Доктор, разумеется, разводил руками и добросовестно отсылал лэну Моринэ отчеты, в которых черным по белому было написано, что дара шептуньи у меня нет. Что ни Таланта, ни запрещенной магии он тоже не обнаружил. Что мой природный дар – это всего лишь магия молний, которую мне еще даже ни разу не разблокировали. Что второй ветви дара у меня по-прежнему нет и в ближайшем будущем не предвидится. И вообще, что я белый и пушистый, мой блокиратор исправен, а значит, все происшествия в столовой и ее окрестностях – не более чем простая случайность.
Насчет Таланта он, конечно, ошибся, но Талант – штука хитрая, обнаружить его было еще сложнее, чем найниитовое поле. Талант ведь нельзя увидеть или измерить. А заподозрить его наличие можно лишь с помощью особых тестов, причем для каждого Таланта эти тесты нужно было подбирать индивидуально. Но, в отличие от моего биологического отца, доктор Нортэн подобными знаниями не обладал, поэтому и определить наличие у меня Таланта оказался не в силах.
Конечно, за нами… в частности, за мной… после этого стали наблюдать еще пристальнее, чем обычно. С моего браслета стали чаще уходить отчеты в кабинет директора. Одновременно с этим Эмма заметила подозрительную активность видеокамер в коридорах школы. А в столовой с некоторых пор присутствовал хотя бы один мордоворот с дубинкой, который своими глазами изучал обстановку и исправно докладывал директору, что ученики (в том числе и я) ведут себя прилично.
В его присутствии оскорблять меня и насмехаться надо мной Босхо было уже не к месту.
На уроках рядом с нами всегда находился учитель.
На переменах я постоянно крутился возле камер, особенно возле тех, которые на постоянной основе писали и картинку, и звук. Ну а после уроков или шел на факультатив к лаиру Дракну, соблюдая при этом меры предосторожности и старательно отслеживая появление чужих аур в округе, или сбегал в библиотеку, где находился под присмотром бдительного и на редкость подозрительного старика.
Вот и получилось, что на протяжении учебной недели я ни разу ни во что не вляпался. Вернее, я просто не дал ни старшему, ни младшему Босхо возможности себя подловить. В жилом корпусе было немного сложнее избегать встречи с крепышом или его «шестерками», но несколько показательных демонстраций и якобы случайные падения, шишки и порезы в конце концов убедили даже самых недоверчивых, что сглаз не сглаз, а какая-то сила за мной стояла, так что наезжать на меня было чревато.
Единственное, чего я не мог предусмотреть, – это порча имущества в комнате в мое отсутствие. Но рассудил, что вряд ли кто-то рискнет ломать электронный замок или бить окна в светлое время суток. Меня ведь рядом не было – значит, свалить, если что, будет не на кого. А раз не на кого, то завхозу так или иначе придется докладывать директору об очередных незапланированных тратах. Тот, в свою очередь, захочет выяснить причины, особенно если битье окон продолжится, и вот тогда установить истину будет уже несложно. Система видеонаблюдения, маячки на браслетах, перекрестные допросы… уверен, если директор захочет, то в два счет установит, кто именно швыряет камни в чужие окна и пребывает после отбоя за пределами личной комнаты. И даже если виновников после этого не накажут, а дело спустят на тормозах, атаки на мое окно в любом случае прекратятся, и вот тогда я наконец смогу спать спокойно.
Вылазку в подвал я начал планировать со следующей недели. Сразу после того, как пожилой библиотекарь впервые не пришел ко мне поболтать вечерком за жизнь и заодно не проверил, что именно я делаю в читальном зале.
Это был несомненный прогресс. Еще немного, и он окончательно успокоится, после чего дорога к капсуле будет открыта.
Я, правда, предполагал, что на это уйдет еще неделя. Или даже две, очень уж старикан попался недоверчивый. Однако как-то вечером я зашел к нему в каморку пожелать доброго вечера и обнаружил, что тот сидит в потертом кресле, накрывшись теплым пледом, и мирно дремлет под тихое бормотание старенького приемника, с которым, как и с бумажными книгами, упорно не хотел расставаться.
Это навело меня на интересную мысль, поэтому, прежде чем уйти, я поинтересовался у Эммы, сможет ли она воздействовать на мозг старика Орина так, чтобы тот или заснул побыстрее, или же подольше не просыпался. На мой ведь она воздействовала спокойно.
Подруга немного подумала и признала, что в принципе устройство человеческого мозга ненамного сложнее обычного маготехнического прибора, а работа нейромедиаторов – не загадочнее программных кодов, которые ей доводилось взламывать раньше. Да и разницы между мной и дремлющим дедком, прямо скажем, не много.
Эксперимент я провел там же, прямо над спящим стариком, который после манипуляций Эммы действительно обмяк и уснул так крепко, что я не смог его разбудить. В какой-то момент мне даже стало неуютно от мысли, что дедок как заснул, так потом может и не проснуться, однако Эмма заверила, что способна простимулировать выброс гормона сна ровно в таком количестве, чтобы человек проспал строго заданное время и проснулся именно тогда, когда это нужно.
