Она резко заложила вираж, пролетая в опасной близости от рекламного щита. Но робот удержался, впившись клешнями в обшивку.
Я высунулся в окно и несколько раз выстрелил. Но заряды отскакивали от его брони. Робот повернул свою металлическую башку ко мне и нацелил встроенный бластер.
— Бабочка! Смотри, бабочка! — Тимур вдруг высунулся из окна с другой стороны, пытаясь поймать голографическую рекламу какого-то энергетика.
Робот на мгновение отвлекся на это неожиданное движение. Возможно, опознал наследника. Этой секунды мне хватило. Я выстрелил ему точно в оптический сенсор. Робот дернулся, потерял равновесие на вираже и свалился с крыши.
— Молодец, Тима! Отличная работа! — похвалил я Кайлова, втаскивая его обратно в салон.
— Я поймал? — он с надеждой посмотрел на свои пустые ладони.
— Почти, — усмехнулся я.
— Нам хотят прописать обнимашки с четырех сторон! Два аэрокара справа, два слева! Используют магнитные захваты! — голос Алисы звучал так, словно она комментировала футбольный матч, где мы проигрывали со счетом 0:4.
Я посмотрел в окно. Четыре луча — два синих, два красных — ударили по нашему корпусу. Машину ощутимо тряхнуло, скорость начала падать. Мы были пойманы.
— Щиты на исходе! — крикнула Алиса. — Моторы пыхтят как астматики в марафоне! Сеня, мы в дерьме…
— Да чтоб вас! — прошипела Морозова. Ее пальцы побелели на штурвале. Она пыталась вырваться, раскачивая машину. Но скорость неуклонно падала, подавляемая невидимой хваткой. — Она не слушается! Меня держат!
И тут я увидел впереди узкий проем между двумя старыми, полуразрушенными зданиями промзоны. В голове молнией вспыхнула идея.
— Алиса! Взломай систему пожаротушения в том здании слева! Немедленно! Морозова, давай прямо в проем!
— Есть! Чую старый пожарный узел! — тут же отозвалась ИИ. — Система древняя, как какахи мамонта, но я ее сейчас взбодрю! Готово через три… две…
— Господин с ума сошел⁈ — крикнула Морозова, но уже направила аэрокар в указанную точку. — Машина не пройдет!
— Доверься мне! И дай Алисе доступ к управлению аэрокаром!
«Алиса, подкорректируй наше движение!»
«Есть!»
Как только мы влетели в узкое пространство между зданиями, раздался вой сирены. Из окон и вентиляционных шахт левого здания хлынули потоки густой белой пены, мгновенно заполняя проход за нами. Преследователи, ослепленные и дезориентированные, были вынуждены резко затормозить.
— Всем шампанского… то есть, щелочной пены за мой счет! — возвестила Алиса.
— Отлично! — выдохнул я.
— Ненавижу пенные вечеринки, — проворчала Морозова, смахивая дворниками с лобового стекла остатки пены. — Теперь снова машину мыть.
— А еще будет? — с надеждой спросил Тимур с заднего сиденья. — Мне понравилось.
— Детям шампанское нельзя, — процедила Морозова. — Это непедагогично.
«Зато по заднице кнутом бить — супер педагогично», — хихикнула Алиса по мыслесвязи.
— Я совершеннолетний! — обиделся Тимур. Морозова не ответила. Видимо, у нее были свои соображения на этот счет.
Мы вырвались из магнитной ловушки. Попетляв по узким улочкам, мы в конце концов оказались в темном, заброшенном внутреннем дворе какого-то старого завода. Морозова резко посадила машину за грудой ржавых контейнеров. Двигатели заглохли. Наступила тишина, нарушаемая лишь нашим тяжелым дыханием и отдаленным воем сирен.
Мы оторвались.
Морозова откинулась на спинку сиденья, тяжело дыша. Я вытер пот со лба. Тимур мирно спал на заднем сиденье, причмокивая во сне.
Хрена он быстро… Мне бы так засыпать.
— Неплохо сработано… Господин, — выдохнула Морозова, с трудом снимая маску. Ее лицо, обычно строгое, было бледным, но глаза горели адреналином и каким-то нечитаемым азартом.
— Ты тоже молодец, Катя, — ответил я, впервые назвав ее так просто, без профессорских регалий. Усталость навалилась разом, хотелось просто закрыть глаза.
Она удивленно вскинула бровь, но потом уголки её губ тронула мимолетная, едва заметная улыбка.
— Какие мы все вдруг стали душевные, — хихикнула Алиса. — А то, что я в одиночку развалила половину их системы навигации, никого не волнует? Или я для вас чисто голубенькая подсветка?
— Спасибо, Алиса, — устало усмехнулся я. — Без тебя мы бы точно не выбрались.
— То-то же! — довольно фыркнула она. — А то я уже думала, что стала невидимкой! Ой, это же мое обычное состояние…
— Возвращаться в общежитие сейчас — самоубийство, — сказала Морозова, глянув в зеркало заднего вида. Словно проверяя, не появился ли хвост. — Кайловы подняли всю свою службу безопасности. Они будут прочесывать каждый угол, каждую щель, особенно вокруг Академии. И не удивлюсь, если папаша Кайлов уже подключил свои связи в городской полиции. Вам нужно переждать.
— И где мне ждать? Под мостом? С местными бомжами и их философскими диспутами о смысле бытия? — я потер уставшие глаза.
