки и за ноги поволокли его к кулисам за сценой. Все это время члены Правительства нелепо пялились на Парижа округленными глазами.
— Третье, — между тем диктовал Като. — Ввести в Термополисе режим чрезвычайного положения. Установить комендантский час до особого поручения.
— Будет сделано, господин канцлер, — с готовностью отозвался Вонг.
Взгляд Като задержался на Рике.
— А что касается вас, молодой человек, нам еще следует все хорошенько обсудить. Хоть Париж и был последним подонком, кое в чем он прав. Насчет молодого поколения.
— Мой ответ не изменится, — сказал Рик.
— Мы ожидали подобную реакцию, — кивнул Като. — Давайте поступим следующим образом. Сейчас возникло несколько неотложных вопросов, требующих немедленного решения. Поэтому вы покинете зал ассамблеи, и мы поговорим позже. Проводите Рика Омикрона.
Штурмовики надвинулись на него, но Рик не заставил себя упрашивать и поднялся сам. Майя быстро взглянула на него и потупилась. Рик спустился в партер. В сопровождении четверых штурмовиков, не глядя по сторонам, он прошел к центральному выходу. За спиной звучали слова канцлера:
— Граждане Термополиса! Пока идут приготовления к исполнению приговора, я как уполномоченный представитель императора предлагаю вам присягнуть на верность великой Империи…
24. «侵»
Пространство дрогнуло, и тишину разорвал оглушительный сигнал тревоги. Лампы дневного света моргнули, на секунду погасли и тускло загорелись вновь. Включилось аварийное освещение, придавая белому свету оранжевые тона.
Эскорт вел Рика по лучевому коридору сектора Ню в сторону наружной стены башни. До чуткого слуха Рика доносились крики и жужжание выстрелов. Он спросил:
— Империя уже захватила Термополис?
Рик не особенно рассчитывал услышать ответ. Очевидное не нуждается в словесном подтверждении. Рик хотел отпустить едкое замечание — может, хоть оно расшевелит проклятых зомби, — но тут прозвучал металлический голос бортового компьютера:
— Всем пассажирам. Всем пассажирам. Завершается программа «Иерихон». Просьба не покидать пределы секторов. Возможны гравитационные возмущения, удары и толчки. При разгерметизации воспользуйтесь скафандрами, изолируйте отсеки, подавайте сигнал помощи. Не пытайтесь вмешаться в работу автоматических систем. Всем пассажирам. Всем пассажирам.
Голос повторил обращение трижды, прежде чем на них упала хрупкая тишина. От чрезмерно громкого звука залепило уши, и Рик потряс головой в надежде вернуть слух. Солдаты продолжали вышагивать по коридору, как ни в чем не бывало.
Из радиального коридора выступила вторая группа штурмовиков. Солдаты замерли друг напротив друга.
— У нас приказ встретить Рика Омикрона и проводить его, — сказал один из преградивших дорогу солдат.
— Нам ничего неизвестно об этом, — ответил сопровождающий. — Отойдите с дороги.
— Кто отдал вам такой приказ? — не отступал солдат из второго отряда.
— Канцлер Като лично, — отрубил конвоир. — А теперь убирайтесь прочь.
— Нет.
Солдаты продолжали препираться; звуки их голосов, приглушенные масками, напоминали гудение больших трансформаторов. Рик почувствовал движение сзади и инстинктивно припал к земле.
Вовремя. Коридор заполнил шквал боевых зарядов, впившихся в тела штурмовиков раскаленными шипами. Короткая, но ожесточенная перестрелка не заняла и минуты. Рик поднял голову. Все его конвоиры лежали на полу без признаков жизни. Поодаль распластались солдаты из второго отряда. Уцелевшие в стычке спокойно рассредоточились по позициям. Штурмовик, поначалу взявший на себя дипломатическую миссию, подошел к шевелившемуся конвоиру и добил того выстрелом в упор. Затем навис над Риком.
— Для справки: я не собираюсь спорить, — заявил Рик.
Секунду-другую штурмовик изучал его. Подошли остальные солдаты, всего их оказалось шестеро. Затем штурмовик протянул Рику руку, крепко ухватил и помог подняться на ноги.
— Спасибо.
Штурмовик кивнул на Рика товарищам:
— Что я говорил? Спокоен, как паук.
— К тому же вежлив, — заметил кто-то из солдат.
— Ладно, нет времени болтать! Переодевайся.
Рик не стал тратить время на расспросы и молча принялся стаскивать с поверженного штурмовика форму. Вся процедура заняла пару минут.