Мотрошилова. Не стала…
Айзатуллин. А он стал! Вот же о чем идет речь!
Любаев(вдруг). Слушайте, а не напрасно ли мы все кипятимся? (Соломахину.) Лев Алексеевич, я вообще подозреваю, что товарищи сгоряча отказались от премии, сделали жест, а теперь и рады бы дать задний ход, но уже неудобно. Ведь вся стройка уже знает!
Комков. Та-ак! Ясно. Он значит (кивнул на Потапова), сделал глупость, а сейчас партком должен думать, как ему из этой глупости выкрутиться! И ради этого собирались?!
Любаев. Олег Иванович, ну что ты все время в бутылку лезешь? Конечно, надо помочь товарищам. А как же! Надо же найти какое-то разумное объяснение этому ихнему «отречению» от премии — чтобы хоть не смеялись над ними!.,
Потапов(перебивает). Минуточку, Роман Кириллович! Я еще не утонул — меня спасать не надо! (Толе.) А ну-ка, достань!
Толя словно только и дожидался этой команды — мигом полез под стол и исчез там. Общее недоумение. Потапов невозмутимо ждет. Наконец растрепанный, взлохмаченный Толя вылез из-под стола со своей сумкой в руках: сумка расстегнута, битком набита всякой всячиной; видно, что Толя долго шарил там и что-то безуспешно искал.
(Гневно.) Ну?!.
Толя(торопливо бормочет). Сейчас, сейчас… (Ставит сумку на стол и поочередно; вещь за вещью, вынимает: рубашку, шахматную доску, старые джинсы, книжку, мотоциклетную деталь, старый берет, брезентовые рукавицы… — все это он передает Потапову.)
Толины вещи — у Потапова в обеих руках, на плече, на шее. Потапов выхватывает из Толиных рук предмет за предметом. Наконец извлек то, что искал…
Вот. (Передает Потапову две тетради в клеенчатых переплетах.)
Потапов шепотом сказал Толе какое-то выразительное слово, кинул ему его вещи, выхватил тетради. Толя как попало сунул вещи в сумку и толкнул ее снова под стол.
Потапов(держит тетради в руке, спокойно). Я, Исса Сулейманович, знаю, что, ежели что-то говоришь, надо доказывать. Я, Роман Кириллович, знаю, что с седьмого этажа видно дальше, чем с третьего. Вот в этих тетрадях, товарищи члены парткома, имеются расчеты, которые черным по белому доказывают, что тот первоначальный план трест выполнить мог! Никаких причин не было план уменьшать. Так что премию мы взяли незаслуженно и незаконно! (Потряс тетрадями.) Здесь все доказано! (Протягивает тетради Соломахину.) Пожалуйста! От бригады Потапова — парткому на память. Только, надеюсь, не на долгую…
Сначала в комнате очень тихо. Потом — очень шумно. Кто-то встает за спиной Соломахина, чтобы взглянуть в тетради. Батарцев взял себе одну тетрадь. Листают, спрашивают. Только один Фроловский безучастен.
Комков(встал). Лев Алексеевич, кажется, мы здесь не в кошки-мышки играем. То он три дня скрывал, почему от премии отрекся, теперь тетради под столом прячет! (Потапову.) Ты что явился сюда — издеваться над парткомом? Тактикой занимайся у себя в бригаде, а не здесь! (Соломахину.) Я предлагаю, учитывая поведение Потапова на парткоме, как коммуниста Потапова наказать! Да, наказать, Лев Алексеевич!
Мотрошилова(Потапову). Действительно, некрасиво получается. Зачем скрывал-то?
Потапов не отвечает.
Соломахин(негромко). Товарищи, давайте не будем становиться в позу обиженных. Человек принес расчеты — очень хорошо. Давайте заниматься расчетами Потапова, а не поведением Потапова.
Комков. Так мы, Лев Алексеевич, превратим партком черт знает во что!
Соломахин не отвечает.
Айзатуллин(он уже успел полистать одну из тетрадей). Потапов, у вас какое образование?
Потапов. У меня?
Айзатуллин. Да, у вас.
Потапов. У меня в бригаде один человек кончает строительный институт, один на третьем курсе, двое учатся в техникуме…
Айзатуллин. А лично у вас?
Потапов. А лично у меня девять классов.
Айзатуллин. Сколько, сколько?
Потапов. Девять классов.
Соломахин. Значит, эти расчеты делала вся бригада?
Потапов. Да, вся бригада. Под моим руководством.
Комков(резко). Никогда не поверю, чтобы бригада такими делами занималась… весь трест обсчитали!
Любаев(с улыбкой). Олег Иванович, не горячись! Меня, например, радуют эти тетради! Понимаете, Лев Алексеевич, даже если эти расчеты не очень точны, а я в этом не сомневаюсь…
Потапов (перебивает). Почему это вы не сомневаетесь?
Любаев. Да вы не торопитесь, выслушайте сначала! Я же не против вас хочу сказать, наоборот — за вас! Поймите только: провести такого рода анализ даже опытным экономистам не так-то просто. Дело не в том, товарищ Потапов, точны ваши расчеты или не точны…
Потапов(перебивает). Как это — не в том?! Именно в том!
