Сарина скосила глаза. И…
Мужчина, похожий на оживший кошмар, весь в крови, в чем-то черном и багровом, поднял меч и шагнул к телу…
Нет!!! Сарина закричала громко, протяжно, но было поздно.
Меч опустился. Голова верховного жреца покатилась по земле.
Женщина закрыла глаза.
Жить без любимого? Она не желает такой жизни.
Ребенок? О ребенке она попросту не думала, для нее это был не источник счастья, но здесь и сейчас лишь комок боли. Существо, которое…
Нет, думать она ни о чем не хотела. А вот магическими способностями обладала.
Сарина закрыла глаза – и ее сердце остановилось. Недовольно запищал младенец, почуяв свое одиночество.
Обычный младенец. Ритуал так и не завершили.
– Государь! Кажись, кончилась!
Далларен посмотрел на окровавленную женщину на алтаре.
Кончилась? Умерла?
– Ребенок?
– Живой…
– Мальчик?
– Да.
Далларен до крови прокусил губу.
Каких усилий ему стоило сейчас не отдать приказ? Взяли бы, как лягушку, да и башкой об алтарь! Но… нельзя!
Есть приказы, которые отдавать нельзя. Потом за них твои потомки такую цену заплатят, что лучше б ты сам помер. Два раза.
А потому…
– За ребенка мне головой отвечаешь. Понял?
– Да, государь.
Далларен сделал несколько шагов, посмотрел на ребенка.
Обычный малыш. Самый обыкновенный… и глазенки, как и у всех детей. Темные и бессмысленные.
Аура? Да и магии-то Далларен в нем не ощущал! Никакой!
Пока еще – обычный ребенок… кажется, какие-то зародыши есть… Огонь? Да, нечто подобное. И его мать, похоже, была огневичкой, это видно в распадающейся ауре. И себя она убила, как свечку погасила…
Да и пес с ней, с фанатичкой!
Ребенок есть ребенок. Здесь и сейчас младенец точно не в ответе за своих родителей. А дальше…
Кто сказал, что нельзя вырастить малыша как родного? Он еще первый загрызет любого, кто посмеет оскалиться на империю! Далларен позаботится.
– Работаем! Чтобы ни одна сволочь живой не ушла!
Почти все жрецы Садорена полегли в этот день.
Придворный маг пришел в себя, когда ему на темечко полилась холодная вода. Очень холодная.
– Ох…
– Что ж вы так, господин хороший? – посочувствовал орк. – Да так неаккуратно!
– А…
Память быстро возвращалась. Боль – тоже.
– Стерва!
Орк покачал головой:
– Вы о девочках так не говорите. Они хорошие.
– Хорошие?! – возвращалось к магу еще и возмущение. – Хорошие?!
Орк выплеснул ему в лицо остатки колодезной воды:
– Если б не они, мэстер, мы бы тут все полегли. Вы бы тела наши откапывали.
Сказано было четко. Маг замолчал. Помотал головой:
– Вы…
– Мы. И девочки – хорошие.
И маг понял.
Если он еще что-то скажет не то… его просто закопают на радость хорошим девочкам. Или со скалы сбросят.
Сегодня три сопливые адептки обрели признательность нескольких десятков тысяч орков. И орки готовы были за них умереть.
Кровники? Да, что-то в этом роде.
Орки знали, кто подарил им жизнь. Кто подарил жизни их близким, их родителям и детям, кто готов был лечь костьми, не пропуская лавину к селениям.
Они не будут ставить памятники. Они не будут вручать ордена и титулы. Но зайди в селение – и тебе расскажут сказку о трех храбрых девочках.
А если в селение зайдет кто-то из адепток, для них всегда найдется место у очага. В любом доме. Еще и передерутся за честь их принимать у себя.
Маг понял. И заговорил о деле – сработал инстинкт самосохранения:
– Надо посмотреть, что там с остатками лавины. Да и насчет примесей в воде…
– Вот и верно, мэстер, – мирно согласился орк. – У девочек-то сил уж не хватило. Можно бы подождать, как они опамятуют, но энто ж когда будет! А дети малые, им водица нужна… Матери волнуются. А баба, сами понимаете, она ж баба!
Маг понял. И пошел заниматься делом. Давно пора.
– Ваше императорское величество! Разрешите доложить! Убитых жрецов – двести двенадцать. Убитых охранников, или кто тут с ними, наемники какие, – сто пятьдесят пять. Пострадавших пленников – семнадцать. Все взрослые мужчины. Из баб – только одна погибла, на алтаре, значит…
– С ее ребенком что?
– Жив-здоров, государь. Здесь недавно родившая нашлась, так мы ей малыша отдали. Кормит.
Далларен кивнул:
– Мне нужно человек двадцать – проводить к порталу. Меня и пленных. Буду в империи – пришлю подкрепление. Да и маги, наверное…
Легки на помине.
– Государь! – Даран Ашул, один из лучших магов поколения, приземлился с небольшим вихрем.
– Маги оправились, – подвел итог Далларен.
Даран потупился:
– Простите, государь. Даже вспомнить нечего… не предусмотрел.
– Никто бы не предусмотрел. Садорена воплотить хотели, чудом обошлось. Знали, что вы на острове, вот и давили вас – целенаправленно.
