— Эй, дети! — окликнула я, остановившись рядом.
Мальчишки нехотя остановились, глазея на эдакое диво (причем больше всего внимания привлекали мои брюки). Собака шанс не упустила, только лохматый хвост мелькнул в переулке.
— Чего надо… — заводила поколебался и добавил: — госпожа?
И, сунув руки в карманы, взглянул исподлобья. Я спрятала улыбку и поинтересовалась серьезно:
— Как найти вашего доктора?
Приветливости на личике хулигана не добавилось.
— А вам зачем?
— Бэнси, ты чего? — вмешался второй, дернув заводилу за рукав. — Отец же всех принимает!
— Отец? — заинтересовалась я. — Значит, ты — сын доктора?
— Молчи! — прикрикнул старший мальчишка. — А вам чего от нашего дока надо?
Похоже, местный врач пользуется немалым уважением.
— Хочу увидеться с коллегой, — усмехнулась я. — Обсудить лихорадку на соседнем хуторе. Я — доктор Регина, Проводник мертвых.
Мальчишки вытаращились на меня так дружно, словно долго репетировали.
— Ух ты-ы-ы! — восторженно протянул самый непосредственный.
— А не врете? — нахмурил бровки заводила. — Чем докажете?
Этот разговор начал мне надоедать.
— Ничего я доказывать не собираюсь, — я спрыгнула с велосипеда и придержала его за руль. Икроножные мышцы ныли, возмущаясь непривычными нагрузками. Хотя мазь Эринга большую часть дискомфорта сняла. — Спрошу у кого-нибудь другого.
Я кивнула на ближайший дом, из неплотно притворенной форточки которого тянуло умопомрачительным рыбным духом и специями.
— Я вас провожу, — пообещал сын доктора. — Отец говорит, всякому стучащему нужно отворить.
Последнюю сентенцию он произнес, явно подражая отцовскому тону. При всей своей сомнительности, местного доктора она отлично характеризовала.
Искомым домом оказался тот самый, с геранями на подоконнике. Мальчишка уверенно толкнул незапертую дверь и закричал с порога:
— Пап, тут к тебе!
Я тихонько огляделась. В прихожей царил беспорядок, но беспорядок уютный. Разномастные детские вещи на вешалке, выставка обуви от самой крошечной до почти взрослой, плюшевый ежик в углу — все указывало на большую семью.
— Кто там, Траин? — глубокий мужской голос заставил меня повернуться.
На пороге стоял симпатичный мужчина лет сорока, с небольшой бородкой и внимательными темными глазами. Мальчишка подбежал к нему и уцепился за отцовскую руку, глядя на него с обожанием.
— Эта женщина тебя искала, пап! Она тоже врач, вот!
В темных глазах мелькнуло странное выражение.
— Здравствуйте, я доктор Ульв. Чем могу помочь?
— Здравствуйте, коллега, — приветливо кивнула я. — Я — доктор Регина.
— Проводник мертвых! — восторженно добавил мальчишка.
Мгновенная бледность доктора Ульва сказала мне все.
— Вы из-за Фаускруд? — спросил он тускло, сжав плечо сына. Мальчик испуганно посмотрел на меня, явно не понимая, что случилось.
— Да, — не стала скрывать я. — Где мы можем поговорить?
— Следуйте за мной, — доктор развернулся.
— Папа! — окликнул мальчишка. — Пап, что случилось? Все в порядке?
Его губы дрожали, глаза наполнились слезами. Доктор нашел силы улыбнуться сыну.
— Ничего, Траин, не волнуйся! Беги к маме, я скоро приду.
Мальчик кивнул, кажется, не вполне убежденный, но спорить не стал.
Доктор привел меня в кабинет, свою вотчину среди воплей и детского рева. Пахло здесь приятно: книгами, немного пылью, расставленными повсюду сухими букетами.
— Присаживайтесь, — он указал на удобное кресло, застеленное пледом, а сам подошел к книжной полке и, произведя нехитрые манипуляции, извлек бутылку и стаканы. — Будете?
— Да, — кивнула я. — Спасибо.
Немного расслабиться не помешает, к тому же беседа за выпивкой будет доверительнее. Он плеснул понемногу и сел напротив.
— Так чего вы от меня хотите, доктор Регина?
— Правду, доктор Ульв, — просто ответила я и понюхала жидкость. Коньяк, и неплохой.
Мой визави молчал, глядя в собственный стакан.
— Доктор, — мягко сказала я, — я сделала эксгумацию, и мои выводы о причинах смерти тех двоих категорически не совпадают с вашими заключениями. Полагаю, Медицинский совет заинтересуется, как вы могли не заметить рану на голове.
— Не надо, — отмахнулся доктор и выпил залпом свой коньяк. — Я и так понимаю, что мне конец. Только рассказать я не могу.
Его лицо было спокойно, хоть и бледно.
— Хм, — я отпила немного и предположила: — Клятва?
Доктор кивнул.
— Хорошо, — медленно проговорила я. — Но, думаю, она довольно узкая?
Под моим взглядом он снова еле заметно кивнул.
Этажом выше что-то с грохотом упало на пол, заорал ребенок, через мгновение подхватил второй. Доктор прикрыл глаза и сжал кулаки, но не двинулся с места.
— Понятно, — я отставила стакан и откинулась на спинку. — Коллега, давайте так. Я буду говорить, а вы кивать или качать головой. Сами решайте, о чем можете говорить напрямик. Договорились?
