– Лина…
– Рен, пожалуйста!
И кто сказал, что романы пишут глупые люди? Если бы Линда настаивала, кричала, ругалась…
А она сделала умоляющие глазки, прижала руки к груди и даже слезинку пустила. И ведь подействовало!
Далларен задумался ненадолго:
– Лина, ты можешь присутствовать на ритуале. Но при одном условии, которое вряд ли тебе понравится.
– Каком? – в родовых обычаях аристократии Линда была не сильна. Во многом – из простого упрямства.
Я ублюдок? И идите вы лесом! Вы мне тоже не нужны!
Что-то она знала, что-то прослушала и прогуляла. Вот Селия – та наверняка была в курсе. Может, и Анна-Лиза… или нет? Если о таком в романах не пишут?
Далларен хитро улыбнулся:
– Условие простое…
Линда выслушала. И покачала головой.
Нет, о таком в романах точно не пишут. Слишком уж оно невероятное! Простое, выполнимое – и невероятное.
– И только?
– Да. Ты согласна?
– Я согласна.
Глядящая в окно Линда не заметила хитрого блеска в глазах императора.
Жамон Вигорский был весьма недоволен. Вчера потерпел неудачу его сын. Ночью – дочь.
Осталась последняя попытка. Но… дадут ли ее? Далларен не дурак, он все понимает… сможет ли он защититься?
Ночь прошла в грустных раздумьях. Утро… День…
Далларен, словно издеваясь, явился после полудня.
– Брат мой, Далларен…
– Брат мой, Жамон…
И снова – ритуальные фразы, красивые движения, все как положено. А что скрывается под шелковым покрывалом? Гадюки ли, жабы… не откинешь – не узнаешь.
Жамон так ждал этих слов.
Так ждал… и вот!
– Давайте воздадим должное памяти моей покойной супруги! И почтим ее в родовой усыпальнице.
– Умершие остаются с нами, пока мы их помним, – ответил ритуальной фразой Жамон. И кивнул сыну с дочерью. Собираться.
Анна-Лиза не ругалась.
А чего магичке ругаться? Отлично она себя чувствует, сидит на водяном элементале, а уж тот ползет вверх по склону горы. Магия тратится, зато ноги не устают.
Грон идет рядом – орку как раз все равно. Анни предлагала ему ехать вместе, но супруг отказался. Оценил вчера модели белья (нашел рисунки на столе) и честно заявил супруге, что рук при себе не удержит.
А она при таких раскладах с элементалем справится?
Анни решила, что лучше не рисковать. Исчезнет элементаль в самый важный момент – и приложишься ты головушкой о камень.
Почему разведку осуществляли только орк и магичка?
Так а зачем больше? Им даже вплотную к тем точкам идти не надо было. Анни – маг воды. Вода себе дырочку везде найдет, и под землей пройдет, и в воздухе – Анни все узнает, что надо. Грон работал проводником.
Посмотреть, что там в нужных точках творится, Анни могла. Но быстро найти их? Дойти до них? Нереально.
Она бы в этих горах заблудилась. Для Грона каждая гора – индивидуальна. А для Анни все они одинаковы.
Сейчас Грон вел супругу не к самой точке – на другой склон горы. Чтобы можно было проникнуть водяными путями. И зачем тут много людей? Чтобы все оказались в курсе происходящего и враги насторожились?
Или чтобы все смеялись и фыркали, если предположения Селии не подтвердятся? Девушкам не хотелось ни первого, ни второго.
– Здесь?
– Да.
Анна-Лиза слезла с элементаля, поудобнее расположилась на земле, вытянулась…
– Приглядишь?
– Конечно.
И Анна-Лиза позвала воду.
Сильная магичка ощущает сродство со своей стихией едва ли не с рождения. Маги воздуха лезут на деревья и бесстрашно раскачиваются на верхних ветках, маги огня обожают поджигать что под руку подвернется, маги земли копаются в земле, а маги воды обожают купаться, плавать в реках… да хоть бы рядом вода была! Они и селятся часто на берегу пруда или озера…
Анна-Лиза воду чувствовала за несколько дней пути. Вода была везде, в том числе и под землей.
Там, глубоко внизу, на тайных тропах, в темных пещерах… но вода видела свет. Она несла свет в себе.
Это не была подземная вода, рожденная в недрах гор. Это была вода, пришедшая с поверхности. Она помнила лучи солнца, она знала, что такое рассвет и закат. Анни слушала ее шепот, сама шептала в ответ… пение струй убаюкивало. Грон, стоящий рядом, щипал себя за руку, чтобы не уснуть…
Вода завораживала.
Анни шептала и слушала.
Вода смотрела, вода шла на ее голос, вода рассказывала ей о своих встречах, вода несла в себе частички того, с чем встречалась, вода пела и звенела, вода требовала справедливости… и прошло немало времени, прежде чем Анни оторвалась от скалы.
– Грон, тебе знакомо это вещество?
У руки Анни медленно, словно нехотя, пробивался новый родничок. Ему не хотелось выходить на поверхность именно здесь, может быть, лет через двести, но воля мага воды – священна.
Анна ловко сняла с поверхности воды частички красноватой пыли, скатала в комочек, подала супругу.
Грон принял его, коснулся языком…
– Анни!