Даран только руками развел. Ну да – знать бы, где падать, соломы не достать бы!
Далларен и ругаться не стал. Вместо этого принялся командовать.
Поделить всех выживших гвардейцев на четыре команды.
Выделить двадцать человек для сопровождения… нет-нет. Магам он доверяет, но на острове еще могут остаться жрецы. Магам объединиться в поисковые команды. Жрецов вылавливать и добивать без пощады.
Если обнаружатся еще жертвы – мало ли что, – их собирать и отправлять на материк.
Гвардейцы пусть крутятся пока в три смены.
Одна смена отдыхает, вторая обшаривает остров, третья в лагере. Потом меняются.
Так проще.
Пленники пока остаются на острове, мало ли что? Их еще надо будет сортировать, кого и куда. На алтарь к садореновцам и крестьяне годились, и пираты, и аристократы – очень демократичные взгляды у жрецов. Под ножом – все равны.
А вот когда угроза смерти миновала, оно Далларену нужно – в свой пруд с карасиками щучек запустить? Нет, мы сначала разберемся, что ты за рыбка, а уж потом – плыви себе… если на сковородку не годишься!
Из империи Далларен еще пришлет людей.
На том и порешили.
Гвардейцев делили их капитаны, а Далларен уверенным шагом направился в обратный путь. Хотя так и так, больше всего ему хотелось упасть и уснуть.
Нельзя. Император же? Должен!
Не себе должен, другим. Предкам, потомкам, империи… тяжело жить, когда человек ты только наполовину. А на вторую – символ. И надо соответствовать. Надо…
Так что шел Далларен обратно, ругался про себя, но шел. Сам. И единственной приятной мыслью было, что скоро он увидит Линду.
А еще им надо поговорить. Очень серьезно.
Очень…
Второй раз девушки пришли в себя уже под утро. Порознь. И в разных местах.
Селия открыла глаза – и опознала покои ректора во дворце. Знает она и потолок этот, и балдахин, и обстановку знает. Она дома. А значит, рядом кто-то есть.
– Рон?
Селию погладили по волосам – успокаивайся.
– Все в порядке, мы победили.
Селия откинулась на подушки. Прикрыла глаза, прислушалась к себе. Хорошо.
– Ты меня подпитывал?
– Разумеется. Ты моя жена, кому, как не мне?
Селия и спорить не стала. Действительно, кому, как не ему? И вообще…
– Что у нас на дворе?
– Ночь.
– У нас есть время поговорить? Ты мне обязательно должен рассказать – я угадала? Садореновцы действительно…
Рональд застонал, притянул к себе супругу и закрыл ей рот самым действенным способом. Поцелуем.
Потом ему за это достанется. Но сейчас ему хотелось… да, ему – хотелось!
И спать!
А не о политике говорить! Самое главное сказано, они победили. В остальном – имейте совесть, дамы! Или хотя бы мужей, что ли, если в браке вам совесть не полагается!
Но молча!
Анна-Лиза открыла глаза.
И ее тут же сгребли в охапку.
– Анни! Радость моя!!!
Девушка и охнуть не успела. Грон вообще обошелся без слов. Просто ураган налетел, закружил… как могут трусики оказаться на люстре, а лифчик под кроватью?
А белье бывает летучее и ползучее! В зависимости от предпочтений!
Но девушка не возражала.
Восстанавливалась она всяко лучше Селии, сил у нее хватало, а после сегодняшнего…
Она ведь с жизнью там простилась. Серьезно простилась, не рассчитывая, что выживет. Умирала…
Происходящее – это ее подарок! Драгоценный… Нет! Бесценный!
Анни не занималась в эту ночь любовью. Она утверждала свое право на жизнь!
И – да. Трусы орка потом вообще не нашлись. Даже на люстре.
Анна-Лиза смутно помнила, что они их то ли порвали, то ли вообще магией…
Вот не до того было! Они живы! Они победили!!!
И это требовалось отметить.
Линда открыла глаза.
Спальня была ей… знакома?
Точно. Это спальня императора. А… а что она здесь делает? Вроде бы заснула она в домике орка?
Линда не знала, что император, вернувшись в столицу, сразу же потребовал узнать про девушек.
Что приказал вернуть их в столицу.
Что Грон отправился вместе с Анни, что Рональд плюнул на все и занялся супругой, справедливо рассудив, что садореновцы подождут, что ее Далларен лично…
Ладно! Сам он Линду не носил – ноги таскать едва сил хватало. Но носилки сопровождал лично.
Да, девушку он сам не переодевал, приказал служанкам. Есть вещи, которые женщины долго не прощают. Даже если любят.
А в последнем Далларен сильно сомневался. Он-то да… а Линда?
Хотя он и на брак по расчету был согласен. И даже по велению долга, и на брак по патриотизму… главное – пожениться, а потом разберемся!
Но надо же еще получить согласие девушки!
– Лина?
– Рен? Мы победили?
– Да, – честно сказал Далларен. – Садорен не воплотится, жрецов мы почти всех перебили, если кто и остался – вряд ли они смогут возродиться.
– Это хорошо.
– Очень. Как твое самочувствие?