— Да? — она не была удивлена, скорее враждебно настроена.
— Миссис Мэйлхот, я Рон Арсено из Конной полиции, а это — Анна Наварро из министерства юстиции Соединенных Штатов, — неожиданно мягким голосом произнес Арсено. — Мы хотим задать вам несколько вопросов. Вы позволите нам войти?
— Зачем?
— Несколько вопросов, и ничего больше.
Маленькие карие глазки вдовы свирепо блеснули:
— Я совершенно не желаю разговаривать с полицейскими, откуда бы они ни явились. Мой муж мертв. Почему бы вам не оставить меня в покое?
Анна почувствовала в голосе старой женщины отголосок отчаяния. Девичья фамилия вдовы, согласно документам, была Леблан, Мари Леблан. Она не была обязана беседовать с ними, хотя, возможно, и не знала об этом. Теперь все сводилось к тому, удастся ли им преуспеть в тонком искусстве уговоров.
Анна терпеть не могла иметь дело с родственниками жертв убийства. Приставать к ним с вопросами о чем-то, имевшем место в прошлом, когда после смерти любимого человека прошло лишь несколько дней или даже часов, было для нее невыносимо.
— Миссис Мэйлхот, — заявил Арсено официальным тоном, — у нас есть основания считать, что вашего мужа кто-то убил.
Вдова уставилась на посетителей неподвижным взглядом.
— Это нелепо, — сказала она. Зазор между дверью и косяком стал уже.
— Возможно, вы и правы, — мягко отозвалась Анна, — но если ему и в самом деле никто не причинил вреда, то мы должны в этом удостовериться.
Вдова, похоже, заколебалась, но спустя мгновение произнесла, не скрывая ехидных интонаций:
— Он был стариком. У него было слабое сердце. Оставьте меня в покое.
Анне стало стыдно за то, что она вынуждена допрашивать эту старуху в такое ужасное для нее время. Но вдова имела право выставить их в любой момент, а она не могла и не должна этого допустить. Мягким голосом она проговорила:
— Ваш муж мог бы прожить гораздо дольше. Вы могли бы провести вместе еще не один год. У нас есть веские основания считать, что кто-то похитил у вас это время. А на это никто не имеет никакого права. И мы обязаны найти этого человека, кем бы он ни был.
Взгляд вдовы вроде бы смягчился.
— Без вашей помощи мы никогда не сможем узнать, кто разлучил вас с мужем.
Щель стала шире, дверь открылась.
В гостиной было темно. Вдова включила лампу, отбрасывающую сернисто-желтый свет. Она оказалась широкобедрой и гораздо меньше ростом, чем это показалось с первого взгляда. Одета она была в серую плиссированную юбку и крупной вязки свитер цвета слоновой кости, наподобие тех, что носят рыбаки.
В мрачной на вид, но чистой комнате пахло лимонной мастикой. Убирали здесь недавно — видимо, оттого, что миссис Мэйлхот ждала родственников на похороны мужа. Найти в этом помещении чьи-то волосы и шерстяные волокна от одежды было проблематично. “Места преступления” как такового не сохранилось.
Комната, как подметила Анна, была обставлена с большим вниманием к деталям. На подлокотниках обтянутых твидом софы и кресел лежали кружевные салфеточки. Все абажуры были из белого шелка с бахромой. На маленьких столиках красовались поставленные, похоже, совсем недавно фотографии в серебряных рамках. Одна из них свадебная, еще черно-белая: наивно-чистая, хрупкая с виду невеста и гордый, темноволосый, с резкими чертами лица жених.
На ореховой стойке для телевизора выстроились в ряд одинаковые фигурки слонов, выполненные из слоновой кости. Пошло, но трогательно.
— Взгляните, разве они не прекрасны! — сказала Анна, указывая Арсено на слонов.
— Ну, как же, конечно, — равнодушно ответил Арсено.
— Это работа Ленокса? — спросила Анна.
Вдова удивленно взглянула на нее, а затем гордо улыбнулась, чуть заметно изогнув губы:
— Вы их коллекционируете?
— Их собирала моя мать.
На самом деле у ее матери не было ни времени, ни денег на то, чтобы собирать что-нибудь, кроме грошовых счетов за оплату самых жизненно необходимых вещей.
Старуха указала на кресло:
— Присаживайтесь, пожалуйста.
Анна села на кушетку, Арсено разместился в кресле рядом. Анна вспомнила, что именно в этой комнате Мэйлхот был найден мертвым.
Миссис Мэйлхот устроилась на неудобном с виду стуле с плетеной спинкой, стоявшем у противоположной стены.
— Меня не было дома, когда муж умер, — грустно сказала она. — Я навещала свою сестру, я обычно хожу к ней каждый вторник по вечерам. Это так ужасно — знать, что он умер, когда меня не было рядом с ним.
Анна сочувственно кивнула:
— Может быть, поговорим о том, отчего он...
— Он умер от сердечного приступа, — ответила вдова. — Так мне сказал врач.
— Возможно, врач был прав, — сказала Анна. — Но иногда человека можно убить так, что никто не догадается об убийстве.
— Но зачем кому бы то ни было желать смерти Роберта?
