— Не переживай, это совсем другой уровень.
— Ну если так. Наливай и давай думать.
Якир Мурар проснулся в отвратительном настроении. Это было перманентное состояние уже лет десять. Посудите сами: полторы сотни лет его семья была главным финансистом правящего дома Беры. Торговый дом и банк Мурар верой и правдой служили эмирам Беры, исправно финансируя все прихоти отца, деда, прадеда и прапрадеда нынешнего Эмира, да будут его года долгими. Голос Мураров значил очень многое в Бере и окрестностях, даже султаны Зорристана прислушивались к этому голосу. Их положение было незыблемым, а будущее блестящим.
Всё изменилось тридцать лет назад, в тот момент когда в Беру пришли эти сыновья шлюхи, братья Фуггеры. Две жирные жабы, Фрэнсис и Фредерик, предложили такие условия Эмиру Хейдару, что тот не мог отказаться.
С тех пор, голос этих ублюдков стал намного громче голоса Мураров. Якир, унаследовав дело своего отца, пытался с ними бороться, но силы были не равны. Фуггеры были намного богаче. Богаче и влиятельнее.
В итоге, Якира по прежнему принимали во дворе Эмира и даже советовались, по старой памяти. Но все понимали что это скорее дань уважения к его предкам. И выхода из этой ситуации не было.
С тяжёлым сердцем, Якир умылся и одевшись, спустился в свой кабинет. Так уж было заведено в его семье, что на первом этаже их резиденции располагалась контора их банка. Сев за стол и отхлебнув горячей настойки из желудей хортерийского дуба, он приступил к чтению бумаг, мысли мужчины крутились вокруг братьев Фуггеров и были они, мягко скажем, безрадостные.
— Господин Якир, — голос Джира, служащего его банка, отвлёк мужчину от невесёлых мыслей. — там посетители. Они требуют вас.
— Джира, сколько раз я тебе говорил не отвлекать меня по пустякам.
— Простите господин. Они требуют вас. И у них есть вот это, — с этими словами Джира показал Якиру крупный, не менее двадцати карат, алмаз. Глаза Якира округлились и он вышел в зал банка.
— Доброе утро, господа, — поприветствовал Якир посетителей, — чем могу помочь?
Прима и Секунда внимательно смотрели на этого чернокожего мужчину. С утра Клауидус и Угги расказали им свой план. В Зорристане чужестранки не могли покупать и продавать рабов. Они даже не могли войти на невольничий ранок не будучи рабынями. Поэтому на девушках были полупрозрачные одежды, не скрывающие, а подчёркивающие их соблазнительные тела, а от ошейников «Венома» тянулись две цепи, заканчивающиеся в мозолистой руке Угги.
Угги, Хроки и Вигмар играли роль охранников важного господина, девушки превратились в рабынь для утех. Солировать должен был, разодетый в щёлк и парчу, Клаудиус.
Закончив алкогольное совещание с дядей Олафа, бывший раб-секретарь Растуса принял детоксин и, выжав всё возможное из своего экзоскелета, помчался на яхту. Там он взял всё необходимое и, сменив элементы питания своей брони, вернулся в лагерь Олафа.
Якир оценивающее смотрел на посетителей его банка. Главным, безусловно, был высокий седой мужчина. Его богатый наряд, украшенный драгоценными перстнями и тяжёлой золотой цепью с крупными изумрадами, буквально кричал о богатстве. Взглянув в глаза мужчины, Якир увидел в них отзвук очень больших денег.
Свита мужчины была ему под стать. Три наёмника северянина в панцирях метеоритного железа, с дорогими двуручными мечами за спиной. В навершиях мечей горели крупные, кроваво-красные рубины. Намётанным глазом Якир видел, что эти камни стоят целое состояние. В руке одного из наёмников были цепи, тянущие к ошейникам двух рабынь. Две фантастически красивые близняшки были облачены в полупрозрачный шёлк и украшены драгоценностями. Эти рабыни, безусловно, украсили бы гарем Эмира Хейдара.
— Доброе утро, чем могу помочь? — обратился Якир к Клаудиусу.
— И вам доброе утро, господин Мурар. Меня зовут Клаудиус. Я бы хотел продать несколько драгоценных камней, — С этими словами Клаудиус снял с пояса мешочек и высыпал перед Якиром алмазы. — Кроме того, мне нужны посреднические услуги в одном крайне щекотливом деле.
Якир заворожённо смотрел на горку алмазов. Они его буквально гипнотизировали. Взяв себя в руки, банкир достал весы, окуляр и погрузился в изучение камней. Через полчаса он закончил и обратился к Клаудиусу.
— Что я могу сказать? Это уникальные камни. Они превосходны и при этом я вижу, что камни не подвергались огранке. Я никогда не видел столь идеальных граней.
— Сколько они могут стоить?
— У меня банк, а не ювелирная контора. Поэтому, за каждый камень я могу дать четыре с половиной тысячи имперских талеров. У Вас шестьдесят камней. Это будет двести семьдесят тысяч.
Клаудиус кивнул и достал еще семь камней:
— Давайте добьём до трехсот тысяч, — буднично сказал он. Якир изучил довесок и согласился. Это была очень выгодная сделка.
— Что вы говорили про посредничество? — спросил банкир, когда его служащие забрали камни и вынесли тяжёлый мешок серебра.
