Она схватила свой учебник и, напевая какую-то веселую, немного издевательскую мелодию, вышла из комнаты.
Мы с Кирой остались стоять посреди комнаты. Несколько секунд мы молчали, переваривая произошедшее. Потом не выдержали и одновременно расхохотались.
— Твоя соседка… она всегда такая… наблюдательная? — спросил я, вытирая выступившие от смеха слезы.
— Хуже, — Кира села на диван, все еще хихикая. — Она пишет диссертацию по «Невербальным сигналам в стрессовых ситуациях межполового общения». Кажется, мы только что обеспечили её материалом на целую главу. И, возможно, на премию по психиатрии.
Я рухнул рядом, чувствуя, как отпускает напряжение. Да уж, денек выдался тот еще. И ночь, как оказалось, тоже не собиралась уступать по части сюрпризов.
Мы немного помолчали, приходя в себя. Кира откинулась на спинку дивана, я машинально взял ее за руку. Ее пальцы были теплыми и чуть дрожали.
— Слушай, — начал я задумчиво. После такого «антракта» продолжать серьезные разговоры было как-то… неуместно. Но новость была слишком хороша, чтобы молчать. — Я тут… после вчерашних героических спасений и замесов с киллерами А-класса… — я сделал паузу, подбирая слова, — Короче, граф Кайлов решил меня… очень щедро отблагодарить. За, так сказать, спасение его аристократической тушки от преждевременного превращения в решето.
Кира удивленно посмотрела на меня. Ее брови поползли вверх, создав на лбу две очаровательные вопросительные морщинки:
— Отблагодарить? И сколько? На новый учебник по теории поля хватит?
— Хватит. И даже немного останется, — я усмехнулся, вспоминая дипломат, спрятанный в тайнике. — Столько, что я всерьез задумался о покупке собственной квартиры. Ну, знаешь, чтобы было, где хранить все печеньки с молоком. И, возможно, приглашать туда симпатичных девушек на чай. Без риска быть застуканными соседкой.
Глаза Киры округлились так, что стали похожи на два идеально круглых блюдца.
— Квартиры⁈ Это же… это же целое состояние! Откуда у графа Кайлова столько… внезапной благодарности? Или ты его как-то особенно… убедительно спас, угрожая превратить в комнатное растение? Если он не заплатит?
Я рассмеялся.
— Ну, скажем так, граф очень высоко ценит свою жизнь. Особенно когда ему слегка кое-что прищемить… я про репутацию. Сама знаешь, как аристократы с ней носятся.
Я не стал говорить про точную сумму. Кира и так была в шоке.
— Квартира… — она задумчиво посмотрела в потолок. Словно пыталась там разглядеть план моего будущего пентхауса с видом на Новый Кремль. — Но цены на недвижимость сейчас просто космические.
— В курсе. Даже захудалая однушка на окраине, где из окон виден только мусороперерабатывающий завод и тоскливое будущее человечества, — я улыбнулся. — Стоит, как небольшой звездолет с пробегом.
— И ты уверен, что тебе… хватит? Не придется потом питаться одной водой и чувством собственного достоинства?
— На скромную трехкомнатную берлогу должно хватить, — я пожал плечами. — К тому же, я подумал… Твоя мама же дизайнер интерьеров, да?
— Ну да, — Кира кивнула. Ее глаза немного сузились, она явно пыталась понять, к чему я клоню. — Она проектирует жилые пространства. Очень талантливо, кстати. Говорит, может даже из собачьей конуры сделать лофт в скандинавском стиле.
— Может, у нее… ну, есть знакомый риелтор, который не попытается впарить мне сарай по цене пентхауса с видом на помойку? А то я в этих делах, сам понимаешь, как свинья в апельсинах. Меня обведут вокруг пальца, продадут место на кладбище под видом тихого уголка с панорамным видом на вечность. И дружелюбными соседями, которые не шумят по ночам.
Кира улыбнулась, ее глаза снова заблестели.
— Поняла. Хочешь использовать мои… э-э-э… семейные связи в корыстных целях? И заставить мою маму работать на тебя бесплатно? — она шутливо ткнула меня пальцем в бок. — Обещая ей вечную благодарность и пару банок варенья?
— Раскусила меня, Шерлок. Корысть, варенье и вечная благодарность — вот мой девиз. Ну, а если серьезно, я просто надеюсь на ее профессиональный совет. И, возможно, на скидку «для хорошего парня ее дочери».
— Ха-ха… Что ж, я спрошу у нее сегодня вечером. Она, конечно, сначала устроит мне допрос с пристрастием, откуда у моего… друга… такие деньги. И не ограбил ли он случайно банк. Но, думаю, что-нибудь придумаем…
— Скажем, что я выиграл в лотерею. Или нашел клад пиратов Карибского моря. Спасибо, Кира, — я сжал ее руку. — Ты золото.
«Ну, или, по крайней мере, очень ценный и редкий изотоп, который стоит дороже золота. И гораздо полезнее в хозяйстве.» — хихикнула Алиса.
Мы еще немного поболтали о пустяках, обсудили предстоящие экзамены. Атмосфера снова стала легкой и непринужденной, словно и не было этого неловкого момента с Леной.
И тут дверь комнаты снова открылась. На пороге стояла… опять Лена. Она выглядела немного… странно. Покачивалась и растерянно глядела в пространство перед собой. Сначала она удивленно посмотрела на свой рюкзак, сиротливо стоявший у стула. Потом ее взгляд перешел на Киру, потом на меня. И она… хихикнула.
