— Империя?
— Да, Империя. Остейзия была не целью, а средством. Тут я получила больше пятидесяти тысяч воинов и получу еще. В связи с этим у меня к вам вопрос. С кем вы? С нами или с Империей.
— А если я нейтрален?
— Значит вы с Империей. Сто тысяч ваших воинов уже здесь. Или они присоединяются к моей армии, или мы будем драться. Я не буду такую угрозу оставлять за спиной. Только предупреждаю сразу, ваша армия будет уничтожена. У Гюнтера было больше сил чем у вас, но мы разметали его как ветер скошенную траву.
— Какая мне с этого выгода?
— Как быстро вы заговорили о выгоде, куда только подевался благородный король освободитель прекрасной девы? Хорошо, давайте поговорим о выгоде.
— Интересно будет послушать.
— Три миллиона талеров, титул короля Остейзии и Бабетта. Вот моя цена за вас и вашу армию. Думайте, на размышления у вас пять минут. Выбирайте или смерть или богатство.
— Вы хотите купить короля? — ошарашено спросил Конрад.
— Да, хочу, и плачу королевскую цену. Две трети денег вы получите сразу же. Остальное, включая титул и жену, после того как я окажусь в храме всех богов.
Конрад всё решил намного быстрее и вскоре две армии направились к Аласкиви.
Армия Примы практически удвоилась, более двухсот тридцати тысяч воинов были у неё под рукой. Оставалось склонить к союзу остальных соседей Остейзии и можно выдвигаться на восток.
Ну а в Штирии, в это же самое время две части некогда единого народа сошлись в яростной битве. Хур Хан и Берриан как никогда были близки к разрешению своей многолетней вражды.
Глава 17 Месть Хур Хана
— Эти остезийскике свиньи не надёжны, брат. Стоит нам сцепиться с Хур Ханом как они тут же ударят нам в спину. Я уверен.
— Я тоже так думаю, Перриан. Поэтому поступим вот так…
Армия Берриана вот уже несколько дней стояла в самом сердце Штирии, то с какой лёгкостью девка Бабетты сначала обманула его, а затем разгромила Гюнтра, повергло Берриана в шок. Он и его люди оказались в положении волков, обложенных флажками, одни в центре, разом ставшего враждебным, запада.
Впрочем, решение нашлось быстро, надо прорываться в Империю и прорываться через север, тем же путём что прошла Корнелия дочь Керона. И чем скорее это будет сделано, тем лучше, Хур Хан со своими воинами уже в Штирии.
Всего под рукой у Берриана более пятидесяти тысяч, но рассчитывать он мог всего на двадцать. Только его эльфы были надёжны, только они не предадут, и будут биться до конца. Поэтому они ушли, оставив остезийскую пехоту далеко позади.
Эльфы сошлись недалеко от границы Остейзии. Как ни старался Берриан уйти от Хур Хана ему не удалось Передовые отряды двух армий наткнулись друг на друга и после серии коротких но яростных схваток отошли. Пятьдесят тысяч воинов, некогда бывших одним народом приготовились к битве.
— Хурри, посмотри, вот и всё. Сегодня закончится то, что началось давным-давно. Сегодня или Берриан или я кто-то из нас сложит свою свою голову.
— Мой Хан, это будет Берриан, я чувствую. Мы пошли за рождённой под иными небесами не для того чтобы изменник победил тебя. Нет, это твоя рука сразит его. Я уверен.
— Хорошо, хранитель закона. Я верю тебе, а теперь начнём.
Хур Хан тронул коня и начал двигаться сквозь строй своих конных копейщиков. Вскоре он был ровно в центре первого ряда. Повелитель эльфов знал что там, на другой стороне смертного поля его злейший враг стоит точно также, в первом ряду своих воинов.
Не нужны никакие встречи двух полководцев, или разговоры с врагом. Всё, что можно сказать, было сказано давным-давно. Сейчас слово за сталью.
Выглянуло солнце и его лучи заиграли на остриях копий и шлемах воинов. Ветер стих, как будто сама природа замерла в предвкушении битвы.
«Пора», — подумал Хур Хан и, взяв боевой рог, протрубил сигнал к атаке, тут же десятки других рогов повторили его клич. С другой стороны поля слышался очень похожий сигнал. Повелитель эльфов взялся за поводья и подал коня вперед. Воин смотрел только вперёд, ему не нужно оглядываться по сторонам. Он, итак, знал, что его воины, дети травы, идут на врага вместе с ним.
Две конные армии сближались, сначала шагом, потом рысью, а под конец кони перешли на галоп. Копья медленно опустились и две стальные волны ударили друг в друга. Звон стали о сталь, крики ярости и хрипы коней слышались далеко от места битвы.
Хоть Хур Хан и Берриан старались сойтись друг с другом, у них это не получилось. Два предводителя разошлись на считанный десяток ярдов, синхронно поразив воина перед собой. Обоим стало не до поиска главного врага.
Никакой тактики в этом бое не было. Простая честная драка на чистом оружии, даже луки остались в налучах. Только копья, мечи и топоры. Воины Берриана серьёзно уступали в численности а в умении и ярости их противник им не уступал. Численность и стала решающим фактором.
