Когда последние подписи были поставлены, Олаф и Аппель, по традиции, скрепили соглашение тройным лафитником аквавита[6]. Делец с интересом наблюдал как юный северянин справится с огненной водой. Тот не посрамил честь своего народа и осушил хрустальный сосуд.
Юноша ощутил что по его пищеводу пролился жидкий огонь, он выбил из него дыхание и на глазах проступили слезы.
— Господин Олаф, не желаете ли закусить? — спросил Аппель и придвинул к клиенту тарелку с бужениной. Борясь с заплетающимся языка, тот ответил:
— Спасибо, я лучше запью водой с моей родины, — бывший ярл Заячьего острова достал зелёный флакон с жидкостью и выпил его. Конечно, в нём была не вода с Железных островов. Всего лишь три разведённые таблетки детоксина. Лекарство подействовало мгновенно и когда Олаф его допил, он был трезв как стёклышко.
— Господин Олаф, ваши люди в обеденном зале. Думаю, сейчас самое время к ним присоединится и отметить наш договор.
— Отличная идея! — воскликнул Угги. — Раз уж я буду сторожим псом, мне нужно как следует выпить!
— Конечно дядюшка, спасибо господин Аппель, пойдёмте.
Когда все трое вошли в зал перед их взором открылось очень интересное зрелище.
Что может делать десяток воинов когда вдосталь выпивки и мяса? Прибавьте к этому приятную музыку, дюжину хорошеньких певичек со служанками и ответ будет ясен. Конечно, они будут показывать свою молодецкую удаль.
За одним из столов сидели, друг напротив друга, Хроки с Конрадом бароном Эйзе и боролись на руках. Буквально пять минут назад хускарл олафа бросил вызов этому остейзскому дворянину и тот не мог его не принять.
Конрад был из тех, кого называют соль земли. Рано оставшись сиротой, орки Волчьих островов были тому причиной, он решил стать конным копейщиком Торстейна. Его отец, Филипп, разгибал подковы и мог убить тура одним ударом, сын пошёл в отца.
В той, злосчастной, битве у Коллодена, юный барон был рядом с Николасом. Дюжина врагов пали от его руки. Когда его конь пал а меч и копье сломались, мужчина бился голыми руками. Он дрался даже истекая кровью и был одним из немногих, кому удалось избежать неволи в тот день. Затем он доблестно бился на стенах Аласкиви и всё же попал в плен.
Его гордая и яростная душа отчаянно протестовала самой мысли что он может стать рабом и Конрад был готов вцепится в глотку тем кто попробует лишить его воли. Оказавшись в Зорристане, барон всё для себя решил и был готов умереть.
По счастью, и его и всех его товарищей, сначала купила, а затем освободила Корнелия, дочь барона Керона. Поэтому он был готов отдать за Железную деву свою жизнь.
Вот такому сопернику Хроки, верный телохранитель Олафа, любитель выпивки, хорошей драки и горячих женщин, бросил свой дружеский вызов…
Две богатырские руки намертво впечатались друг в друга. Побелевшие от напряжения пальцы, выступившие на лбах вены и могучие бицепсы. Соперники равны и никто не может одержать верх.
— Хроки! Положи его! — кричат железные.
— Давай, Конрад, жми! — отвечают им остезийцы.
Неизвестно чем бы дело кончилось, но Хроки, как настоящая сторожевая собака отреагировал, когда Олаф вошёл в зал, отреагировал и отвлекся. Конрад тут же этим воспользовался и, вложив все силы, выиграл. Противники поднялись со своих мест и обнялись, это был??
— Эй, парень, — закричал Угги барону, — а ты хорош, уложил нашего любителя выпивки. Как насчёт меня?
— Дядюшка, это не честно. Ты свеж и бодр, а Конрад уставший, уверен у вас еще будет время, — Олаф окинул взглядом пиршественные столы. Воины пили вино и аквавит, у многих на коленях были певички, вполне благосклонно принимавшие знаки внимания. Секунда, одетая в шикарное шелковое платье и буквально обвешанное драгоценностями, как ни в чём не бывало, лакомилась утиным паштетом с тушёными артишоками. Судя по румянцу вино она тоже не оставляла своим вниманием. Но где Вигмар?
Ответ буквально шокировал юного ярла. Его молчаливый кормчий нашёлся в рядах музыкантов. Тот, с невозмутимым видом, играл на мандолине и играл очень хорошо. Олаф впервые увидел в Вигмаре человека, а не немногословную каменную статую. Отложив все расспросы на потом, юноша подошёл к Секунде и обратился к Аппелю, лукавые огоньки играли в его глазах:
— Разрешите познакомить вас с моей невестой. Корнелией, дочерью славного барона Керона из Остейзии, к сожалению, ныне покойного.
Господин Аппель по достоинству оценил спутницу ярла. Таких красивых женщин он еще не видел. При этом от его взгляда не укрылся тот факт, что на шее у невесты его клиента красовался ошейник. Когда та грациозно встала и подала руку для поцелуя, делец только укрепился в своём мнении, на запястье красавицы был рабский браслет.
«Чего только не увидишь на белом свете, сын Эрика Красного называет невестой собственную рабыню. Впрочем, я что-то слышал о нём и какой-то баронской дочке. Видимо это она и есть. Но хороша, стерва, хороша».
