– Лиза, вы? Ой, больно!
– Не шевелитесь, я сейчас вызову «скорую» и милицию!
– Ничего не надо! Я в порядке.
– Какой порядок, у вас кровь, разве можно?
– Можно, можно, помогите мне встать, если можете.
С помощью Лизы он не без труда поднялся. Его пошатывало. На лестнице было не слишком светло, и Лиза не могла осмотреть рану, однако ей показалось, что кровь больше не течет.
– Обопритесь на меня, идемте, всего несколько ступенек вниз, и вызовем лифт…
Лиза Пес вертелась под ногами, восторженно взлаивая.
Когда наконец господин адвокат был усажен в машину, Лиза спохватилась:
– Боже, ваш кейс! Они украли ваш кейс! Значит, вас там поджидали, да?
– Да, только хрен им в грызло!
– Что? – ахнула Лиза. Обычно адвокат выражался куда изысканнее.
– Хрен им в грызло! – отчетливо повторил Сметанин, поморщившись от боли. – Кейс – это отвлекающий маневр. Никогда не ношу там ничего важного или ценного. Воображаю их разочарование!
– Алексей Григорьевич, это все хорошо, конечно, но надо показаться врачу. С черепно-мозговыми травмами не шутят! Поехали в Склиф!
– О нет! Там слишком много народу! И масса негативных впечатлений.
– Тогда в первый попавшийся травмопункт!
– Погодите, не надо хлопать крыльями… – поморщился он. – Отвезите меня домой, и вся недолга!
– Но зачем же так пугать вашу жену?
– Моей жены нет в городе. Я имел в виду, если можно, отвезите меня к себе домой и промойте рану, там ничего существенного, даже сотрясения, по-видимому, нет…
У Лизы упало сердце. Он хочет поехать ко мне! Его жены нет, о нем некому позаботиться, и он хочет, чтобы о нем позаботилась я, именно я, а не его великолепная Елена Арнольдовна. Такая разве позаботится? В душе поднималось ликование. Кажется, я действую правильно! К тому же сосед сверху – врач «скорой помощи», если он дома, то никогда не откажет…
– Хорошо, – решилась она. – Только уж там командовать буду я.
– Замечательно!
Всю дорогу Лиза Пес стояла на задних лапах, передние положив на спинку сиденья Алексея Григорьевича и время от времени лизала ему шею.
– Что за прелесть ваша собака! Столько в ней нежности…
Знал бы ты – сколько во мне нежности – целое море, нет, океан, только фиг я тебе ее продемонстрирую. А то испугаешься и слиняешь. Тебе, вероятно, нравятся жесткие, холодные бабы… А я буду чуть теплой… Женщина комнатной температуры… Какая гадость…
Войдя в свою квартиру, Лиза начала распоряжаться:
– Так, снимайте пиджак, он весь грязный, и я ничего не смогу с этим сделать, не умею стирать мужские пиджаки! Завтра сдам в чистку! И рубашку тоже снимайте, я брошу ее в стиральную машину. А теперь садитесь и ждите.
– Чего?
– Не чего, а кого! Меня! Я через минуту вернусь!
Она действительно вернулась через минуту. Владимира Ивановича, врача «скорой помощи», не было дома. Его жена сказала, что он пошел в магазин, но, как только вернется, спустится к Лизе.
– Куда вас носило? Оставили меня тут одного, голого…
– Я надеялась, что мне удастся избежать оказания первой помощи, но увы… Ничего, сейчас я вами займусь!
– Звучит угрожающе.
Волосы у него потемнели от спекшейся крови. Ей было страшновато подходить к нему вплотную, касаться его волос, хотя ей всегда этого хотелось, они казались мягкими и шелковистыми. С того утра, когда она его брила, столь близких физических контактов у них не было. Возьми себя в руки, у него может быть заражение… – эта мысль привела ее в чувство.
– По-хорошему надо бы тут немного выбрить…
– Еще не хватало! Промойте, и дело с концом!
– Вы везучий, там только ссадина и шишка, причем почему-то рядом со ссадиной…
– Ой, щиплет…
– Терпите!
– Вам хорошо говорить!
– Подумаешь, сейчас еще больше щипать будет, я смажу йодом…
– Спасибо, не зеленкой!
– На здоровье!
В дверь позвонили. Это пришел Владимир Иванович, крупный, громогласный мужчина:
– Лизка, ты что, шпокнула кавалера по башке пестиком?
– Конечно, дядя Володя, я их всех пестиком охаживаю, если зарываются.
– Ну-ка я погляжу! Кто это вас так, молодой человек?
– Лиза… сковородкой!
– Ну, во-первых, от сковородки травма была бы совсем другая, больше похоже на кастет, от которого вам удалось все-таки увернуться, точнее, почти удалось! К счастью! Вы вообще из породы счастливчиков, да?
– Не сказал бы.
– Тогда примите поздравления – легко отделались. Советую дернуть по этому случаю коньячку!
– Дядя Володя, присоединитесь? – с надеждой спросила Лиза. Ей было неловко и страшновато оставаться наедине со Сметаниным.
– Не могу, Лиза, футбол! Святое дело! Мы там с мужиками собираемся смотреть, пивом запаслись, так что… А руку-то не задели? Нет? И вы говорите, что не счастливчик! Еще какой счастливчик! Тем более такая женщина вам досталась, выигрыш в миллион долларов!
– Дядя Володя, что вы говорите! Это же мой начальник!
– А я что, по-твоему, имел в виду? Что такого работника днем с огнем не сыщешь… Ну ладно, я побежал! «Спартак» – чемпион, «Спартак» чемпион!
