вывел своих подчиненных из вражеского кольца.
Старший лейтенант Николай Михайлович Бирюков был командиром батареи 2-го отдельного гвардейского противотанкового дивизиона. В боях за Михайловское батарея уничтожила четыре огневые точки противника. В деревне Городище, когда противник пошел в контратаку, батарея была окружена, но артиллеристы продолжали сражаться, а затем Бирюков вывел из окружения людей и технику.
Командир взвода управления 159-го артиллерийского полка младший лейтенант Николай Тихонович Волков в районе Нефедьево трое суток находился в снегу, корректируя огонь нашей артиллерии: нужно было разведать и подавить огневые точки противника в районе Истры, мешавшие продвижению нашей пехоты. Это сделал младший лейтенант Волков. Он отличился и в другом трудном бою, неподалеку от села Захарово Смоленской области. Будучи на передовом наблюдательном пункте, Николай Волков направлял огонь по контратакующей пехоте врага. Был уничтожен наблюдательный пункт противника и два пулемета. Фашистские наблюдатели обнаружили нашего корректировщика, открыли по нему сильный артиллерийский огонь. Волков был тяжело ранен, но, пока хватало сил, находился в строю.
Пример мужества показывали коммунисты. Дальневосточник лейтенант Петр Александрович Забавников был молодым коммунистом. На позицию артиллерийского взвода, которым он командовал, надвигалось шесть немецких танков. Забавников подпустил их ближе и приказал орудийным расчетам открыть огонь с близкой дистанции. Два танка были подбиты, остальные повернули обратно. В боях за Москву Наши командиры научились искусству управления войсками в сложнейшей обстановке, нередко в тяжелых, неблагоприятных для нас обстоятельствах. Умело, инициативно действовал командир 159-го артиллерийского полка майор Федор Михайлович Осипычев.
Героически сражались политические руководители, такие, как Александр Матвеевич Малолетников - комиссар дивизиона 28-го гвардейского артиллерийского полка, Дмитрий Федорович Кондратов - политрук саперной роты 40-й отдельной стрелковой бригады и многие другие!
В рядах дивизии были воины разных национальностей, которые составляли единую боевую семью. За Москву вел бой и русский, и таджик, и узбек, и туркмен.
Творцом победы под Москвой был народ, руководимый Коммунистической партией. Советские люди проявили в те суровые для Родины дни величие духа, волю и мужество.
Много лет прошло с тех пор. Когда на военных парадах и демонстрациях по Красной площади столицы проходят войска и колонны москвичей, я невольно думаю о том, что наследники героев достойны своих отцов. В грозные годы войны москвичи встали на защиту столицы. Вся страна пришла им на помощь. А сейчас рядом с участниками войны идут юноши, знающие о ней лишь по книгам да кинофильмам, но им, как и старшему поколению, дороги традиции Москвы традиции революционные, боевые и трудовые. Они достойные наследники тех, кто в грозную годину сражался на полях Подмосковья, кто завоевал нашей славной столице высокое звание города-героя.
8-я танковая бригада в боях под Москвой
Главный маршал бронетанковых войск П. А. Ротмистров{64}
Великая Отечественная война Советского Союза против фашистской Германии, как известно, началась для наших Вооруженных Сил в исключительно невыгодных и чрезвычайно трудных условиях. Особенно это касалось танковых войск, которые переживали период реорганизации и перевооружения. Несмотря на это, наши танкисты с первого дня войны самоотверженно вступили в борьбу с врагом.
Тяжелые бои с превосходящими силами противника вел в Прибалтике и 3-й механизированный корпус, начальником штаба которого был я, а командиром корпуса - генерал-майор А. В. Куркин. Все части корпуса и подразделения были укомплектованы кадровым составом. Бойцы, безгранично преданные Родине и хорошо обученные, имели немалую практику вождения танков; они метко стреляли из пушек и пулеметов. Среди личного состава было много коммунистов и комсомольцев. К началу войны мы успели частично получить и новые танки КБ и Т-34, но в небольшом количестве. В основном корпус имел на вооружении устаревшие танки БТ-7 и Т-26.
Несмотря на хорошую подготовленность корпуса к ведению боевых действий на вероятном операционном направлении, фактически корпус, как единое механизированное соединение, в начале войны не был использован. Его бросали в бой по частям, на различных участках. Причин к этому было много, но рассматривать их в данной статье нет необходимости. Скажем лишь, что корпус состоял из двух танковых и одной мотострелковой дивизий, имел на вооружении большое количество танков и при правильном использовании мог бы противостоять танковым ударам врага.
