Она покорно поднялась, отерла ладони о платье и сказала, не поднимая глаз:
— Простите, госпожа. Я… Простите.
— Прощаю, — буркнула я. Что еще скажешь?
— Что теперь с ней будет? — поинтересовалась тетя Хельга, покидая облюбованный подоконник.
— Да ничего страшного, — Эринг цепко держал Бирту за плечо. А ведь это он сосватал мне это сокровище. Пожалел девчонку, м-да. — Думаю, с учетом раскаяния и прочих обстоятельств обойдется годом-других исправительных работ где-нибудь на фабрике. Если, конечно, ты не будешь настаивать на суровом наказании, Регина.
— Вот еще, — отмахнулась я. — С нее и так хватит.
По правде говоря, я уже остыла.
— Вот и славно, — обрадовался Эринг. — Ладно, до завтра!
И поволок Бирту к выходу. А я тоскливо посмотрела на гору грязной посуды на столе. Проклятье! Опять возиться с поиском прислуги!..
Мы с тетей мирно попивали кофе, когда во входной двери щелкнул замок. Завтракали мы по-семейному, на кухне. Какой смысл таскать посуду туда-сюда?
— Хм? — тетя деликатно прикрыла зевок рукой. — Регина, детка, кто там?
— Эринг, — уверенно ответила я, наливая третью чашку кофе. Чувствовала я себя вполне сносно, хотя лицо еще слегка отдавало в зеленцу.
— А у него есть ключ? — удивилась тетушка.
Я только успела кивнуть, когда на кухню ввалился Эринг. Выглядел он, что называется, краше в гроб кладут. Правда, видела я покойников пожизнерадостнее.
Приятель застыл у порога, уставившись на тетю Хельгу в расшитом драконами алом шелковом халате. Несомненно, тетя весьма хороша, но не стоит так это демонстрировать!
— Доброе утро, — сказала я с нажимом.
— Регина, детка, — произнесла тетя, бросив на меня понимающий взгляд, — у тебя есть что-нибудь посущественнее кофе? Твой мальчик наверняка проголодался.
«Мальчик» встрепенулся, помрачнел.
— Простите, — он прошагал к столу и уселся, развернув стул спинкой вперед. — Привет, Регина. Доброе утро, госпожа Хельга.
Она одарила его милостивым кивком и вынула сигарету.
— Регина, детка, не возражаешь, если я открою окно?
— Ничуть, — ответила я.
Эринг проводил ее взглядом и встряхнул головой. Опустил подбородок на руки и уставился на меня голодным-преголодным взглядом, еще и слюну сглотнул для пущего эффекта.
— Держи, проглот! — я поставила перед ним тарелку с колбасой и хлебом. — Яичницу будешь?
— Ага! — прочавкал он, впиваясь зубами в кусок колбасы. И прижмурился от восторга.
— Спасибо, госпожа Хельга! Вы знаете, что нужно мужчине.
Она только плечом дернула, выпустила клуб дыма и уселась прямо на подоконник. На мгновение я пожалела Эринга: тетя в неглиже — зрелище умопомрачительное. Ах, эта ножка в разрезе халата, завитки растрепанных волос на открытой белой шее, алый халат в белой раме окна! Приятель не без труда отвел взгляд и вгрызся в бутерброд.
— Так что нового? — поинтересовалась я, ставя на плиту сковородку.
— А, — помрачнел он. Даже жевать перестал! — Эта Лута, ну, медсестра, дома не появилась. Ордер на обыск судья выпишет только утром, так что пока голяк. Зато для тебя есть подарочек!
Эринг оглянулся на меня, тяжко вздохнул, поднялся и отобрал сковородку.
— Сиди уж, я сам пожарю.
Закатал рукава и принялся ловко разбивать яйца. Одно, другое… десятое.
— Может, готовь сразу кабана на вертеле? — предложила я насмешливо.
— Молчи, женщина! — он воздел лопаточку, фыркнул и уменьшил огонь. — Я к тебе не с пустыми руками, а тебе яиц жалко?!
— Твоих? — подняла брови я.
Тетя на соленую шуточку тихо фыркнула и отвернулась, делая вид, что любуется видом из окна.
— Да ну тебя! — Эринг сморщил нос. — А подарочек у меня хороший. Корм зверя битвы, о как!
— Э-э-э, — протянула я, пытаясь перевести на нормальный язык эту поэтическую чушь. — Это труп, что ли?
— Именно! — он закивал и переставил скворчащую сковородку на стол. — Причем раз не «воронов», а «зверя битвы», то потерпевший наш погиб насильственной смертью.
Он уселся за стол и взялся за вилку. Прямо так, со сковородки, макая кусок хлеба в желток и растопленное масло. М-м-м, даже мне захотелось! Я взяла с полки тарелку и бесцеремонно стащила два яйца. Эринг проводил уплывающую еду несчастным взглядом и принялся орудовать вилкой вдвое быстрее. Вдруг еще отберут?! Хотя с тетей Хельгой, думается, он согласился бы поделиться. О чем это я?
— Так что за труп? — напомнила я. — Только уволь меня от лекций о классической поэзии! Кстати, Корп отправил меня в отгул до завтра, ты в курсе?
— В курсе, — с набитым ртом согласился он. — Но уже все нормально. Помощника мэра застукали с малолетней девицей, все газетчики ринулись туда. Так что можешь спокойненько вскрывать господина Эцура.
— Какого еще Эцура? — буркнула я, не без сожаления обнаружив, что яичница закончилась. Может, правда замуж за него выйти? Будет мне каждое утро так готовить. А как мама обрадуется!