Он усмехнулся и кивнул.
— Итак, вы подписали ложные свидетельства о смерти?
Кивок.
— Вас заставили?
Уверенное «нет».
— Хм. Подкупили?
Доктор резко замотал головой, его глаза гневно блеснули.
— Запугали? — снова предположила я. — Угрожали вашей семье?
Снова отрицание, только на этот раз какое-то неуверенное.
— Значит, что-то с семьей, — поняла я. — Но не угроза.
Кивок. Меня осенило:
— Вы в родстве с кем-то из Фаускруд?
Доктор сгорбился и признался тихо:
— Моя жена — дочь старика. Незаконная, конечно.
— Хм, — только и сказала я.
Доктор плеснул себе коньяка и усмехнулся невесело.
— Об этом мне говорить не запрещали. В наших краях такое сложно скрыть.
— Значит, вас попросили солгать ради семьи.
— Я думал, это несчастный случай. Жена просила… — он осекся.
— Просила не поднимать шума, — закончила я. — А после второго случая отступать уже было поздно, верно?
Доктор сжал зубы и кивнул.
— Вы и не могли, — вздохнула я. — Клятва уже сковала вас по рукам и ногам.
— Только вряд ли суд это учтет. — Доктор Ульв подался вперед, не отрывая от меня внимательного взгляда. — К йотуну! Главное, Бьярка не пострадает. И дети.
Он судорожно вздохнул, а я наконец связала остальное.
— После второго трупа вы поняли, что убийца охотится за наследством, — тихо сказала я, глядя в его усталые темные глаза. — Значит, собирается убрать остальных претендентов. По новому закону получить долю могут даже незаконнорожденные. Под удар попадут ваша жена и дети, так?
Доктор вцепился в подлокотники и несколько раз кивнул.
— А вы умный человек, — признала я с невольным восхищением. — Это ведь вы придумали написать в газету?
Он улыбнулся — неожиданно светло и немного устало.
— Да. Я понимал, конечно, что моей практике конец. Но это не важно.
— Ясно, — я поднялась на ноги. — Вы поедете со мной? В Фаускруд.
— Если необходимо, — согласился он надломленно и тоже встал.
Доктора я прихватила с собой не столько ради свидетельских показаний, сколько ради банального численного превосходства. Меня сложно назвать чувствительной натурой, но обитатели Фаускруд действовали на нервы. Зря мы с Эрингом сунулись вдвоем в это змеиное гнездо. А потом еще и разделились!
Подгоняемая мрачными мыслями, я столь яростно крутила педали, что спутник поспевал за мной с трудом. Впереди показался хутор, угрюмый даже в этот солнечный день.
Эринг, живой и здоровый, грелся на придорожном валуне. Что-то услышав, он поднял голову, приставил руку козырьком к глазам и радостно помахал мне рукой. Я вздохнула с облегчением. С него сталось бы намеренно спровоцировать преступника.
Фаускруд снова казался вымершим. Хотя если злоумышленник не оставит своих намерений, хутор действительно вскоре опустеет. Подул ветерок, я поморщилась. Какое же зловоние! Надеюсь, терпеть осталось недолго.
Приятель помог мне слезть с велосипеда и вопросительно покосился на моего спутника.
— Эринг, позволь представить тебе доктора Ульва. Доктор, это инспектор Эринг, ИСА.
— Очень приятно, — улыбнулся Эринг, пожимая руку доктора.
Только глаза его — серьезные и внимательные — выдавали напряжение.
— Взаимно, — доктор смотрел без улыбки. — Хотя я предпочел бы знакомство при более… приятных обстоятельствах.
— Могу сказать то же, — пожал плечами инспектор.
— Эринг, — вмешалась я. Многозначительно похлопала своего «железного коня» по багажнику. — Ты голоден?
— Очень! — с чувством заверил он, не отрывая алчного взора от аппетитно пахнущего свертка. — Регина, ты — прелесть!
— Вот так разочаровываешься в своих знаниях, — усмехнулась я. — Оказывается, путь к сердцу мужчины действительно лежит через желудок, вопреки анатомии.
— Имей совесть! — возмутился Эринг, поморщившись. — Я есть хочу, а ты про анатомию!
— Голодающий, — вздохнула я.
Он насупился, но промолчал. Зато желудок, раздраконенный соблазнительными запахами, громко заурчал.
— Давай перекусим, а потом все остальное, — решил приятель, чуть покраснев. — Только не здесь.
— А где? — удивилась я.
— На нашем месте! — он махнул рукой в сторону мрачных холмов.
Я хмыкнула. Как Эринга достали местные, раз он предпочитает обедать на кладбище!
Пикник на погосте удался на славу.
Доктор бродил меж могил, я пересказывала наш разговор, Эринг энергично работал челюстями и внимательно слушал. Он жаждал сведений, потому что местные жители упорно отмалчивались. На доктора Ульва он косился, но не гнал. Такого ценного свидетеля не столо выпускать из поля зрения.
— Не понимаю, — посасывая куриную косточку, заметил Эринг. — Какой резон старосте убивать братьев? Убил бы сразу папашу, если неймется. Пока новый закон не вступил в силу, староста — единственный наследник.
— Однако ложные свидетельства о смерти — дело его рук. Зачем ему это?