Затем настал черед девушек. Если предыдущий лот не вызвал никакого интереса то они привлекли внимание всех. Не часто увидишь три десятка обнажённых красавиц разом. И снова эмир промолчал и Якир Мурар купил и их.
Всё получилось так как нужно. Эмир стал обладателем уникального бриллианта, торговый дом Мураров восстановил влияние при дворе, это если не считать двух огромных алмазов, работорговцы получили деньги. Прима получила самое ценное. Костяк своей будущей армии.
— Почтенный Мурар, позвольте спросить. Что делать с вашими рабами? — спросил Джубба у банкира. Спрашивая это, работороговец косился на высокого старика и его рабынь.
— За городом стоят наёмники северяне. Выдели охрану и сопроводи рабов к ним, — за Якира ответил старик, — но сначала помой их, они нужны мне чистыми. Увечных или слабых везите в повозках. Две крытые повозки выдели для моих новых наложниц и одень их. Не важно во что. Я не хочу, чтобы мои воины пялились на то, что принадлежит мне. Это тебе за труды, — Клаудиус протянул Джуббе туго набитый кошелёк. Когда торговец, еще раз поцеловав обувь эмира, тот выполз из ложи, Клаудиус обратился к повелителю Беры:
— Хейдар, я доволен тобой. И у меня есть к тебе просьба.
Эмир поморщился от столь фамильярного обращения но промолчал. Нутром он понимал, что рядом с ним тот, чьё могущество превышает его.
— Слушаю Вас, Клаудиус.
— Ты собирался сделать из этих рабов своих воинов. Значит, у тебя есть доспехи и оружие для них. Продай их мне. Кроме того, мне нужно чтобы твои маги одолжили мне телепортационную платформу. Я знаю что платформы можно перемещать. Вот пусть они и привезут в лагерь самую большую.
— Конечно! это всё?
— Да, деньги за доспехи и оружие в банке у Мурара. И я хочу дать тебе совет. Моя рабыня должна была сказать тебе что я буду вести дела здесь через банк Якира. Последуй моему примеру. И спасибо тебе, с этими словами Клаудиус снял с пальца золотой перстень с большим рубином и подал его эмиру…
Получив все необходимые бумаги на рабов Якир и Клаудиус отправились в ближайшую юридическую контору где банкир просто подарил свои покупки Клаудиусу. Затем тот поручил банкиру привезти в лагерь достаточное для трёх тысяч человек количество еды купить шестьдесят походных шатров и сотню лошадей. Деньги на это лежали в банке Мураров.
Так получилось, что Олаф сообщил своим воинам радостную весть о том, что у них теперь очень щедрый наниматель всего за час до открытия торгов. Причина была прозаична. Несколько парней загуляли в Бере и вернулись только утром, когда городские ворота открылись. Это было важно для юного хёвдинга[1], все важные новости он привык сообщать всем воинам хирда. Даже если они и едва стоят на ногах от вчерашней выпивки. Поэтому в десять утра он построил своих людей и начал:
— Ну что, вдоводелы, вы верно думаете что всё, кончился ваш хёвдинг. Боги на него гневаются, удача его иссякла. И поэтому мы сидим без работы и без денег, — говоря это, Олаф прогуливался вдоль строя своих хирдманов, возле одного из них он остановился и демонстративно втянул носом воздух. — Сварре, что ты такое пил вчера? Пахнет как свиная моча настоянная на лошадином дерьме.
— На что хватило денег то и пил, хёвдинг, — ответил Сварре-восемь-пальцев. Это прозвище воин получил после одного давнего дельца.
Драккары Олафа тогда настигли в море две орочьи галеры. Встречаясь в море с орками, воины железных кланов никогда не уклонялись от боя и завязалась драка. Как оказалось, орки возвращались из набега и были изрядно потрепаны, поэтому хирд совсем еще юного Олафа, ему тогда только только исполнилось пятнадцать, не понёс вообще никаких потерь. Даже раненых были единицы. И одним из них был Сварре. Он отличился тем, что сначала болт из орочьего оторвал ему мизинец на левой руке, а потом секира отсекла правый. Поэтому он и стал Сварре-восемь-пальцев.
— Парни, когда мы закончим, искупайте Сварре в бочке с водой. Сам он в неё не полезет. Так, мы отвлеклись, продолжим. Да, вы думаете, что удача от меня отвернулась. А вот хрен вам! У меня для вас кое-что есть.
Олаф повернулся и зашёл в свой шатёр. Когда он вышел из него, у него в руках был увесистый сундучок. Он поставил его перед строем воинов и открыл:
— Это серебро. Тридцать две тысячи талеров серебром. Наша плата за два месяца. У нас снова есть наниматель! Очень щедрый наниматель! Дядюшка Угги с Вигмаром и Хроки сейчас в город по делам тех, на кого мы теперь работаем. Когда они вернутся, вы увидите какие на них доспехи!
Правда, его последние слова слышали только те, кто был рядом. Весь хирд приветствовал слова Олафа ором своих лужёных глоток. Когда воины закончили выражать свой восторг, он продолжил:
— Ну а теперь, в очередь. Я буду выдавать вам ВАШЕ серебро. А когда мы закончим вас ждёт работа. Сварре и все кто был с ними ночью, получат свои деньги, когда от них не будет смердить как от помойной ямы! — последние слова своего вождя, воины встретили оглушительным хохотом…
— Теперь ты доволен, вождь? — спросил Сварре, приняв из рук Олафа увесистый кошелёк. Восемь пальцев был в одних штанах и сапогах. Этот любитель погулять никогда не заботился об одежде, поэтому у него была всего одна рубаха и поддоспешник. Сейчас они сохли перед палаткой, которую он делил со своей полусотней. Сварре был, конечно, еще тем разгильдяем, когда дело касалось выпивки. Но в бою он был бесстрашным, умелым и что еще важнее, надёжным командиром.