Любаев. Вы поймите, уже одно то, что вы, бригада, взяли в руки карандаш, начали считать, одно то, что вы задумались о целом тресте, — это уже само по себе говорит о вашем коллективе с самой хорошей стороны! Понимаете? Тут важно само чувство ваше, ваше желание вмешаться, не смириться с теми простоями, которые имеют место! Понимаете? (Соломахину.) Что я предлагаю, Лев Алексеевич. Сейчас нам дальше вести этот разговор смысла не имеет…
Потапов(перебивает). Как — не имеет? Я же дал расчеты!
Любаев. Но расчеты ваши надо проверить. Никто же не может, вот так полистав, сказать — правильно все или неправильно!
Потапов. Что надо проверить — согласен.
Любаев. Дорогой товарищ Потапов, так я ведь об этом и говорю! Сейчас надо заседание парткома закрыть и в рабочем порядке организовать комиссию по проверке этих расчетов… Вот и все!
Айзатуллин. Подождите. Еще далеко не все! (Потапову.) Товарищ бригадир, у меня к вам имеется вопрос. (Листает тетрадь.) Где вы взяли такие данные, как: общее количество простоев по тресту за год, выработка на одного работающего по месяцам, сводка наличных ресурсов, остатки ресурсов на первое января… Причем у вас тут показано: отдельно материалы, поступившие железнодорожным транспортом, отдельно — автомобильным транспортом, отдельно — речным транспортом. Где вы взяли все эти цифры, меня интересует?
Потапов молчит.
В чем дело — почему молчите?
Потапов. На этот вопрос я отвечать не буду.
Айзатуллин. Как это — не будете? Я прошу ответить! Зачем же нам разбираться с вашими расчетами, если вы от нас скрываете… Давайте отвечайте!
Потапов. Я сказал: на этот вопрос я отвечать не буду. Вы разбирайтесь по существу, а где я взял, у кого — не имеет значения.
Айзатуллин(торжественно). Лев Алексеевич! У меня очень сильные подозрения, что за спиной Потапова кто-то стоит!
Соломахин. Кто же этот злодей, Исса Сулейманович?
Айзатуллин. А ваша ирония неуместна, Лев Алексеевич! Я понимаю, вы бы желали, чтобы все, что говорит Потапов, было правдой, и я знаю, зачем вам это надо!
Батарцев(резко). Прекратите, Исса Сулейманович!
Айзатуллин. Павел Емельянович! Потапов — подставное лицо! Эти данные (ткнул пальцем в тетради) могли быть взяты или у меня в плановом отделе треста, что совершенно исключено, или у товарища Черникова! Что совершенно не исключено!
Батарцев. Исса Сулейманович, я вас прошу прекратить. Меня не интересует, где были взяты эти данные!
Айзатуллин. А меня, Павел Емельянович, это очень интересует. Прошу прощения, но я нахожусь сейчас не у вас в кабинете. Пора положить конец той совершенно невыносимой атмосфере, которую в тресте создал Черников. А вы, Павел Емельянович, своей бесконечной добротой и терпимостью поощряете его, я вам об этом не раз говорил! И предупреждал, что это к хорошему не приведет! Ведь работать невозможно. Любое указание, любое распоряжение треста Черниковым торпедируется. Все воспринимается в штыки! Все берется под подозрение! А с тех пор, как Черников потерял надежду занять пост главного инженера треста, стало просто невыносимо! Короче говоря, Лев Алексеевич, прошу вас, несмотря на ваши личные симпатии к Виктору Николаевичу и те большие надежды, которые вы возлагаете на его исключительные таланты, внести в этот вопрос полную ясность: я хочу знать, кто дал Потапову цифры!
Соломахин(спокойно, негромко). Я вас очень прошу, товарищ Потапов, объясните партийному комитету, где вы взяли данные, которыми интересуется Исса Сулейманович. Возник вопрос, надо его снять.
Потапов. Лев Алексеевич, я не могу этого сделать. Понимаете, не могу!
Торжествующая улыбка на лице Айзатуллина.
Соломахин(Черникову). Виктор Николаевич, может, вы нам что-нибудь скажете?
Черников молчит.
Айзатуллин. А вы напрасно молчите, Виктор Николаевич. То, что я здесь сказал, опровергнуть ведь невозможно.
Черников(презрительно усмехнувшись). Зачем же вы требуете от меня каких-то слов, если опровергнуть невозможно?
Айзатуллин. Значит, вы согласны? (Ткнул в тетради.) Ваша работа?
Черников молчит.
Молчание — знак согласия, Виктор Николаевич!
Черников(холодно). Исса Сулейманович, я инженер. Я предпочитаю более точную логику, чем логика поговорок.
Айзатуллин. Значит, вы не согласны?
Черников молчит.
Любаев(как всегда, добродушно). Товарищ Потапов, я сейчас вот о чем подумал. Ведь ваша бригада трудится в управлении Виктора Николаевича. Почему же вы вдруг сделали анализ всему тресту, а не своему родному управлению? (Поворачивается к Черникову.)