– Да я уже в курсе. Само собой, буду молчать.
– Вот и молодец. Пойдем со мной. Мэнов на десять тебя займу, а потом побежишь на уроки.
Мужчина поднялся из-за стола, подошел к стене, на которой почти не выделялась крошечная белая коробочка кодового замка. Привычным жестом поднес к ней идентификационный браслет, и спустя пару мгновений часть стены бесшумно отъехала в сторону, открывая вид на второе, намного более просторное помещение, в котором стояло похожее на стоматологическое кресло, еще одна табуретка, а также множество столов с какими-то устройствами и большой шкаф с пробирками, колбами и прочим мелким инвентарем.
– Располагайся, – кивнул мужчина на кресло, а сам зашел в изголовье и принялся что-то быстро-быстро набирать на приборной панели. – Не бойся. Это не больно. В сон, может быть, только потянет, и все.
Я, откровенно нервничая, сел.
Мужчина, закончив возиться с панелью, подтащил поближе стоящий неподалеку столик на колесах, подвинул табуретку. Дождался, пока я устроюсь, а затем предупредил:
– Сейчас я подключу диагностику. Для тебя это будет выглядеть как разноцветный кокон, который окружит тебя со всех сторон. Он немного погудит, пощекочет кожу и исчезнет. Хорошо?
Я молча кивнул.
После чего мужик взял меня за запястье, ненадолго прикрыл глаза, а затем… из его пальцев и впрямь начало выбираться нечто разноцветно-аморфное, которое расползлось надо мной наподобие крышки медицинской капсулы и, накрыв с головой, тихонько задрожало, словно большое разноцветное желе.
Мужик открыл глаза и, окинув меня изучающим взглядом, быстро кивнул. После чего какое-то время с виду спокойно посидел, подумал. Пару раз кокон надо мной дернулся, будто в него ткнули пальцем. Потом у меня слегка зазудели виски, в ушах зашумело, но совсем недолго. Буквально секунды три. После чего шум так же внезапно исчез, а следом за ним исчез и купол, снова втянувшись в пальцы мага.
– Хм, странно, – нахмурил брови врач, отпуская мою руку. – Этим утром мне прислали твои параметры. К физическому состоянию претензий нет, хотя мышечной массы тебе стоило бы немного поднабрать. Аура тоже в порядке. Печать я с тебя снял. Направление твоего дара пока одно, стихийное. Если точнее, магия воздуха, подраздел – управление молниями, причем с хорошими задатками. Не зря на тебя обратил внимание глава старшего рода. Расхэ магию молний очень ценили. А вот твои ментальные параметры и магический потенциал серьезно отличаются от предыдущих измерений. Столь резкие перемены не характерны для детей твоего возраста.
Я спокойно выдержал его изучающий взгляд.
– Для детей моего возраста и резкие перемены в жизни обычно не характерны. Если, конечно, в стране не идет гражданская война и сирот в государстве не прибавляется ежедневно.
Мужчина неловко отвел взгляд.
– Понимаю…
– Боюсь, что нет, лэн.
Он удивленно дрогнул.
– О смерти родителей я узнал из выпуска новостей, – ровно пояснил я. – Как и о предательстве рода Расхэ. И привыкнуть к этому было непросто. Вот вы, лэн, когда-нибудь сталкивались с ситуацией, когда буквально вчера все в вашей жизни было замечательно, а наутро все в одночасье от вас отвернулись лишь потому, что ваши родственники имели несчастье оказаться не в то время и не в том месте?
Доктор тяжело вздохнул.
– Ты прав. После такого дети обычно взрослеют.
– В одночасье, лэн. У меня до поступления даже идентификатора при себе не было, одни только заверения мамы, что все будет хорошо. После смерти тана Расхэ мне пришлось не один день добираться до школы пешком. В одиночку. В надежде, что хотя бы на два года я обрету крышу над головой и мне не нужно будет рыться по помойкам, чтобы не умереть с голоду.
Он кивнул.
– Я потому и сказал, чтобы ты помалкивал. Теперь, когда печати нет, имя тана Расхэ с тобой уже никто не свяжет. Но с моей стороны серьезных претензий нет, поэтому я тебя отпускаю, а лэну Моринэ доложу, что проверку ты прошел успешно. С условием, что раз в неделю на протяжении ближайшего месяца ты будешь сюда возвращаться и мы будем контролировать твои параметры.
– Думаете, они могут измениться еще раз?
Так. Будет скверно, если мужик мне не поверил, хотя я еще в убежище проштудировал эту тему и выяснил, что тяжелый стресс может коренным образом повлиять на магический дар, причем как в хорошую, так и в плохую сторону. Такие случаи были, и не раз, о них даже в прессе писали. Мол, маги-вундеркинды, сначала никто и подумать не мог, а потом… Более того, я постарался доктору об этом напомнить, чтобы хоть как-то объяснить причины случившихся со мной изменений. Но у того все равно остались сомнения. И это сулило ненужные проблемы.
Может, уже пора принимать меры по этому поводу?
Целитель только пожал плечами.