На исходе пятого часа, воин-поэт со своими уцелевшими людьми оказался в окружении. Не более семи тысяч воинов осталось у него под рукой. Практически все они были ранены и лишились коней. Битва стихла на мгновение, и к ним выехал сам повелитель эльфов:
— Берриан, сдайся, — голос Хур Хана был, как обычно, тверд и громок, — вы проиграли, ни к чему больше проливать кровь народа. Сдайся и прими свою смерть, обещаю, что твои люди смогут уйти.
— Если тебе нужен мой меч, Хан, приди и возьми его! — воины Берриана встретили эти слова громкими криками.
— Хорошо, изменник. Я иду. А вы, последовавшие за Беррианом, знайте. Я простил вас от лица всего народа травы. Когда я убью вашего предводителя, а я его убью, каждый из вас волен поступать, так как хочет. Вы можете уйти, без коней и оружия. А можете вновь стать частью Народа. Решать вам.
— Достаточно слов, Хан, давай покончим с этим.
Хур Хан легко спрыгнул с коня и сделал несколько шагов вперёд. И свои и чужие удивились, насколько легко он двигался. Как будто и не дрался он пять часов не на жизнь, а на смерть, Берриан, напротив, был ранен и устал. За день под ним дважды убивало коней, а левая рука практически не слушалась. НО да же в этом состоянии он представлял смертельную опасность.
— Я вижу, ты ранен, Берриан, — сказал Хур Хан и отбросил щит, — нападай и пусть нас рассудит судьба, — до встречи с Примой, он наверняка сказал бы «пусть нас рассудят боги», но девушка посеяла зерна сомнения в душе повелителя эльфов, поэтому он промолчал про богов.
Изменник ничего не ответил, а просто сделал молниеносный выпад мечом. Хоть и раненый, Берриан представлял собой смертельно опасного врага, он не зря являлся обладателем самоцветной уздечки. Его стремительный удар едва не достиг своей цели, если бы Хур Хан не сделал шаг в сторону, он пал бы с пробитой насквозь грудью.
Несколько минут поединщики яростно рубились, при этом, сначала атаковал Берриан а его противник только защищался. НАконец. воин поэт понял что происходит. Его просто изматывали, пользуясь его ранением. С каждой минутой, с каждым ударом и движением у него оставалось всё меньше и меньше шансов на победу, еще чуть чуть и сил совсем не останется. Собрав волю в кулак и стиснув зубы Берриан пошёл в последнюю атаку. Или она увенчается успехом или он умрёт.
Изменник атаковал, ничуть не заботясь о защите, пару раз он даже едва не достал своего врага. НО вс же не достал и окончательно выдохся.
— Сдайся, Берриан. Всё кончено!
— Никогда! Я не доставлю тебе такой радости, — закричал он, — ты не убьёшь меня, проклятый Хур Хан!! И никто из твоих прихвостней не сделает это! Я сам!
С диким, нечеловеческим криком он отбросил меч и вытащил из-за пояса длинный нож, которым перерезал себе горло. Кровь потоком хлынула на его панцирь, изменник сделал пару шагов в сторону своего врага и рухнул как подкошенный.
Хур Хан нагнулся и посмотрел в лицо мертвого врага, затем он обратился к его сторонникам:
— Ваш предводитель, тот, кто расколол Народ много лет назад, мертв. Вы слышали мои слова. Все кто хочет, могут уйти мы не будем вас задерживать. Остальные могут вернуться и снова стать частью Народа. Время мести вражды прошло, настало время примирения. Битва окончена. Давайте хранить павших.
И битва действительно была окончена. Вчерашние враги вместе хоронили убитых, вместе оказывали помощь раненым. Из двадцати тысяч воинов Берриана, погибли больше двенадцати, включая и его братьев, чуть более семи сотен предпочли уйти. Остальные вняли словам Хур Хана и пошли под его руку.
Так закончилась вражда, длиной в полтора столетия. Дочери повелителя эльфов были, наконец, отомщены.
Через четыре дня к лагерю Хур Хана вышли передовые отряды пехоты, которую Гюнтер когда-то отправил с Беррианом. По пятам за ними шло войско короля Штирии, который после ухода эльфийской кавалерии решил что настало время высунуться из своего замка.
Правителя Штирии, Вацлава второго, нельзя было назвать трусом, нет скорее осторожным. Вот и сейчас, когда войско Берриана пересекло границы его страны, король Вацлав предпочёл не делать ничего, а просто ждать. А вот когда стало ясно, кто победит, тут то он и выступил.
Вацлаву казалось что его план прост и удачен. Когда эльфы начнут резать оставшиеся силы бывшего короля Гюнтера, он ударит по остезийцам в спину и тем заслужит благодарность новых хозяев Остейзии. Но этот план остался не реализованным.
Хур Хан не просто так остался на месте, нет он именно ждал. Клаудиус практически сразу доставил в его лагерь телепортационную платформу и когда бывшме солдаты Гюнтера вышли к лагерю их встретила целая делегация: Королева Бабетта, Железная Дева и другие руковолители Остейзии.
Естественно, никакой битвы не получилось, все тридцать тысяч заново присягнули своей королеве. Которая затем тут же провела переговоры с Вацлавом, вернее она присутствовала на них, а говорила снова Прима.
Хур Хан пересёк границу Штирии с тридцатью тысячами войска, а вернулся со ста двадцатью. Спустя месяц после начала войны под рукой у Примы оказалось больше трёхсот тысяч, а еще пятьдесят шло из Нордмара. Как и предполагалось, князь Крутояр замирился, наконец, со своими северными родичами и вместе они выступили на соединение с армией Примы.