– Что это?
– «Подземельный гром»! Вы были правы… как вы были правы!
Что это за снадобье, Анни уточнять не стала. Названия ей хватило с лихвой.
– А это? – Анни скатала еще один комочек, на этот раз уже зеленого цвета.
Но его Грон пробовать отказался. И правильно, орку было достаточно запаха. Едкого, остро-полынного.
– «Боевое безумие».
Анна-Лиза кивнула еще раз. К чему тут пояснения? Конкретный народ эти орки.
Хорошо задумано, правда?
Взрыв отрезает орков от помощи, хотя бы ненадолго. Параллельно в воду попадает «Боевое безумие» – и когда дело дойдет до помощи… будет ли кому ее оказывать?
Или спасателям останутся одни трупы вповалку?
Анни знала об этой отраве. Ярость, дикая, безумная, удушающая… мать пойдет на детей, отец на сына, дочь на отца, все сойдутся в схватке со всеми, и будет страшно.
Дико страшно…
– Садореновцы?
– Больше некому. «Безумие» – их рук дело, это точно. Первое снадобье у нас распространено, сами грешны. Где дорогу проложить, где гору свернуть. А вот второе… за него – смерть. И не мгновенная, а пока всех сообщников не выдаст.
Анна-Лиза кивнула:
– Грон, так что будем делать?
– Сообщим обо всем. Если я правильно понимаю, пара дней у нас еще есть.
– Есть ли?
– Анни?
– Ты отправишься в империю. А я останусь здесь, – решила Анни.
– У нас есть маги.
– Есть. Но мне никто из них и в подметки не годится.
Это не было хвастовством. Анна-Лиза действительно была одной из сильнейших, Грон не мог спорить с истиной. Но как же хотелось!
Взять на руки, унести, защитить, спрятать… и потерять! Навсегда потерять любимую.
Можно так поступить, но Анна-Лиза никогда его не простит. И сам он себе не простит… нельзя такое прощать! Мог спасти – и не спас.
Мог помочь – и не помог.
Побоялся риска, предпочел не вставать с дивана… так?
Так плати!
Жизнью, кровью, болью – ладно бы своей, а то родных и близких! И не убережешь, не защитишь… маги лучше многих знают о законах равновесия. Анна-Лиза уж точно знала.
– У меня плохое предчувствие, – Грон угрюмо опустил глаза. Сказать – страшно. Промолчать – еще страшнее.
– Тогда тебе стоит поторопиться. А мне – мне пора в селение.
– Ты обещаешь мне?
– Обещаю. Быть осторожной и никого не подпускать. Только твоих отца и мать.
– Да. Спасибо, Анни.
За что спасибо?
Может быть, за то, что девушка приняла нелегкое решение сама. И не ждала просьб. Лучше других она знала, что громадная сила налагает такую же громадную ответственность. И коли уж ей выпал такой жребий, она отвечает не только за себя. Проходимцы часто говорили забавную вещь – ноша дается, мол, по силе.
Жрецы были с этим согласны. И не уставали повторять это пастве. Мол, никому не дается больше, чем человек вынести сможет.
Откуда вынести? Может, и со склада. Или из казны – неважно.
Маги жреческими проповедями не интересовались. Они точно знали свое.
Чем больше силы тебе дано, тем больше с тебя и спрос. Намного больше. А откажешься в один момент – и сила начнет убывать. Или вообще уйдет – всякое бывало.
Тут даже намерение засчитывается.
Анна-Лиза отправляется в село. И будет стоять до конца, что бы ни случилось. Ничего не случится? Да и отлично, радоваться надо, обошлось.
А вот если бы она развернула элементаля и уехала из гор, отправилась с Гроном в столицу… не по глупости. Отлично осознавая, что бомба уже под горами и что селения орков будут в опасности…
Такое тоже засчитывается. И отразится или на маге, или на его детях. Бывали примеры.
Анна-Лиза прищелкнула пальцами, создавая элементаля.
Будет там что-то, не будет, обойдется, начнется – до селения она в любом случае поедет с комфортом.
– Вы?!
Линда мило улыбалась. Возмущенными взглядами ее пронять было сложно, а чем-то другим при свидетелях вигорцы пользоваться просто не рискнут.
Но королевская семья Вигора, конечно, испытала настоящий культурный шок. Хотя и непонятно – отчего? Красивая девушка, скромное закрытое платье (не стесняющее движений) – что тут такого страшного?
Линда честь по чести стояла возле усыпальницы, нюхала розочку, а когда появились коронованные особы, пошла навстречу Далларену.
– Рен…
– Лина.
Поцелуй получился весьма откровенным. Увы – не особо действенным, ведь четверо из пятерых присутствующих знали, что Линда – девушка. Но Далларену было просто приятно.
Да и Линде тоже, чего скрывать? Не только утереть нос врагу! Нет! Ей просто этого хотелось.
– Кхм, – Жамон сдвинул брови. – Брат мой, я понимаю, вы привязаны к леди де Креси, но уместно ли ее присутствие на церемонии, в которой должны участвовать только родственники?
– Моя невеста имеет полное право присутствовать на данной церемонии, – Далларен мило улыбался. И как же приятно было произносить эти простые слова! Как чудесно…