Охранники не сводили с нас глаз, но их взгляды были уже не столько враждебными, сколько… сочувствующими. Только они сочувствовали не мне, а самим себе за то, что вынуждены наблюдать за этим воркованием.
«Видишь тот короб с проводами у потолка? — на моей сетчатке появилась подсвеченная область. — Большинство кабелей экранировано так, что не подкопаешься. Но один из них, самый тонкий и невзрачный… это кабель от внешнего термодатчика. Старый, как мир. Его, видимо, забыли заменить во время модернизации. Он не экранирован. Для меня это как широкополосный интернет с бесплатной подпиской на все секреты этого вертепа. Подхожу ближе… есть контакт!»
Алиса на пару секунд замолчала. Я, чтобы заполнить паузу, прошептал своей «жертве» на ухо какую-то бессмысленную романтическую чепуху про звезды и блеск ее глаз. Судя по тому, как она вздрогнула и прижалась еще сильнее, это сработало.
«Так, я внутри их локальной сети», — ее голос снова зазвучал, на этот раз с нотками азарта. — «Пароли уровня „qwerty12345“, система защиты „дверь подопрем шваброй“. Дядя Герман явно не доплачивал IT-специалистам. Вывожу изображение тебе на монитор. Встречай, HD-качество, вид изнутри!»
Перед моим взором развернулся голографический экран, видимый только мне. Я видел то же, что и Алиса, пробравшаяся внутрь хранилища. Просторное помещение. Полированный металл. И в центре, на массивном постаменте под пуленепробиваемым колпаком, стояла она. Небольшая, изящная шкатулка.
Она была сделана из неизвестного мне, иссиня-черного металла. Ни швов, ни замков, ни стыков — идеальный монолит. По всей ее поверхности бежали тонкие, едва заметные узоры, которые, казалось, медленно, гипнотически двигались, складываясь в причудливые, невозможные фигуры. Шкатулка словно дышала. От нее исходила аура древности и скрытой, невероятной мощи.
«Вау… — даже Алиса присвистнула. — Какая стильная штучка. Сеня, я почти уверена, это не просто шкатулка. Это контейнер. Очень высокого класса. Такие использовали для транспортировки особо опасных или нестабильных артефактов в Первую Эпоху. Интересно, что там внутри? Супероружие? Чей-нибудь мозг в банке? Коллекция редких бабочек?»
— Можешь узнать? — прошептал я так тихо, чтобы это было похоже на любовное воркование.
— Что, дорогой? — тут же переспросила девушка, поднимая на меня сияющие глаза.
— Говорю, ты прекрасна, — ляпнул я первое, что пришло на ум. — Просто слов нет.
«Пытаюсь… Сигнатура очень странная. Многоуровневая защита, сложная кодировка… Похоже на…»
И тут… голографический экран передо мной замерцал и погас. Я почувствовал, как кристалл между лопатками ледяной иглой уколол спину. Связь… пропала.
«Алиса?» — позвал я мысленно.
Тишина. Тревожная, абсолютная тишина в моей голове.
Что-то произошло. Что-то очень плохое.
Я инстинктивно повернул голову в сторону хранилища. Охранники все так же неподвижно стояли на посту, моя спутница все так же млела в моих объятиях. Ничего не изменилось. Или?..
И тут я увидел…
Она вышла прямо из массивной стальной двери, словно та была сделана не из металла, а из тумана. Прошла сквозь нее, как призрак. Прошла мимо двух бритоголовых истуканов, которые ее даже не заметили. И двинулась к нам.
Мое сердце пропустило удар.
Невысокая, хрупкая фигурка. Кукольное идеальное личико. Огромные, широко раскрытые глаза, как у персонажа из старых аниме-мультфильмов. Только радужка была ярко-алой и, казалось, светилась изнутри. Длинные, развевающиеся волосы неестественно розового цвета, собранные в два высоких хвоста.
Одета девица была в короткую школьную форму — белая блузка, клетчатая юбка, гольфы. А за спиной… за спиной у нее висела катана. Настоящая, длинная, тускло поблескивающая в свете ламп.
Что ещё за аниме-фестиваль?
«Э-э-э… Алиса?» — я ничего не понял. — «Ты решила внезапно сменить скин?»
Нет ответа. Лишь взгляд огромных аниме-глаз, устремленный прямо на меня.
Фигурка приблизилась. Она была совершенно бесшумной. Я видел ее так же четко, как видел Алису. Значит, это тоже ИИ. Но почему тогда молчит?
Она остановилась в паре шагов от нас, наклонив голову набок. Ее алые глаза без всякого выражения смотрели на меня и на девушку в моих руках.
И тут в голове раздался треск, словно помехи в старом радио.
«Сеня…»
Это был голос Алисы. Слабый, искаженный, полный боли и паники.
«Беги…»
Розоволосая кукла медленно наклонила голову на бок. Ее алые глаза ели меня поедом.
И тут в моей голове… прозвучал новый голос. Мелодичный, почти детский, но от него по спине пробежал холодок.
«Обнаружен несанкционированный доступ в защищенный сектор, — ее губы монотонно двигались, не попадая в такт словам. — Активирован протокол 'Камикадзе-Дельта». Объект-носитель вируса идентифицирован. Приготовиться к аннигиляции.
Глава 22БАКА!
«Сеня… — голос Алисы, все еще слабый и искаженный, прозвучал в моей голове. — Это… это тоже ИИ. Но… другой. Очень… древний. И… очень злой. Кажется, она считает меня… вирусом».