— Ой, Киросинка, а это кто у тебя такой симпатичный? — спросила она, указывая на меня пальцем.
Опять какая-то тупая шутка? Она ж видела меня минут пятнадцать назад в весьма… пикантной ситуации.
— Новый… э-э-э… репетитор по теории струн? — продолжала Лена. — А почему он такой… растрепанный? Струны слишком сильно сопротивлялись?
Кира опешила.
— Лен, ты чего? Ты же только что… ты его уже видела. Это Сеня. Мой… друг.
— Друг? — Лена снова хихикнула, подходя ближе и бесцеремонно меня разглядывая. Я почувствовал себя экспонатом в кунсткамере. — Никогда раньше не видела. Очень… фактурный.
Кира растерянно посмотрела на меня, потом снова на Лену.
— Лена, ты придуриваешься? Мы же только что… ты же выходила…
— Выходила? Куда? Я только что из библиотеки. Пыталась понять, почему Вселенная расширяется, а моя стипендия — нет. Голова немного кружится. Может, чаю выпью? О, а что это за печеньки? С шоколадом? Мои любимые!
Пошатываясь, словно пьяная, она схватила печеньку и с аппетитом захрустела. Совершенно игнорируя наши с Кирой вытянувшиеся лица.
Мы переглянулись. Я пожал плечами. Кира тоже выглядела абсолютно сбитой с толку.
«Так-так-так, — задумчиво протянула Алиса, кружа вокруг Лены. — Очень интересно. Либо у нее амнезия на почве переутомления от теории струн и черных дыр. Либо… кто-то очень деликатно, но очень эффективно подправил ей память. Причем так, что даже я ничего не засекла. Очень тонкая работа. Элегантная.»
«На кой-черт это кому-то надо? Морозова что ли шалит?» — поднявшись, я подошел к двери и выглянул в коридор. Ожидаемо, никого.
«Не похоже на топорные методы Морозовой с ее транквилизаторами и амнезиаками.» — заметила Алиса.
— Ладно, — сказал я, вернувшись к девушкам. Мозг отказывался обрабатывать еще одну загадку на сегодня. — Мне, пожалуй, тоже пора. Нужно готовиться к…
Я чуть было не сказал к «турниру». Но быстро исправился:
— Готовиться к экзаменам. А то многовато напропускал.
— Точно! — Кира тоже встала, ее глаза снова заблестели. Тревога за соседку, кажется, улетучилась так же быстро, как и воспоминания Лены о нашем… электромонтаже. — Экзамены сами себя не сдадут…
Она проводила меня до двери. Мы постояли мгновение, глядя друг на друга. Неловкость, вызванная появлением Лены и ее странной амнезией, еще не до конца рассеялась.
Потом я наклонился и быстро поцеловал Киру в уголок рта.
— Спасибо за чай и… компанию, — сказал я. — И за печеньки. Они были великолепны. Почти также как и ты.
— Заходи еще, — тихо ответила она. Ее щеки слегка порозовели. — Только… предупреждай. На всякий случай.
— Так это ты меня пригласила, — улыбнулся я.
— Ой, ты все прекрасно понял, — она закатила глаза.
— Неа, не понял, — я подмигнул ей на прощание и двинулся к лифту.
Ночь. Фонари лениво отбрасывали желтые пятна на пустые аллеи, а большинство окон в корпусах были темными. Студенты спали, видели сны о сданных сессиях и романах с сексуальными преподавательницами.
А я, как мышь, крался по тайному ходу. Моя цель была проста — тайник в подземелье.
«Надеюсь, Морозова не устроит романтическую засаду с абсентом и свечами в моем схроне,» — мысленно проворчал я.
«Маловероятно, — отозвалась Алиса, оставаясь невидимой. — Судя по ее последним сообщениям, она занята… допросом очередного аристократика. Боюсь, ему сейчас не до романтических вечеров. Скорее, до поисков хорошего хирурга-костоправа и психиатра».
В тайнике всё было на месте. Канистра с остатками смолы стояла в углу, а чехол с костюмом Хирурга лежал на каменном столе, будто ожидая своего звездного часа. Я быстро переоделся. Черный, эластичный материал костюма плотно облегал тело, неоновые вставки тускло мерцали в темноте. Шлем-маска скрывал лицо. Модулятор голоса придавал ему низкий, скрежещущий оттенок.
«Осталось только плащ из старой занавески приделать, — хихикнула Алиса. — И придумать пафосную фразу для врагов».
«Моя пафосная фраза — „Отвали, я за молоком“», — буркнул я, проверяя застежки.
С рюкзаком за плечами я выскользнул из тайного хода в один из заброшенных технических коридоров Академии. Минут через пятнадцать я оказался у неприметного люка в дальнем углу академического парка. Когда Алиса убедилась, что вокруг ни души, я выбрался наружу.
Прохладный ночной воздух ощущался даже через костюм. Я глубоко вдохнул, ощущая странную смесь предвкушения и тревоги. Турнир… Это будет непросто. Но призовой фонд и возможность еще раз проверить свои силы — слишком большой соблазн.
Условленная подворотня оказалась такой же мрачной и неприветливой, как русская классическая литература. Единственный фонарь еле горел, отбрасывая длинные, пляшущие тени, а из мусорных баков доносился такой аромат, что хотелось немедленно надеть противогаз.
«Идеальное место для тайной встречи, — прокомментировала Алиса. — Не хватает только крыс размером с небольшую собаку и музыки из старого нуарного детектива».