Арсено кинул в сторону Анны быстрый, почти незаметный взгляд. В интонации женщины что-то изменилось: это был не риторический вопрос. Она произнесла это таким тоном, как будто действительно хотела знать. Их подход, судя по всему, привел к нужному результату. Эти двое были женаты с 1951 года — полвека вместе. И скорее всего она подозревала или смутно догадывалась, что ее муж был замешан в каких-то не слишком чистых делах.
— Вы оба прибыли сюда несколько лет назад, правильно?
— Да, — сказала старуха, — но какое это имеет отношение к его смерти?
— Вы жили на пенсию мужа?
Миссис Мэйлхот вызывающе задрала подбородок:
— Деньгами занимался Роберт. Он всегда заявлял мне, что я могу не беспокоиться на этот счет.
— Но он вам говорил, откуда брал деньги?
— Я же сказала, всем занимался Роберт.
— Ваш муж говорил вам, что у него в банке лежит полтора миллиона долларов?
— Если хотите, мы можем продемонстрировать вам банковские записи, — вступил в разговор Арсено.
Взгляд старой вдовы не дрогнул:
— Я уже сказала вам — я очень мало знаю о наших финансовых делах.
— А он никогда не говорил вам о том, что получает деньги от кого-то? — спросил Арсено.
— Мистер Хайсмит был благородным человеком, — медленно произнесла вдова. — Он никогда не забывал о маленьких людях. О людях, которые когда-то помогали ему.
— Это были выплаты от Чарльза Хайсмита? — полувопросительно подсказал Арсено. Чарльз Хайсмит был известным, можно даже сказать, скандально известным информационным магнатом. Его владения были даже обширнее, чем у его конкурента Конрада Блэка, туда входили газеты, радиостанции и компании кабельного телевидения по всей Северной Америке. Три года назад Хайсмит умер, по-видимому, свалившись с яхты в воду, хотя точные обстоятельства этого происшествия до сих пор служили поводом для споров.
Вдова кивнула:
— Мой муж проработал у него большую часть своей жизни.
— Но ведь Чарльз Хайсмит умер три года назад, — сказал Арсено.
— Он должен был оставить распоряжения насчет своего имущества. Мой муж не объяснял мне таких вещей. Мистер Хайсмит всегда заботился о том, чтобы мы ни в чем не испытывали недостатка. Вот такой он был человек.
— И чем же ваш муж вызвал такое отношение к себе? — спросила Анна.
— В этом нет никакого секрета, — ответила вдова.
— Он вышел в отставку пятнадцать лет назад, а до этого был телохранителем Хайсмита, — пояснил Арсено. — А также фактотумом — поверенным по особым поручениям.
— Он был тем человеком, кому мистер Хайсмит мог безоговорочно доверять, — добавила вдова таким тоном, как будто речь шла о посвящении ее мужа в рыцари.
— Вы переехали сюда из Торонто сразу после смерти Чарльза Хайсмита, — сказала Анна, заглянув в свою папку.
— Мой муж... у него были некоторые догадки.
— Насчет смерти Хайсмита?
Теперь в голосе старухи угадывалось явное нежелание продолжать беседу, но, по-видимому, раз заговорив, она уже не могла остановиться.
— Он, как и многие другие, интересовался подоплекой этой смерти. А именно: был ли это несчастный случай. Роберт именно из-за этого ушел со своей работы, но все еще продолжал консультировать охранную службу. Иногда он вслух обвинял себя в случившемся. Я думаю, именно потому он был... немножко со странностями. Он внушил себе, что это вовсе не несчастный случай и что враги Хайсмита, быть может, однажды явятся и за ним. Выглядит глупо. Но вы же должны понимать, что это был мой муж, и я никогда не обсуждала его решений.
— Так вот почему вы переехали сюда, — произнесла Анна, обращаясь больше к себе, чем к собеседникам. После десяти лет, проведенных в больших городах, таких, как Лондон и Торонто, ее муж сменил образ жизни на деревенский — фактически, спрятался. Он приехал туда, где жили в свое время его и ее предки, туда, где они знали всех соседей, где все казалось безопасным и где они могли тихо и спокойно доживать свои годы.
Миссис Мэйлхот промолчала.
— Я никогда по-настоящему в это не верила, — вздохнула она. — Но у мужа имелись какие-то подозрения, и этим все сказано. Со временем он стал тревожиться все сильнее и сильнее. Это присуще многим стареющим людям.
— Вы считали, что это было его странностью.
— У всех нас есть свои странности.
— А что вы думаете по этому поводу сейчас? — мягко спросила Анна.
— Сейчас я даже не знаю, что и думать, — глаза вдовы наполнились слезами.
— Вы знаете, где он хранил свои финансовые записи?
— Чековые книжки и все остальное хранится в коробке наверху, — она пожала плечами. — Можете взглянуть, если хотите.
— Благодарю вас, — сказала Анна. — Нам нужно вместе с вами восстановить события, которые произошли в последнюю неделю жизни вашего мужа. В деталях. Его привычки, все места, где он бывал, его поездки. Звонки, которые он сделал и на которые ответил. Письма, пришедшие на его имя. Рестораны, в которых вы побывали. Вспомните также, не приходили ли к вам какие-нибудь ремонтные рабочие — водопроводчики, телефонисты, уборщики, электромонтеры. Короче — все, что сможете вспомнить.