Поставив чашку на стол, Дэвид развёл руки в стороны, как будто предлагал обыскать его прямо здесь и сейчас:
– Брайан ничего не передавал. В последний раз я видел его месяца два назад, потом только по Сети связывались о книгах. Он ничего не рассказывал о работе и не присылал.
На самом деле Лан на это и не рассчитывал. Брайан вряд ли мог быть настолько предсказуемым, да и Дэвид мало что смыслил в разработках друга. На встрече Лан надеялся узнать и о последнем творении Дэвида, всё-таки с Брайана сталось бы зашифровать что-то там. Повезло, что Дэвид первым делом усадил в кресло. Но история не имела никакого отношения к происходящему в реальной жизни.
– Брайан мог быть связан с Красной комнатой. – Лан решил закинуть и эту информацию.
Он не стал говорить, что, возможно, именно её создатели хотели заполучить то, чем владел Брайан, и даже убили за это. Но вот Красная комната совсем не впечатлила Дэвида. Неудивительно, что писатель верит в неё, но, похоже, и связь с Брайаном для него не стала откровением.
– Ты не удивлён, – заметил Лан.
– Брайан не был невинным. Умным, справедливым, но далеко не наивным или невинным.
Что значило, что он мог и связаться с Красной комнатой по каким-то одним ему ведомым причинам. Лан с трудом представлял Брайана, который платил деньги, чтобы наблюдать за чьими-то пытками или убийствами, но считал, что никогда не стоит исключать ни одну из возможностей. Люди полны сюрпризов.
Иногда неприятных.
– Но я ничего не знаю, – подытожил Дэвид Ли. – Если Брайан что-то где-то и оставил, точно не у меня.
Они поговорили ещё немного, и Лан подождал ровно до того момента, как внимание Дэвида начало рассеиваться. Если заканчивать разговор, когда и собеседник готов, это оставит приятное послевкусие.
Прощаясь, Дэвид явно уже думал о своей книге, но напоследок бросил:
– Он был поэтом, Лан. Мыслил образами. Он не мог не оставить дорогу из хлебных крошек.
Ева не любила кладбище.
Шагавший рядом Лан оставался невозмутимым, так что и Ева не выказывала эмоций и не говорила, насколько неуютно ощущала себя среди могил. Тем более это она сюда позвала.
Земля в Гонконге всегда стоила дорого. Слишком мало места на острове и слишком много желающих тут задержаться.
Поэтому кладбища лепились к крутым склонам и представляли собой бесконечные лестницы и бетонные площадки с огороженными памятниками и склепами.
Народу в поздний час не было, только редкие дроны сновали между могил, прибираясь, чтобы содержать кладбище в идеальной чистоте. Ступеньки подсвечивались, вдоль площадок тускло горели неоновые полосы.
В стороне сиял огнями город, но могилы смотрели точно на море, как и положено по фэншуй. Тишина скрадывала мертвецов, и только Ева и Лан нарушали их покой.
Впрочем, они ведь тоже пришли сюда из-за мертвеца.
– Не люблю это место, – неожиданно признался Лан.
Он плотнее запахнул полы тренчкота и поёжился, впервые выдав, что чувствует себя неуютно.
– Рада, что я не одна, – нервно улыбнулась Ева. – А ты таким больше похож на человека.
– Моя сестра с тобой бы поспорила. Она считает, Великому дракону стоит быть ещё невозмутимее.
– Сейчас ведь ты пришёл не как Великий дракон. И со мной говоришь не как Великий дракон.
Последние слова Ева пробормотала едва слышно и чуть не споткнулась о ступеньку. Лан поддержал её под локоть и улыбнулся:
– Конечно, нет.
Улыбался он тонко, искренне, но при этом взгляд оставался холодным. Не только с Евой, она видела, что всегда. Что бы ни считала Фэйлин, Лана воспитывали как Великого дракона. Единственный сын и наследник Шэнь Чжуанши.
Ева и Лан поднимались по длинной узкой лестнице, а в обе стороны от них расстилались уровни площадок с могилами. Часть из них подсвечивали неоновые светильники, другие оставались тёмными. Ева порадовалась, что не надела длинное платье, подол которого пришлось бы поддерживать. Но ступеньки всё равно раздражали.
– Я рада, когда ты более живой, – сказала Ева и тут же снова нервно усмехнулась. – Хотя, наверное, странно говорить такое на кладбище.
– Вовсе нет. Хорошо не быть мёртвым.
Фразу он сказал, скорее всего, без задней мысли, но прозвучало зловеще, учитывая список и ненавязчивые попытки убить Лана. Он шагал, старался не торопиться, чтобы Ева не отстала. Её это немного раздражало, потому что она и правда запыхалась. Похоже, стоит возобновить занятия спортом.
– Ты тоже приятнее более живой, – сказал Лан, намеренно используя те же слова.
– А обычно я слегка мёртвая?
– Подростком я думал, что у тебя вместо крови снег с вершины Кайласа.
Ева оценила, как вывернулся Лан, ссылаясь на прошлое, но не уточняя про сейчас. И как назвал гору Кайласом, на европейский манер, а не Гандисышань, как у китайцев. Всё-таки Ева оставалась евразийской, условно чужой, даже несмотря на то, что родилась здесь.
Вряд ли Лан осознавал, что так её воспринимал. А может, это сама Ева додумывала то, чего нет.