Я потерла глаза и потянулась за кофейником.
— Того самого телефонного мастера, — Эринг одним глотком выдул давно остывший кофе. — Его под утро в подворотне нашли, с ножиком в сердце.
— М-да, — аппетит у меня мигом пропал. — Кто это так лихо?
Как-то не по себе. Слишком легко неведомый «кто-то» избавляется от свидетелей. Интересно, а медсестра жива или ее труп через пару недель выловят из моря? Впрочем, могут и не выловить.
— Узнаем! — пообещал Эринг, упрямо наклонив голову.
Я промолчала. Мне бы его уверенность! Бьемся-бьемся, а все без толку.
— Желаю удачи, — негромко пожелала тетя. — Регина, детка, тебя к которому часу ждать домой?
— Понятия не имею, — призналась я честно. — А что?
— Я хотела заглянуть на киностудию, — она заправила прядь за ухо, затушила сигарету и поднялась. — Если ты не возражаешь.
— Не возражаю, — пожала плечами я и тоже встала.
Эринг застыл, не донеся вилку до рта.
— Тогда до вечера, детка! — тетушка чмокнула меня в щеку и выплыла из кухни.
Приятель, ссутулившись, смотрел ей вслед.
— Эринг, — окликнула я негромко, — не стоит, честно.
Он обернулся и посмотрел на меня с вызовом.
— А что, нельзя?
— Да можно, конечно. Но ты нашел, в кого влюбиться!
Эринг тряхнул головой, как норовистый жеребчик.
— Забудь. Поехали лучше на работу.
Эринг картинно распахнул передо мной дверь морга.
— Прошу!
— Спасибо, — хмыкнула я, заходя в свои владения. — Ну ты затейник!
Он самодовольно улыбнулся. «Подарочек» красовался с бантом на шее и цветком в скрюченных пальцах.
— Надеюсь, ты ничего не повредил? — спохватилась я, торопливо расстегивая шубу.
— Не-е-ет! Ты что!
Приятель замотал головой. Не переодеваясь, я поспешила к телу. Хм, и правда. Бант просто лежал поверх, а цветок ловко пристроили в не полностью сжатом кулаке.
— Нравится? — Эринг заглянул мне через плечо.
— Иди уже! — отмахнулась я. — Как говоришь, его звали? Эцур? Тот, кто дает ответы? Символично, ничего не скажешь.
— А выводы? — заныл он. — Хоть так, навскидку! Может, что-то заметила сходу?
То, чего не заметил опытный следователь? Ну-ну. Впрочем, это отличный повод отыграться за утреннюю выходку.
— Навскидку, говоришь? — я покосилась на приятеля, уже гладко выбритого и благоухающего лимонным одеколоном. Пока я собиралась на работу, он тоже времени зря не терял. — Ладно. На первый взгляд, обычная колотая рана в… как ты там говоришь? В «обитель смеха» или «дом дыханья»? Нанесена «льдиной кровавой давки».
— Регина! — Эринг обиженно надул губы. — Ну!
— А вот ну — узнаешь после вскрытия! — заявила я непреклонно. — Лучше помоги раздеться.
— Легко! — он стащил шубу с моих плеч, а потом пощекотал под ребрами, привычно увернулся от пинка и бросился наутек.
— Надеюсь, он оправдает свое имя! — бросил Эринг от двери и сбежал.
А я обнаружила, что улыбаюсь. Умеет он поднять настроение!
Привычная обстановка тоже успокаивала. Здесь по-своему даже уютно. Мое царство белого кафеля, блестящего металла и запаха антисептика. Я переоделась, начала готовить инструменты и сама не заметила, как начала тихонько напевать.
Вдруг по спине потянуло холодом. Откуда, окно же закрыто? Я успела только повернуть голову. И отшатнуться на чистых инстинктах. Хель! Да что это такое?! Что ни покойник, то неблагополучный!
Я цапнула со стола скальпель и выставила вперед. Передо мной угрожающе колыхалась черная тень. Покойник смирно лежал на каталке, зато его призрак растопырил руки, пытаясь меня сцапать. Я взрезала воздух между нами скальпелем. Сработало!
Призрак отшатнулся, зашипел недовольно, однако не исчез. Он не приближался, но я ведь не смогу бесконечно махать скальпелем! Рано или поздно выдохнусь, и что тогда? Краниотом! Что теперь делать? И почему, Хель меня задери, не действует защита морга?! Ладно, об этом потом. Как можно убить уже мертвое?
От призрака веяло леденящим холодом. Должно быть, это прочистило мне мозги. Мысленно отвесив себе затрещину, я сделала обманное движение вправо. А когда он качнулся следом, рванулась вперед.
— Хель! — выдохнула я, вонзая скальпель прямо в рану на груди трупа. — Прими!
Рот призрака вытянулся буквой «О», он взвыл… и рассыпался пеплом. Только запах — вонь паленой кости и сырой земли — напоминал, что все это мне не приснилось.
Я устало опустилась на каталку рядом с прытким мертвецом. Металл холодный, но мне было плевать. Вытащила скальпель и тупо посмотрела на свои дрожащие пальцы. При моей работе слабые нервы — это профнепригодность. Надо срочно снять стресс, но для начала закончить с господином Эцуром.
Надеюсь, вскрытие не покажет, что пациент умер от вскрытия?
Привычная работа успокаивала. И находки, прямо скажем, интересные! К итоговому «выводы: таким образом, причиной смерти послужила…» я уже вполне оклемалась. И от стука в дверь даже не вздрогнула.