К сожалению, этого не произошло. 2-я танковая дивизия под командованием генерала Е. Н. Солянкина, который погиб в первые дни войны, действовала на россиенском направлении. На этом же направлении были выдвинуты штаб корпуса и все корпусные части. 5-я танковая дивизия действовала в отрыве от главных сил корпуса - на алитусском направлении. Мотострелковая дивизия находилась в резерве командующего 11-й армией генерала В. И. Морозова. Таким образом, получилось, что противник бил нас по частям. Вскоре мы оказались в окружении. Однако танкисты, несмотря на всю тяжесть положения, сохранили мужество и сражались до последнего снаряда, до последнего танка. Часть личного состава вышла из окружения с личным оружием, в военной форме и вернулась в строй, но техника была утрачена.
Но и враг понес тяжелые потери. Согласно немецким документам, к 10 июля 1941 года гитлеровцы потеряли до 41% своего танкового парка. В последующем, правда, они в основном восстановили его. Способствовало этому то, что противник наступал, следовательно, подбитые танки оставались в его тылу. Потери же советских танковых войск в условиях отхода были, как правило, безвозвратными. Наша танковая промышленность не могла восполнить потери из-за того, что большинство заводов в то время перебазировалось в восточные районы нашей страны. В связи с этим пришлось временно отказаться от крупных танковых соединений и перейти к формированию отдельных танковых бригад и батальонов.
В сражениях, развернувшихся летом 1941 года на ленинградском, московском и киевском направлениях, наши малочисленные танковые части во взаимодействии с другими родами войск противопоставили наступающему врагу стойкость, отвагу и все возрастающее боевое мастерство. Сопротивление наших войск с каждым днем усиливалось, продвижение гитлеровских полчищ в глубь страны замедлялось, их потери все возрастали. Если в первые дни войны немецкие войска наступали с темпом более 30 километров в сутки, то в сентябре 1941 года темпы их продвижения не превышали нескольких километров.
Осенью 1941 года развернулись ожесточенные бои на полях Подмосковья. Придавая первостепенное значение захвату Москвы, гитлеровское командование сосредоточило на московском направлении 77,5 дивизий, в том числе 14 танковых и 8 моторизованных. В составе трех вражеских танковых групп, нацеленных на Москву, насчитывалось свыше одного миллиона солдат и офицеров, 1700 танков и штурмовых орудий, более 19 тысяч орудий и минометов и около тысячи боевых самолетов. Наши же войска, оборонявшиеся на подступах к Москве, имели 770 танков, т. е. в 2,2 раза меньше. Поэтому от советских танкистов, как и от воинов других родов войск, в условиях борьбы с численно превосходящим противником требовалось высокое воинское мастерство, и они с честью выполнили возложенные на них задачи.
Наши немногочисленные танковые бригады и батальоны применялись для решения тактических задач. Они обороняли важнейшие узлы дорог, удерживали крупные населенные пункты, прикрывали отход стрелковых войск на новые оборонительные рубежи, действуя, как правило, при этом на главных направлениях наступления танковых групп противника. Так, советские танкисты героически оборонялись под Мценском и Малоярославцем, под Можайском и Волоколамском, под Истрой и Наро-Фоминском, нанося врагу большие потери.
В то время заместителем Наркома обороны по бронетанковым войскам был Я. Н. Федоренко, который хорошо меня знал еще до войны{65}. Он предложил мне высокую должность начальника штаба бронетанковых войск Красной Армии. Я поблагодарил замнаркома за доверие, но попросил назначить меня командиром танковой бригады.
В то время все мы, советские командиры, понимали - Родина в опасности. Поэтому и стремились приложить свои знания и опыт в той части, где каждый из нас был более подготовленным. Получив назначение на должность командира 8-й танковой бригады, которая формировалась в Костерево, юго-восточнее Москвы, я нашел там своих боевых товарищей - командиров, политработников, рядовых танкистов, которые, как и я, вынесли все тяжести и испытания в первые дни войны. Из этих людей в основном и комплектовалась 8-я танковая бригада. Закончив раньше назначенного срока формирование, бригада в сентябре 1941 года прибыла на Северо-Западный фронт, которым командовал генерал-лейтенант П. А. Курочкин.
Наши войска тогда вели тяжелые бои. Враг упорно рвался к Москве и Ленинграду. Бригаде была поставлена задача нанести удар по противнику в районе Лужно - Лычково и остановить его продвижение. Для того чтобы ввести противника в заблуждение в отношении намечающегося направления удара, мы пошли на хитрость: выделили шесть тракторов и один танк, сняли с них глушители и направили на правый фланг в ложный район сосредоточения. А тем временем вся бригада скрытно сосредоточилась в назначенном месте. Хитрость удалась. Противник всю ночь готовился к отражению удара танков с направления, откуда доносился рев наших тракторов. Мы же на рассвете атаковали значительно левее гитлеровцы в панике бежали, а мы заняли несколько населенных пунктов, уничтожили почти две роты пехоты, 14 минометов, один танк, 11 орудий. Сами же потерь не имели. Э.то была наша первая значительная победа. Личный состав бригады, воодушевленный этой победой, и в последующих боях проявлял высокий моральный дух, действовал храбро и расчетливо.