Более того, процесс она только запускала, и дальше ее присутствие уже не требовалось. Так что теоретически я мог прийти в библиотеку, аккуратно усыпить деда, спокойно решить свои дела и как ни в чем не бывало вернуться. А он даже знать не будет, что я вообще уходил. Но что намного важнее, никто не удивится, если престарелый смотритель вдруг уснет во внеурочное время. Что взять со старика? Лишь бы за порядком присматривал, и ладно.
Потратив еще пару дней на проверку новой гипотезы, я убедился, что Эмма действительно способна решить эту проблему, и вот тогда наши сроки сильно подвинулись, а идти в подвал я решил не на той неделе, а в ближайшую субботу.
В шан-рэ у меня не было факультатива. В этот день мне не требовалось идти в лазарет, все остальные ученики традиционно были заняты своими делами. Так что меня с моими частыми отлучками никто не хватится, и по меньшей мере пару рэйнов я смогу потратить исключительно на собственные нужды.
Само собой, пятый день недели и первая половина шан-рэ прошли у меня достаточно напряженно. Нет, бояться я не боялся, от ненужного мандража меня избавила Эмма, а все детали предстоящей вылазки я за прошедшие две недели учебы давно продумал и просчитал.
И как оказалось, не зря, потому что, когда только наступило время Икс и сразу после обеда я появился в библиотеке, все прошло как по маслу.
Подменная запись на видеокамере, включенный терминал, заранее созданная Эммой программа, способная в произвольном порядке открывать и через некоторое время закрывать файлы. Затем – короткая беседа со стариком, чтобы тот не забыл, что я действительно его навещал. Незаметное вмешательство подруги, густое облако найниита вокруг седой головы смотрителя, несколько сэнов ожидания, и вуаля – клиент крепко спит, а я уже спускаюсь в подвал, внутренне подрагивая от нетерпения.
Замок на двери проблем никаких не доставил – подруге понадобилось меньше мэна, чтобы его оживить. Камер поблизости тоже не было, так что нам никто не мешал. А вот дверь, когда отъезжала в сторону, скрипела жутко, и этот скрип до конца не исчез даже после того, как я обработал механизм загодя прихваченной смазкой.
Внутри заветного помещения, как и ожидалось, было темно, однако темнота с некоторых пор не входила для меня в категорию серьезных трудностей. Благодаря адаптивному зрению я мог видеть даже в кромешной тьме. Да еще и не в одном спектре. Так что насчет поиска лампочек мог не беспокоиться.
«Осуществлен выход во внешнюю Сеть, – дала мне долгожданное подтверждение Эмма. – Желаемые запросы? Тема анализа? Поиск данных?»
Поскольку все вопросы у меня давно были записаны на подкорку, я продиктовал их подруге в порядке важности, а пока она рылась в информационном поле Найара, обошел по кругу стоящую у стены капсулу, с которой было связано немало планов.
Спортивно-обучающий модуль «ЭДО-25» выглядел как капсула гиперсна в старом космическом ужастике про ксеноморфов. Довольно громоздкая, нескладная, с облупившейся краской на боках, она имела совсем не презентабельный вид. Да и внутри казалась не слишком удобной, в отличие от высококлассного медицинского модуля, который был установлен в отцовском убежище.
Первым же делом я отыскал технический люк и снял его, чтобы глянуть, что за начинка у этой адской машины. Подспудно ожидал, что увижу обычную материнскую плату, вентиляторы, болтающиеся повсюду провода… но фигу. Под крышкой нашлось лишь несколько плотно подогнанных друг к другу, промаркированных буквенно-цифровым кодом устройств размером со спичечный коробок, моток тончайшей белесоватой «паутины», похожей на клок женских волос, и большой белый кристалл грушевидной формы, который испускал то самое зеленоватое свечение, что я и заметил из коридора.
Ни видимых разъемов для проводов, ни чего-то знакомого в этой конструкции я не нашел. Большого толстого провода, ведущего к стене, тоже нигде не было. Ни интернет-разъема… блин, вообще ничего привычного! И тем не менее эта штука работала.
Наружная крышка, пусть и со скрежетом, отъехала вверх и в сторону сразу, как только я нашел на боку агрегата нужную кнопку. Внутри было чисто и сухо: за годы простоя капсула не потеряла герметичности, поэтому ни пыль, ни влага туда не попали. Ну разве что ложе оказалось излишне жестким, однако в моем положении грех жаловаться. Да и рабочая капсула осталась всего одна, так что выбирать было особо и не из чего.
На всякий случай я все-таки глянул на другие модули, но с ними мне точно ничего не светило. У одного, как выяснилось, была повреждена наружная крышка, а внутренности погрызли крысы. У второго кто-то вырвал из развороченного нутра маготехническую начинку, оставив после себя лишь пустое гнездо под кристалл. А третий модуль, хоть и выглядел целым, просто отказался включаться, хотя я сделал все по подсказанному подругой алгоритму и Эмма подтвердила, что ошибок я не допустил.