Иногда ей казалось, что лучше бы отец назвал её на местный манер. Хотя ей бы это не помогло. Вот Брайану ничего не мешало.
Ступени переходили в площадку с массивной стелой из углепластика со светящимися иероглифами. В скрытом загородкой отверстии печи предполагалось сжигать ритуальные предметы вроде денег и молитвенных листов. Чуть выше располагался сенсорный экран для более практичных посетителей, которые предпочитали безналичные жертвенные расчёты и виртуальные молитвы для предков.
Обойдя стелу, Лан помедлил, как будто без слов уточнял, не хочет ли Ева передохнуть. Она зашагала вперёд, решив сменить тему:
– Слышно что-нибудь о Девочке в красном?
– Нет, – помрачнел Лан. – Ашен злится, Эндрю закопался в Даркнет, но найти ничего не выходит, Девочка с ними не связывается. Яо говорит, это нормально, он уже успел поспрашивать на улице. Удивительно, как много людей знают о Красной комнате!
– Или думают, что знают.
Прошло несколько дней, но пока что поиски никак не продвинулись. Ева и не ожидала быстрых успехов, её даже удивляло, что хакеры рассчитывали на них. Судя по всему, Лана тоже не очень трогало, что дело продвигается медленно. Или и в этом он не показывал эмоции, скрываясь за привычной маской сына Великого дракона.
Точнее, теперь самого Великого дракона.
– Я встречался с Дэвидом Ли, – сказал Лан. – Он, конечно, утверждает, что ничего не знает.
– Ты ему веришь?
Лан тихонько рассмеялся:
– Я бизнесмен, я никому не верю. Но я хотел увидеть, как он себя ведёт. И он правда не видел Брайана в последние месяцы. Только если Брайан не захотел это тщательно скрыть.
– Брайн мог бы, – пробормотала Ева. Голос у неё в голове усмехнулся – или ей показалось. Он предпочитал молчать, пока она не начинала разговор.
– Ашен проверяет Дэвида Ли, – сказал Лан. – Все его инфохранилища. Некоторые оказалось не так легко взломать, но нет ничего, что бы походило на данные от Брайана. Ты уверена, что причина в этом? Что владельцы Красной комнаты ищут недостающую информацию «Бессмертия»?
Ева не была уверена. Всего лишь предположение, которое многое объясняло. Но, возможно, у списка имелась иная цель. В конце концов, с Ланом никто не говорил, ничего не спрашивал, его просто хотели убить.
Но информации о «Бессмертии» не хватало. Где-то Брайан её спрятал.
– Зато у Дэвида обнаружилось порно, – сказал Лан.
То, каким тоном он это произнёс, заставило Еву насторожиться. Она приостановилась на ступеньке, чтобы посмотреть на Лана:
– Что-то необычное?
– Скажем так, я бы не удивился, если Девочка в красном вышла на него.
– Вдруг так и произошло? И это он как-то связал Красную комнату и Брайана?
– Возможно. Но ничего нам не даёт. Не так важно, как Брайан вышел на них или они на него. Важно, что они хотели разработки Брайана. Настолько, что убили его.
Еве не понравилось, как Лан обошёл в разговоре тему Красной комнаты. Значит, вполне допускал, что Брайан мог связаться с ней… по собственному желанию. Но Ева знала, что это невозможно. Брайан был совсем не таким человеком.
– Если наши хакеры ничего не найдут, – спокойно сказал Лан, – можно нажать на Дэвида, чтобы он вывел на Красную комнату. Если правда её видел.
Звучало зловеще, и Ева догадывалась, какие методы может использовать «Шэньхун» для того, чтобы добыть информацию. Ничего приятного. Поэтому Лан и не торопился с таким способом, хотя точно применит его, если иначе нельзя.
Бот-помощник оповестил, что они на нужной площадке. Лан галантно пропустил Еву вперёд и последовал за ней к семейному склепу Моранов.
– В списке друзья Брайана и те, с кем он работал, – сказал Лан. – Но что, если он никому ничего не передавал? Он ведь мог спрятать информацию.
Легко представился старомодный чип, скрытый под камнем склепа. Такая шутка вполне в духе Брайана: укрыть информацию на своей будущей могиле. К сожалению, в жизни такое не осуществимо, перед захоронением склеп приводится в порядок. Если боты ничего не нашли, значит, никто ничего не найдёт. Брайан никогда не стал бы прятать именно так, проще уничтожить.
– А ты не думаешь, что этой информации нет? – спросила Ева.
– Думал, – легко согласился Лан. – Значит, заявил, что всё уничтожил, и его убили. Зачем?
– Что зачем?
– Убивать. Это нелогично. Он мог соврать. А если нет, единственное место, где хранились данные, – его голова. Почему убили?
Об этом Ева не задумывалась. Смерть Брайана была не тем, о чём она хотела бы вспоминать. Она видела запись, когда окровавленный Брайан вышел в поле зрения наблюдательных устройств. Там был кто-то ещё, фигура в чёрном, но быстро отошла.
– И список, – продолжал Лан. – Просто жертвы Красной комнаты? Или они связаны именно с Брайаном? Там есть пара его коллег и друзей, но остальные кажутся случайными людьми.
– Возможно, с ними связывался Брайан. Или ты прав, они – жертвы организаторов Красной комнаты, и это не имеет отношения к Брайану.