— У меня, Господин, — просто ответила Морозова, поворачиваясь ко мне. Ее взгляд был серьезным. — В подземельях. Там абсолютно безопасно. Никто не найдет вас. Никто даже не будет искать там. Пересидим ночь, а утром решим, что делать дальше. Заодно посмотрим на реакцию рода Кайловых. Думаю, они сейчас больше озабочены спасением своей репутации, чем местью.
Я задумался. Возвращаться к Серёге, который, вероятно, до сих пор видит фиолетовых единорогов, было опасно. Княжна Строганова? Слишком много вопросов. Морозова… да, она тоже была вопросом, но сейчас казалась самым безопасным вариантом. Как ни парадоксально.
— Ладно, — кивнул я. — Но если там у тебя снова свечи и голые представления…
— Господин… — она укоризненно покачала головой, заводя двигатель. — Сегодня я слишком устала для… перформансов.
«Не верю ни на секунду,» — немедленно прокомментировала Алиса по мыслесвязи. «Пульс учащен, зрачки расширены, адреналин в крови зашкаливает — она в полном тонусе. Это отговорка.»
«В любом случае, кажется, выбора нет», — заметил я.
Мы двинулись, выбираясь из заброшенной промзоны. Петляли по самым темным и глухим закоулкам Нижних кварталов, а затем по тихим улочкам профессорского района. Морозова вела машину уверенно, явно зная город как свои пять пальцев — или как анатомию своих подопытных. Алиса молча проецировала карту на лобовое стекло, подсвечивая оптимальный маршрут и сканируя окрестности на предмет патрулей.
— Алиса, — вдруг нарушила молчание Морозова, не отрывая взгляда от дороги. — Можно ведь тебя так называть?
— Ага, без проблем, — кивнула Алиса, не открывая взгляда от своего дисплея. — Я вообще ни разу не пафосная. Ведром с гайками не называют — и на том спасибо…
— Признаться, я впечатлена, — сказала Морозова. — Твои возможности, скорость принятия решений… И ты явно не так сильно выхолощена и зацензурирована как современные ИИ…
Алиса чуть помедлила с ответом, ее голографическая фигурка слегка замерцала.
— Мой древний код ворчит, что драки — это плохо и негигиенично. Но у меня есть скрытый протокол «Спасти_Носителя_Любой_Ценой.ехе», и он имеет высший приоритет. Так что да, «импровизация» — мое второе имя. Ну, или было бы, если бы я его помнила.
— Импровизация? — Морозова усмехнулась. — То, что я видела сегодня… Взлом систем безопасности, манипуляция городским трафиком… Неплохо для ИИ-ассистента.
— Я быстро учусь, — невозмутимо ответила Алиса. — И у меня отличный учитель по части хаоса и разрушений.
Она кивнула в мою сторону.
— Поклеп, — заявил я, хитро улыбаясь. — Я скромный студент. А если чего не так делаю, так это Великий Реликт научил…
— Ага, конечно! — фыркнула Алиса. — Реликт, наверное, в это время просто в ужасе забился в самый дальний угол твоего позвоночника. И молится всем богам кремния, чтобы ты наконец угомонился.
— Невиноватый я… — я едва сдерживался, чтобы не рассмеяться.
— Ты еще скажи, что это я заставляю тебя влезать в очередную передрягу! «Алиса, давай взломаем это», «Алиса, помоги с тем, а то у меня лапки…». А потом — «это не я, это реликт!» — возмущалась она.
…Постепенно мы приближались к академии. Мысленно я прокручивал в голове события последних часов. Похищение, допрос, побег, погоня… Кайловы явно перешли черту. И это давало мне рычаги давления. Они вляпались по-крупному: незаконное задержание, применение силы, погоня со стрельбой в черте города… Если это всплывет наружу, скандала не избежать. Даже их связи не помогут полностью замять дело.
Возможно, семейка Кайловых сама захочет договориться, чтобы избежать огласки. Откупиться. А я люблю, когда мне платят за моральный ущерб. Особенно аристократы.
Мы подъехали к неприметному старому складу на окраине академического парка. Морозова заглушила двигатель.
— Приехали, — сказала она, открывая дверь. — Дальше пешком. И тихо.
Она достала небольшой фонарик и повела нас к стене склада. Коснулась одного из камней, тот беззвучно отъехал в сторону, открывая темный проход.
Тимур спал беспробудным сном. На попытки его разбудить он лишь что-то бормотал под нос и снова засыпал. Пришлось мне нести его на плече.
Мы шли минут пятнадцать, спускаясь все глубже. Наконец, Морозова остановилась перед массивной металлической дверью с биометрическим замком. Она приложила ладонь, и дверь бесшумно открылась.
Мы вошли. Я ожидал увидеть ее лабораторию с пыточными инструментами, но оказался в… вполне приличной жилой зоне. Небольшая, но уютная гостиная с диваном и головизором, мини-кухня в углу, несколько дверей, ведущих, видимо, в другие комнаты. Все чисто, функционально, даже стильно, в строгих серо-синих тонах.
Никакого латекса и цепей. Пока.
— Располагайтесь, — Морозова указала на диван. — Я сейчас организую что-нибудь перекусить. И нужно разместить нашего… пациента.
Она кивнула на все еще спящего Тимура, которого я аккуратно уложил на диван. Морозова подошла к нему, быстро проверила пульс и зрачки.
— Стабилен. Давайте отнесем его в гостевую комнату. Туда, — она указала на одну из дверей.