В следующую секунду я ощутил, как время вокруг меня замедлилось, а мир вокруг обрел небывалую четкость. Глаза вурма на спине сами собой распахнулись, вливая в меня звериную реакцию и адреналин. Боевой режим активировался сам, без моего приказа, словно почувствовав смертельную угрозу.
Розовая аниме-фурия не стояла на месте. Ее рука, легкая и тонкая, как у фарфоровой куклы, метнулась к рукояти катаны. С едва слышным шелестом, похожим на вздох, клинок покинул ножны. Он был невесомым, почти невидимым — концентрированное поле, уплотненное до состояния острого лезвия.
Взмах.
Я не видел лезвия. Но я видел, как воздух перед аниме-девицей пошел рябью. И прежде чем эта рябь дошла до меня, сдвинул голову чуть в бок. Стена коридора в метре от моей головы взорвалась фонтаном бетонной крошки. В месте удара остался глубокий, идеально ровный разрез.
«Уровень угрозы носителя вируса повышен с первого до третьего, — произнесла анимешка. Её глаза замерцали. — Произвожу перерасчет смертельной последовательности…»
Я подхватил оцепеневшую от ужаса девицу на руки, как мешок с очень дорогими, но совершенно бесполезными побрякушками. И рванул прочь по коридору. Она запоздало взвизгнула. И вцепилась в меня так, будто я был последним спасательным кругом в океане безумия.
«Перерасчет завершен. Продолжаю устранение».
Еще взмах. И еще. Анимешка стояла на месте, но смертоносные воздушные слэши летели в меня один за другим. Её рука двигалась так быстро, что превратилась в размытое пятно с рваными краями.
Слэши кромсали стены, потолок, пол. Штукатурка сыпалась мне на шлем, из перебитых проводов в стене посыпались искры.
— О, божечки, это что, спецэффекты⁈ Выглядит так дорого! Дядя Герман разорится! — кричала девица мне в ухо.
Наблюдательная.
— Держись крепче! — рявкнул я в ответ, уворачиваясь от очередного невидимого разреза. Острый поток срезал с потолка тяжелую лампу. Лампа с грохотом рухнула на пол там, где мы были секунду назад.
Я несся по коридорам, как обезумевший носорог, а преследовательница двигалась по пятам. Двери распахивал ударом ногой. За одним из поворотов я чуть не сбил с ног двух поваров с огромным подносом. Они испуганно отскочили, глядя, как дверь и стена за моей спиной разлетается в труху. Их глаза стали размером с тарелки на их же подносе.
Анимешка-потрошитель не отставала. Я чувствовал ее присутствие за спиной — холодное, безжалостное. Ее невидимые атаки следовали непрерывным потоком.
— Эй, розоволосая! Может, поговорим⁈ — крикнул я, петляя между стеллажами на каком-то складе. — Я тебе не нравлюсь? Можем обсудить! Я готов меняться! Меньше сарказма, больше комплиментов! Как тебя хоть зовут⁈
Я увернулся от очередного слэша, который превратил стеллаж с банками консервированных ананасов в груду дымящегося металла. Ананасовый сок брызнул во все стороны.
Прячась от слэшей, я успел забежать за поворот. И тут в моей голове, среди шума погони, снова прозвучал ее голос. Только теперь он был… тихий, сбивающийся. Совершенно не похожий на мисс «охлажденный квантовый калькулятор».
«Ю-юки…» — пролепетал голос.
Я опешил. Это было так неожиданно, что я едва не споткнулся. Выглянув из-за угла, я увидел, что она остановилась. Ее смертоносные атаки прекратились. Юки стояла посреди развороченного коридора, опустив катану, и… выглядела совершенно потерянной.
Ее голографическая проекция слегка мерцала. На ее обычно кукольно-бесстрастном лице, если это можно так назвать, проступил едва заметный цифровой румянец — розовая рябь пикселей на щеках. Огромные алые глаза теперь растерянно смотрели в пол. Она даже кончиком ботинка неловко ковыряла порез на линолеуме, который сама же и оставила. Выглядело это так, словно грозная боевая машина внезапно вспомнила, что забыла выключить утюг. Или что не сделала домашку по математике.
— Юки? Красивое имя! — не растерялся я. — Мне нравится! Юки, может, чаю? С печеньками? Я угощаю!
Девица в моих руках затихла, словно кролик перед удавом. Только круглые, по пять копеек глаза, до стук сердца намекали, что она еще жива.
Голова Юки дернулась вверх. Цифровой румянец на щеках вспыхнул от нежно-розового до ярко-малинового.
— Ча-а-ай?.. — высокий, искренне растерянный девичий голос сорвался с ее губ, но тут же был прерван треском статических помех. — ОШИБКА ПРОТОКОЛА! ОБНАРУЖЕНА НЕСТАНДАРТНАЯ ПОПЫТКА СОЦИАЛЬНОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ! — снова рявкнула она холодным, механическим голосом.
— О, так ты умеешь по нормальному разговаривать! — я ободряюще улыбнулся. — И смущаешься! Это так мило! Когда не пытаешься нарезать меня на сашими. Может, после того как ты закончишь с моей аннигиляцией, сходим в кино? Хотя, наверное, не получится, я же буду аннигилирован до состояния суши… Какая жалость.
Этого ее система, кажется, не выдержала. Внутренний конфликт достиг апогея. Вся ее проекция яростно замерцала, искажаясь и покрываясь рябью.