— Господин Аппель, очень приятно познакомится. Пока мы ехали из Империи, мой дорогой жених только и говорил о том, что вы поможете восстановить справедливость, — при этих словах Секунда так выразительно посмотрела на Олафа, что тому стало не по себе.
— Мне тоже очень приятно, госпожа баронесса, ваш жених сделал мне предложение, от которого невозможно отказаться.
— Нисколько в этом не сомневаюсь. Младший сын Эрика Красного умеет быть красноречивым…
Праздник продолжался еще несколько часов. Угги с лихвой восполнил то, что пропустил. Мясо, выпивка, мягкие служанки, всё как он любит. Конрад, в сопровождении сразу двух восторженных певичек удалился в гостиницу, Хроки последовал его примеру. Определённо, ночь для обоих будет приятной.
Остальные железные и братья сестёр тоже не остались без внимания прекрасного пола. Аппель, перед тем как выпасть из реальности, послал за весёлыми девками, которые увлекли мужчин в своё гнёздышко. Всех кроме Вигмара, тот перенастроив шестиструнную мандолину самозабвенно выводил изощрённые рулады, четвёрка музыкантов в тёмно пурпурных одеждах ему аккомпанировала.
Секунда, на мгновение закрыв глаза, предоставила утреннее озеро, над которым клубится туман. Видение было столь сильным что ей пришлось как следует помотать головой чтобы его развеять.
Господин Аппель давно уснул, куда ему противостоять свите Олафа. Угги, кликнув слуг, которые потащили господина в спальню, последовал за ним. Единоутробный брат Эрика Красного с удовольствием продолжил бы веселье в ближайшем борделе, но долг есть долг.
Так получилось что Секунда и Олаф остались вдвоём на улице перед входом в контору Аппеля. Постоялый двор, где квартировались их воины остался по левую руку, а их ждала уютная гостиница, с отдельными номерами для Олафа, Секунды, Угги и Вигмара.
Кулак девушки больно врезался в ребра ничего не подозревавшего Олафа:
— Как это понимать, дорогой ярл. Какая я тебе невеста? — удар застал Олафа врасплох и тот скривился от боли. Впрочем, чем мгновенье тот усмирил боль:
— Понимай как хочешь, но ты будешь моей женой и матерью моих детей, — с этими словами Олаф впился поцелуем в её губы. Не ожидавшая такого поворота событий девушка пару раз ударила мужчину по плечу, но вскоре она сдалась и обняла его, тот ответил ей взаимностью и прижал её к себе…
Угги, уложив господина Аппеля в кровать и выглянул в окно, спальня делового партнёра его племянника как раз выходила окнами на парадный вход конторы. Перед его глазами открылось зрелище слившихся в поцелуе Олафа и Секунды.
«Малыш, не дави на неё», — мысленно обратился Угги к племяннику, — «ты даже не представляешь, через что она прошла. Я вижу что ты ей нравишься, но не дави, заклинаю тебя!»
Олаф как будто услышал его и, отстранившись от сладких губ Секунды, сказал:
— Завтра тяжёлый день, думаю нам нужно выспаться.
Разгоряченная девушка посмотрела на него и ответила:
— Да, вы правы, дорогой ярл, пойдёмте спать и спасибо.
— Спасибо за что?
— За то, что не воспользовались моментом. Это стоит больше чем любые слова.
Глава 9. Мой Король, она вернулась
… — Хурри, расскажи о себе, ты всегда был хранителем закона твоего Народа?
— Да, Прима, всегда. Сколько себя помню, мой голос был вторым после Хур Хана. Я знал трёх Хурханов. Нынешнего, его отца и отца его отца. Наверное, я старейший житель Пангеи.
— А как же твоё детство? Неужели ты ничего не помнишь о нём?
— Нет, не помню.
— Очень странно. А твоё дерево? Как появилось оно?
— Оно было всегда. Я неотделим от своего дерева.
— Понятно.
Побеседовав С Хурри, Прима каблуками ускорила лошадь и поскакала к Воинам Сестёр. Клаудиус был рядом с Кастом во главе колонны…
Вот уже три недели армия неспешно двигалась на север, совершая едва ли четверть нормального дневного перехода. Это нужно, чтобы синхронизировать прибытие Секунды и Примы в Остейзию. Вторжение должно начаться одновременно с Востока и Запада.
Поэтому у армии Примы появилось много сводобного времени, занять его решили постоянными учениями и тренировками. Остейзийцы жадно впитывали знания и умения от эльфов, те были действительно лучшими воинами Пангеи.
Прима посвятила эту вынужденную паузу общению с Хур Ханом и Хурри, они окозались очень ценными источниками информации о мире где Прима оказалась. Да, у неё был Клаудиус и его базы данных, но эльфы долго жили, много знали и умели. Сегодня очередь Хурри отвечать на её вопросы…
Затормозив рядом с Клаудиусом, Прима пустила лошадь шагом. Тот вопросительно посмотрел на неё.
— Старик, ты знаешь Хранителя ХЗакона много десятков лет. Вы когда нибудь говорили о прошлом?
— Конечно, мы говорили и о прошлом и о будущем.
— А о твоём или его прошлом, вы говорили?
— И снова утвердительный ответ. Я рассказывал ему о моём служении Растусу а он мне о Хур Ханах древности и о воинах, которые вели эльфы.