Эринг восхищенно округлил рот. Я почти видела, как носятся молнии-мысли в его голове.
— Думаешь, — начал он медленно, — они все связаны? Ну, те актеры, убийства в кинокомпании, медсестра, Магнус с Эцуром?
— Еще Бирта, — подсказала я. — Да.
— Так это же…
Его перебил Исмир.
— Пламя Сурта! — процедил он, глядя на книгу, которую я держала открытой перед собой.
Эринг проследил за его взглядом и насторожился. Я поспешно повернула «Эдду» обложкой к себе. На обратной стороне красовался портрет — видимо, автора. Девушка с очень светлыми волосами и тонким лицом, странный этнический наряд придавал ей какую-то диковинную красоту.
— Кстати, соседи опознали в ней саму Луту, — прокомментировал Эринг. — Ты ее знаешь?
М-да? Как же меняет женщину одежда и макияж! Впрочем, я к медсестре особо не присматривалась.
Исмир качнул головой.
— Вряд ли. Она похожа на одну давнюю знакомую. Ту самую шпионку, Ингрид.
Минута ошеломленного молчания. И Эринг взорвался:
— Да что за… нелепица?! Какие-то секты, убийства, драконы, ритуалы. И нечисти тьма. А главное, дел — не продохнуть! Никогда такого не было. Кому оно все надо? Какому психу?!
Вопросы сыпались из него, как зерно из прохудившегося мешка. Вот бы ответы так легко появлялись.
— Юноша, это ведь очевидно. Еще когда Регина рассказывала об этих ваших, — тетя Хельга неопределенно повела холеной рукой, — делах, я подумала, что все это что-то напоминает. А теперь, на мой взгляд, все складывается.
— Да что? Что складывается?! — взвыл Эринг, дернув себя за волосы.
— Рагнарек, — ответил Исмир вместо нее. — Вы ведь это хотели сказать, госпожа Хельга?
И это «госпожа» прозвучало очень уважительно.
— Какой… Рагнарек? — проскрежетал Эринг. Кажется, он готов был взорваться.
— Новый, — порывшись в стопке писем и газет, тетя выложила перед ним газетенку. «Ингойский сплетник», вот как она называлась. Желтая пресса, как она есть. — Взгляните.
Нужная статья была заботливо обведена карандашом.
Одна я чувствую себя недалекой особой? Нет, Эринг тоже. Он жадно пробежал заметку глазами. Мотнул головой.
— Да ну! Бред же. Сами посудите, — в голосе его слышались почти жалобные нотки. — Не тянет весь этот… бардак на Конец света!
— Почему же? — возразил Исмир спокойно. — Вполне тянет. Сценарий кривой, косой, но складный. Просто эта секта, — он кивком указал на лежащую в центре стола «Высшую Эдду», — несколько все переиначила. Не зря мне сразу показалась странной идея «Свидетелей Рагнарека».
— М-да, — я потерла лоб. — Голова кругом. Так, погодите. Что там у нас по мифологии?
— Увы, «Старшая» и «Младшая» Эдды в этом вопросе весьма противоречивы. — Тут же ответил Исмир. Видно, что этот вопрос он прорабатывал давно. И ни словом не обмолвился! — Наверняка известно следующее. Первый пункт — смерть Бальдра, бога земледелия. Второй — Великанская зима, которая продлится несколько лет. Третий — моральный хаос, нарушение родовых норм, кровавые распри родичей. Четвертый — волк должен проглотить солнце, погрузив мир во тьму. Пятый — море выйдет из берегов, а землю затопит вода.
Тут мы дружно посмотрели за окно, где с нехарактерным для Ингойи постоянством лил дождь.
— Наводнение обещали, — проговорила я с трудом. — Кстати, «волк проглотит солнце» — это ведь грядущее затмение, так?
В одном Исмир прав. Худо-бедно, но картинка действительно складывалась. Все эти жертвоприношения, бессмысленные убийства, сектантские заморочки.
— А дальше? — вдруг охрипшим голосом сказал Эринг. — Освобождение Локи?
Исмир кивнул, и Эринг выдал такое, что тетушка уважительно подняла большой палец.
— Скажите, что все это мне снится! — потребовал Эринг, мотая головой. — Ну, пожалуйста!
— Слу-у-у-шай, — протянула я. — А ведь в этом есть смысл.
— Какой? — он посмотрел на меня больными глазами.
— Да вот это все, — я обвела рукой кухню. Поморщилась и попыталась объяснить: — Что, если у них получается? Если они сумели-таки «раскачать» мир, в меру сил повторяя предсказанные события? Поэтому вся эта катавасия? Призраки, оживающие мертвецы, скоге и прочее, а? Ведь не было такого раньше! Из-за этого, кстати, может не срабатывать защита на морге.
Последнее, видимо, оказалось вишенкой на тортике. Эринг зажмурился, боднул откос. Потом еще раз.
— Думаешь, поможет? — поинтересовался Исмир насмешливо.
Эринг посидел немного, встряхнулся, как мокрый пес, и спрыгнул с подоконника.
— У меня от этого всего голова кругом! — пожаловался он. — Давайте я это переварю, а завтра обсудим?
— Согласна, — тетя встала, окинула меня внимательным взглядом и чуть заметно улыбнулась. — Регина, детка, ты не будешь возражать, если я переночую сегодня в гостинице?
Возмутиться таким предательством я не успела.
— Нет, — ответил за меня Исмир, — не беспокойтесь, госпожа Хельга, я присмотрю за вашей племянницей.
— А… — вякнул было Эринг.