— Доволен. Но не думай, что все ограничилось твоим купанием. Бери свою полусотню и расширяйте лагерь. К полудню мы должны быть готовы принять три тысячи человек. Пожалуй, полусотни будет мало, иди к Кнуту молодому. Его люди поступают в твоё распоряжение.
— Вождь, у нас столько дополнительных шатров? У нас вообще нет лишних шатров.
— Это не твоя забота. Расширьте частокол и подготовьте места под новые палатки.
Ясно, вождь. Всё сделаем.
Лагерь Олафа превратился во встревоженный муравейник. Постоянно прибывали все новые и новые повозки. Всё заказанное Клаудиусом текло сплошным потоком, провизия, оружие, походное снаряжение. Воины Олафа устанавливали новые шатры, а маги привезли платформу. Расплатившись с ними Клаудиус сказал, что они смогут её забрать завтра утром. Затем он подключил платформу к точно-такой же, расположенной в одном из грузовых отсеков яхты. Когда их будущие воины прибыли всё было готово. Бывших пленных построили рядами в лагере, те, кто не мог стоять лежали на левом фланге. Это было грустное зрелище, измученные люди не ждали ничего хорошего. Сварре со своими соорудили из бочек и ящиков импровизированную трибуну и всё застыло..
— Ну что, дочь Керона. Твой выход, — сказала Прима, — сделай этих воинов нашими, а потом разберёмся с твоими подружками.
Секунда кивнула и вышла из шатра палатки Олафа. Пройдя мимо шатра, где ждали своей участи фрейлины Бабетты, она поднялась на трибуну. Тысячи глаз смотрели на стройную фигуру облачённую в доспехи синих кирасир. На левой руке Секунды был щит с гербом Остейзии, правая покоилась на сабле, она могла только предполагать, откуда у Клаудиса снаряжение дворцовой гвардии, да еще и два полных комплекта. Прима красовалась в точно таких же доспехах. Глубоко вздохнув, Секунда сняла шлем. Звенящая тишина воцарилась в лагере…
— Верные воины Остейзии. Каждый из вас знает кто перед вами. Да, это я Корнелия, дочь барона Керона. Ваша ЖЕЛЕЗНАЯ ДЕВА! Злой рок и наша собственная слабость отняли у нас всё. Нашу землю осквернил враг, отнял у нас всё что нам дорого. В синем дворце засел жестокий узурпатор и его прихлебатели.
Но не всё потеряно. Вы знаете меня, наверняка вы знаете, что сделал со мной наш враг. Я прошла через преисподнюю, прошла и вернулась. Я вернулась чтобы покарать наших врагов. По воле богов, я нашла сестру и верных союзников! — Секунда кивнула и Прима, Клаудиус и Олаф поднялись к ней: — С их помощью, я хочу отомстить и вернуть то, что принадлежит нам по праву! Но одна я не справлюсь, мне нужны вы! Только вместе мы сможем совершить невозможное и вырвать из лап ублюдка Гюнтера наш дом. Будет сложно, многие сложат свою голову. Но я верю, МЫ ПОБЕДИМ!!!
Второй раз за день лагерь Олафа взорвался оглушающим рёвом. Но если первый раз это были крики алчной радости, то сейчас над лагерем стоял грозный рёв грядущего отмщения, который перешёл в скандирование:
— ЖЕЛЕЗНАЯ ДЕВА!!! ВЕДИ НАС!!! ЖЕЛЕЗНАЯ ДЕВА!!! ВЕДИ НАС!!! ЖЕЛЕЗНАЯ ДЕВА!!! ВЕДИ НАС!!!
— Спасибо за вашу веру, воины. Давайте приступим к делу. Рядом со мной стоит Клаудиус. Он могущественный маг, нет никого на Пангее кто мог бы сравнится с ним в силе и мудрости. За моей спиной магическая платформа. С ей помощью он перенесет всех раненых и увечных в свой дворец, там он исцелит их раны. Помогите ему перенести ваших товарищей, а потом мы преступим к трапезе. К вечеру, они вернутся к нам.
Закончив свою речь, Секунда спустилась с трибуны. Клаудиус и Угги подошли к воинам, а Секунда, в сопровождении Примы направилась к шатру с фрейлинами.
— Дорогая сестра. Тебе бы заниматься воспитательной работой в моей Академии. Давненько я не слышала такой патетической речи. Видимо, пафос у нас в крови, — говоря это, Прима улыбалась.
— Вообще не понимаю о чём ты.
— Да так, мысли вслух. Что будем делать с твоими подругами? Если я правильно понимаю, они шлюхи, все до одной. Вряд ли нам пригодятся их специфические умения.
— Я не знаю, может быть, оставим их у эльфов. Или отошлём в Вольные Маноры, Угги же отправится туда, вербовать рейтарские сотни и алебардщиков. В общем, решим.
— Я, пожалуй, пока побуду в шлеме. Наверняка, у девочек тонкая душевная организация.
Оливия не знала что и думать. Вчера этот противный Джубба сообщил им, что они будут наложницами эмира. А сегодня их купил какой то банкир, их одели в простую одежду и привезли в какой-то странный лагерь.