— Думаю для вас не секрет, что на невольничий рынок Беры доставили много рабов с севера. Три тысячи бывших воинов и три десятка женщин. Я хочу их купить.
Услышав эти слова, Якир вздрогнул. По своим каналам он знал, что эти рабы предназначались эмиру. По законам Зорристана, все невольники должны быть куплены на рынке. И ни одна собака не посмеет выставить цену больше, чем выставил представитель эмира. На самом деле, торги за этих рабов были просто формальностью.
— Прошу меня простить, я не могу вам помочь, — сказал Якир, — торги просто формальность. Эмиру нужны эти рабы и рабыни.
— Именно поэтому, мне нужны вы. Я готов заплатить и у меня есть то, что заставит эмира уступить мне этих рабов.
Клаудиус кивнул Угги и тот подал ему еще один мешочек. Через мгновенье из него появился еще один камень.
— Это ваш аванс как посредника. Еще один вы получите когда эти рабы станут моими.
Перед глазами Якира был огромный не меньше ста карат алмаз. У банкира перехватил дух. Камень стоил целое состояние.
— Ну а для эмира Хейдара у меня приготовлено вот это. Не думаю что он откажется от алмаза в тысячу карат.
Это был нокаут. Гигантский алмаз зелёного цвета. На Пангее не было камня ценнее. Видя ступор Якира, Клаудиус усмехнулся. В грузовом отсеке его яхты были экземпляры намного крупнее.
— Этот камень ты преподнёсешь Хейдару. Он любит женщин и ему нужны воины. Но этой компенсации будет более чем достаточно. Или ты не согласен?
— Да, конечно!
— Вот и хорошо. И еще кое-что, — Клаудиус кивнул Приме.
Корнелия Свонн качая бедрами подошла к стойке отделяющей её от Якира. Её левая рука превратилась в молот, который обрушился на хлипкое дерево, оставив от него только щепки.
Правая рука девушки, обратившись в стальную удавку, обвила Кира и Прима, отправила его в полёт, закончившийся у её ног. Активировав «Веном», она поставила правый сапог на грудь затрепетавшего банкира и нагнувшись обратилась к нему. Её голос, отразившись от стен, звучал угрожающе, а тёмно-красный визор шлема жёг насквозь.
— Слушай меня внимательно, червь. Я вижу тебя насквозь! Не пытайся обмануть моего хозяина! — левая рука девушки сжала стальным захватом штаны банкира. — Я оторву тебе яйца, поджарю и заставлю сожрать если почувствую, что ты юлишь. Мы поняли друг друга?
— Да, госпожа, конечно!
— Для тебя господин он, — Прима кивнула на Клаудиуса. — Я всего лишь его рабыня.
Прима отошла от Якира, тот тяжело дыша, поднялся.
Клаудиус посмотрел на его штаны с тёмным пятном и как ни в чём не бывало продолжил:
— Через два часа я смогу осмотреть моих будущих рабов. Думаю, у вас достаточно времени чтобы уладить детали. Встретимся перед входом.
Сказав это Клаудиус кивнул своей свите и покинул контору. Якир, тяжело дыша, встал на ноги. Угги, специально задержавшись в дверях повернулся к нему и сказал:
— Не бойся банкир. Господин строг, но справедлив и щедр. Он сполна одаривает своих верных слуг, — Затем Угги вышел и догнал остальных.
— Детка, — обратился он к Приме, — ты действительно оторвала бы ему яйца?
Глава 3. Три тысячи и тридцать
Корнелия Свонн подошла у Угги и приобняла его, первый мечник Железных островов почувствовал как стальная рука сжала его шею.
— Угги, милый, ты, видимо не вполне понимаешь, что происходит, — зашептала ему в ухо Прима. — Если нам, если мне, будет нужно, — вторая рука сомкнулась на его промежности. — Да, если будет нужно, я оскоплю половину Пангеи. Ты понял?
— Я понял, детка. Понял.
— Вот и славно. Так что, скажи своему племяннику спасибо. Благодаря ему, ты на правильной стороне. И вот еще что. Хватит называть меня и Секунду деткой. Договорились?
— Договорились Прима, Договорились.
Двадцать седьмое ноября 123 года третьей эры на Пангее или Двадцать седьмое ноября 2823 года в Федерации и Легионе, девять утра. Зорристан, город Бера, невольничий ранок.
— Доброе утро, достопочтенный Якир. Рад и удивлён вас видеть здесь. В последнее время вы нечастый гость на моё рынке, — Джубба одноухий, владелец невольничьего ранка Беры был действительно удивлён. Плачевное положение торгового дома Мураров не было секретом для влиятельных людей города. — Позвольте узнать что привело вас сюда?
— И вам доброе утро, дорогой Джубба. До меня дошли слухи, что сегодня у вас будут два очень интересных лота. Рабы и рабыни с севера. Я хочу их посмотреть.
— Конечно, господин Якир, это ваше право. Я смотрю, у вас уже есть две рабыни северянки, позвольте выразить своё восхищение. Очень горячие девушки, да еще и близняшки. Такой товар очень ценен здесь. Может быть вы согласитесь их продать? Я дам очень хорошую цену.
Сальные глазки Джуббы бегали по полуобнажённым телам Примы и Секунды. Обеих как будто обволокла противная слизь. Это ощущение было таким сильным, что Секунда на мгновение захотела снести голову этому похотливому работорговцу. Впрочем, она взяла себя в руки. Они тут были не для этого.