— Хотя знаете, госпожа Хельга, — продолжил Исмир, будто не слыша, — я за вас беспокоюсь. Вдруг вас похитят, чтобы подобраться к Регине? Эринг, не будешь ли ты так любезен?..
— Что? — заторможено спросил приятель.
О, как я его понимала! Слишком много всего кряду.
Исмир тихо вздохнул и сказал напрямик:
— Ты проводишь госпожу Хельгу? Чтобы Регина не беспокоилась.
Последнее он мог не добавлять, Эринг уже был согласен на все.
— Это было коварно, — заметила я, когда за ними закрылась дверь.
— Вовсе нет, — не согласился Исмир, обнимая меня. — Я всего лишь предложил ему то, чего он хотел.
— Хм-м-м, — протянула я.
Спрашивать, чего хочет он сам, я не стала. Это ведь очевидно. Теплое дыхание дракона щекотало шею, а губы прикасались легко-легко. И так нежно…
А, к Хель! В конце концов, мне нужно снять стресс.
ГЛАВА 8
Когда я утром вышла на кухню, там Эринг клевал носом над чашкой кофе.
— А, привет, — он поднял голову и потер глаза. — Исмир тут?
— Тут, — ответил бесшумно подобравшийся сзади дракон. Выглядел он отвратительно бодрым и довольным собой.
— Привет. Кофе будешь? — щедро предложил Эринг, приподнимая кофейник.
Что это он такой добрый? Ночью он явно не прилег: красноглазый, небритый и весь какой-то пожеванный.
Исмир обнял меня за плечи.
— Да, спасибо. Так чему обязаны?
Эринг буркнул:
— Договорились же.
Он вытянул ноги и хлебнул из своей кружки.
— Ты почему такой помятый? — поинтересовалась я, с трудом держа глаза открытыми.
— Не будешь тут помятым! — Эринг рассматривал дно чашки с таким видом, словно там прячутся улики. — Восемь детских трупов. Восемь!
— Где? — я разом проснулась.
Он махнул рукой, чуть не скинув на пол кофейник, и сообщил с отвращением:
— На пристани. Обледенело все, дождь со снегом хлещет, моряки эти лезут… Позатаптывали все!
— Погоди, а морякам какое дело? — удивилась я.
Пришлось на скорую руку состряпать бутербродов — Эринг сейчас был не способен даже на это. Он не засыпал на ходу только из-за кофе, плещущегося на уровне ушей. Он опустил голову на сложенные руки и объяснил глухо:
— Море поднимается. Ритуал это был, понимаешь?
— Восемь — число сакральное, — проронил Исмир.
— Угу, — безрадостно подтвердил Эринг. — Сектанты эти наверняка.
— Значит, ты уже согласен, что это сценарий Рагнарека? — я поставила перед ним тарелку. — Ешь.
— Спасибо, — он взял бутерброд, посмотрел на него с сомнением и откусил. Сказал с набитым ртом: — Ладно, убедили. Рагнарек, секта и все такое. Вопрос, кому это нужно? И что мне с этим всем делать, йотун подери?!
Колбаса шлепнулась на пол. Эринг быстро ее поднял, подул и пристроил обратно на хлеб. Я закатила глаза. Как ребенок!
— А вот это очень любопытный вопрос, — проговорил Исмир медленно. — Касательно «кому это нужно».
— Хм, — я прожевала, запивая хорошим глотком кофе и согласилась: — Дело у них явно поставлено на широкую ногу.
Он кивнул.
— Это очевидно. Взять хотя бы типографию.
— Слушайте, — перебил Эринг, блестя глазами. У него открылось второе дыхание. — Насчет типографии и всего такого. Я тут вот что подумал. Регина, помнишь ту газету? «Фридтьов» — «тот, кто служит миру». Глубокомысленно, если знать, о чем речь, а?
— Это может быть простым совпадением, — отмахнулась я.
— Может, — не стал спорить он. — А может не быть. Ладно, давайте с другой стороны. Ищи, кому это выгодно, так?
— Именно, — согласился Исмир. — Только какая здесь может быть выгода? Кроме сугубо религиозной?
Эринг фыркнул.
— Ты что? Секта — это же клад! Запудри мозги сектантам — вот тебе и пожертвования, и бесплатная рабочая сила, и переписанная на секту недвижимость. Не говоря о власти и всяком таком.
— А не слишком ли… масштабно? — Исмир задумчиво потирал подбородок. — Затевать такое ради денег?
— Почему нет? — пожал плечами Эринг. — Хотя как по мне, тут всего понамешано. Нагнетание нагнетанием, но не доводить же до настоящего Рагнарека!
— Зачем деньги, если погибнет мир? — подхватила я. — Запудрить мозги — это одно. А тут налицо…
— Глобальный трындец, — закончил приятель невесело. — М-да, не срастается что-то.
Я допила кофе, и меня озарило.
— Слушайте, а почему мы забыли об «Эддах»?
— Ты ее читала? — поразился Эринг. — Ну, «Высшую» эту.
— А ты? — парировала я. Делать мне нечего, книжонку эту штудировать.
— Не до того было, — признался он со вздохом. Должно быть, ночка выдалась бурной.
— И мне — не до того! — отмахнулась я. — Дай сказать. Как там по классике? Лив и Ливтрасил выживут во время Рагнарека, укрывшись в священной роще, и вновь дадут начало человечеству? Кстати, как медик должна заметить, что это приведет к быстрому вырождению.
— Это очень интересно, — с сарказмом заявил Эринг, вскочил и принялся расхаживать из угла в угол. — Но что нам это дает?