– Ты сделал резкий скачок в развитии. Слишком резкий для безродного и слишком быстрый для мальчика-восьмилетки. Конечно, ты пока еще обычная нулевка 10, как маг ничего не можешь, но все равно: рост магического потенциала в таких объемах – это нетипично. Все равно как иметь один размер ноги, а обувь закупить размером в десять раз больше. К тому же не обольщайся, управление молниями – сложный дар, требующий сильной воли и правильного сосредоточения. И быстро освоить эту науку у тебя вряд ли получится.
Я нахмурился.
– Тогда, может, не стоило снимать печать? Если мой дар опасен, а я при этом не умею им управлять…
– Не волнуйся, функцию блокиратора возьмет на себя идентификационный браслет, поэтому ни случайно, ни умышленно ты никому не навредишь. Как и всем остальным ученикам, магия будет тебе доступна только в пределах специально отведенного помещения. Это правила безопасности школы.
А, тогда ладно.
– И еще, – добавил мужчина, когда я успокоенно кивнул. – Поскольку дар у тебя с хорошим потенциалом, но показал на удивление быстрый рост, то в некоторых случаях за подобным ростом может произойти и такой же быстрый спад. Феномен, конечно, редкий, но встречается, поэтому мне хотелось бы тебя понаблюдать.
Я выбрался из кресла.
Просто понаблюдать?
– Хорошо. Я буду приходить сюда каждый пятый день недели, в личное время, когда не нужно будет делать домашние задания. Такой вариант подойдет?
– Вполне, – снова кивнул мужчина. А когда я направился к выходу, напоследок окликнул: – Кстати, не подскажешь, кем были твои родители?
– Обычными слугами. А что?
– У тебя странная речь, – снова заставил меня напрячься доктор. – Слишком правильная, что ли? Говоришь как по учебнику, и это режет слух. Да еще акцент странный, будто ты не из Норлаэна вообще.
Та-ак. Надо будет срочно заняться произношением. Мальчишки, может, внимания не обратят, дети вообще над многим не заморачиваются. А вот взрослый сразу заметил. Да и директор, надо полагать, мимо ушей не пропустил. Поэтому надо принять меры. В смысле с головой закопаться в образовательные программы, послушать, как говорит здешняя молодежь, изучить сленг, крылатые выражения, вникнуть в местный юмор… в общем, сделать все, что поможет мне стать здесь своим.
Но вслух, разумеется, я сказал совсем другое:
– До свидания, лэн… э-э…
– Нортэн, – подсказал целитель. А потом махнул рукой, и я ушел, все больше убеждаясь, что мне нужен доступ в Сеть. Причем чем быстрее, тем лучше.
Глава 4
Уже в коридоре я поймал себя на том, что некоторое время назад всерьез размышлял над тем, а не оставить ли школу без единственного, судя по всему, медика.
Причем размышлял на удивление спокойно, на полном серьезе выбирая методы воздействия, оценивал последствия и подыскивал подходящий способ умерщвления опасного свидетеля. Вариант с поглощением отмел сразу, потому что исчезновение важного специалиста точно вызовет подозрения и инициирует большую проверку. Но вот если бы мне удалось ввести в тело доктора капельку найниита и сформировать из него крохотные тромбики, а затем закрыть ими пару-тройку сосудов, спровоцировав обширный инфаркт или инсульт…
Я аж головой потряс.
Что за хрень? И откуда вообще такие планы? Доктор же сказал, что ничего лишнего в моем деле писать не будет. Да и причину своего интереса он объяснил вполне убедительно. Так что рано его устранять. Он может мне пригодиться. Хотя мысль насчет найниита выглядела дельной…
Стоп. Опять не о том думаю.
«Эмма, как у тебя дела?»
Признаться, была у меня даже мысль, что инактивация затронула и саму систему, однако та ответила практически сразу:
«Запрос неясен. Повторите запрос».
Я усмехнулся.
«Ты в своем репертуаре, подруга. Ну будь уже проще, а? Я просто беспокоился и хотел узнать, как ты себя чувствуешь после деактивации».
«Деактивация не затрагивает функцию анализа, – после короткой паузы ответила она. – Но в данный момент анализ данных затруднен в связи с отсутствием внешнего сигнала».
Я глянул на браслет – еще четверть рэйна до следующего урока. К счастью, последнего на сегодня. На этот раз меня ждала теория магии, очень нужный и важный предмет, поэтому я двинулся в учебный корпус, а по дороге продолжал, что называется, говорить сам с собой.
«Почему нет сигнала? Ты что, без найниита не имеешь связи с внешним миром?»
«Ответ положительный».
«Люди обычно отвечают просто “да” или “нет”», – подсказал ей я.
Эмма снова задумалась, а потом осторожно повторила:
«Да. Связь с внешним миром временно отсутствует».
«А через меня ты ее наладить можешь? В смысле включить обычное зрение, слух, обоняние, осязание… Нехорошо, если ты в самый неподходящий момент утратишь возможность следить за ситуацией. Это может быть полезным и тогда, когда опасно пользоваться найниитом».
Эмма снова ненадолго задумалась.
«Предварительный анализ данных завершен. Подключение к органам чувств носителя признан возможным в рамках протокола «Гибрид-2». Угроза жизни и здоровью носителя несущественна. Требуется перенастройка системы».