– Какой славный дядька!
– Это правда, он чудесный человек и чудесный врач. Однажды он буквально спас бабушку… Алексей Григорьевич, что теперь?
– А что теперь?
– Куда вас отвезти?
– Не надо меня никуда везти! У вас большая квартира, постелите мне где-нибудь на диванчике.
– Вы уверены?
– В чем?
– В том, что не хотите домой?
– Абсолютно, тем более что, когда эти придурки разберутся, что в кейсе ничего интересного нет, могут сгоряча сунуться ко мне домой. Уж лучше я до завтра у вас отсижусь.
– А что будет завтра?
– Завтра? Завтра все будет замечательно. Я вас убедил?
– Более или менее. Есть хотите?
– Нет, спасибо, что-то не хочется. Мне бы принять душ и завалиться, и завтра я буду как огурчик. Послушайте, кто это? – Он указывал на большой фотографический портрет Лизы, висевший на стене. Там она была красивая и загадочная.
– Это… Это моя мама, – быстро сообразила она, чтобы не выдать себя.
– Вы удивительно похожи на мать.
– Только она красивая, а я нет. Вот полотенце, а ванная там.
Он ушел. Сволочь, подумала Лиза, мог бы хоть для приличия сказать, что я все-таки ничего себе… Ну погоди, ты у меня еще попляшешь!
Лиза постелила ему в бабушкиной комнате.
Когда он вышел из ванной, вид у него был утомленный.
– Ложитесь скорее, я вам постелила. Может, все-таки выпьете сладкого чаю?
– Да нет, мне хочется лечь…
– Ложитесь, я вам принесу чаю в постель.
– Что бы я без вас делал?
– Да прекрасно обошлись бы…
– Может, и обошелся бы, но не прекрасно… Кстати, почему вы не уехали?
– Не знаю, мне отчего-то было тревожно… А потом я увидела этих мерзавцев, они с таким шкодливым видом выскочили из подъезда… Я только сейчас отдала себе отчет в том, что именно привлекло мое внимание – ваш кейс!
Он отхлебнул чаю и довольно улыбнулся:
– Я был еще совсем салагой, когда один опытнейший юрист объяснил мне, что портфель или кейс для достаточно примитивных типов, с которыми зачастую приходится иметь дело адвокату, служит прекрасным отвлечением.
– Это был ваш отец?
– Нет. Мой дядя. Отец был цивилистом, а дядя, как и я, занимался уголовным правом, отец нас слегка презирал… Теперь уже обоих нет в живых.
В этот момент раздался звонок в дверь. Лиза вздрогнула и с испугом посмотрела на Сметанина.
– А вдруг это они? – еле слышно прошептала она. – Вдруг они нас выследили или вычислили?
– Посмотрите в глазок. Если незнакомые – не открывайте. И не спрашивайте.
Лиза на цыпочках подошла к двери и глянула в глазок.
– Лиза, откройте, я знаю, что вы дома! – донесся до нее голос Лени. От изумления она открыла. Лиза Пес, конечно, была рядом. Но не лаяла.
На пороге стоял Леня, держа в руках охапку роз.
– Леня, ну сколько можно? Ты что, выпил?
– Да! Для храбрости! И пришел! У меня завтра свадьба! Одно ваше слово – и я это… сбегу из-под венца!
– Никакого слова не будет! – холодно ответила Лиза. – Мне очень жаль твою будущую жену!
– А чего ее жалеть? Она сама хочет за меня замуж! Ее инициатива. А вы… Лиза, ну хотя бы возьмите розы и дайте войти, что вы меня на лестнице держите? Я буду шуметь, и все соседи завтра будут о вас судачить, и ваш мифический австралийский жених…
– Леня, забирай свои розы и уходи! Мне все равно, что подумают соседи, я уже большая девочка! А ты сопляк!
– Пусть сопляк, но я вас люблю… Давно люблю, и пройти мимо такой любви – грех! Вас Бог накажет!
– Ладно, пусть, только иди домой!
– Лиза, вы же собаку завели от одиночества… А я могу быть не хуже собаки… Заведите лучше меня… И я… Мы уедем за границу, знаете, сколько у меня предложений? Я буду вашим… хотите, мужем, хотите, любовником… Лиза, умоляю!
– Леня, уйди по-хорошему…
– Нельзя быть такой жестокой… Ну не хотите замуж, ну хоть подарите одну ночь… Говорят, взрослые женщины любят так развлекаться… Затащить в постель накануне свадьбы жениха…
– Леня, я не посмотрю, что ты музыкант, и дам тебе в рожу!
– Ни в коем случае! Я сам выставлю этого щенка! – В дверях прихожей появился Сметанин в одних трусах.
– Все, я понял! Это и есть австралийский жених, взрослый, грубый мужчина? Вы посмотрите, он же старый…
– Ну все, молокосос, я сейчас спущу тебя с лестницы! Пошел вон!
– Лиза, вас Бог накажет!
– Алексей Григорьевич, не троньте его! Он же пьяный!
Леня горестно отступил на шаг, а Лиза захлопнула за ним дверь.
– Но он же старый! – донеслось из-за двери.
– Нет, каков нахал! Щенок! Чего он от вас хотел?
– Любви! – пожала плечами Лиза.
– А вы, значит, молоденьких не любите? Черт, а вы опасная женщина, можно сказать, пожирательница сердец!
Опровергать его Лиза не стала. Ей вдруг пришло в голову, что появление Лени может сослужить ей неплохую службу. Мужчины ведь такой народ – если кто-то претендует даже на ненужную им женщину, в них мигом просыпается интерес к ней. А вдруг я что-то проглядел?