– У меня никогда не было семьи или дома, – пробормотал Ашен Сон. – Я не предам тех, кто дал их мне. Кто стал ими.
– Знаю, Аш.
Он свернул экран, убрал руку и отключился от импланта. Боль к этому моменту совершенно прошла, и Лан повёл плечами. Тряхнул запястьем, где поблёскивал мёртвый браслет:
– Жаль, Горацио отключён. Он умеет делать простейшую диагностику импланта.
– Могу попробовать покопаться, как его включить, но это опасно. Горацио – программа-помощник, её проще всего отследить.
– Да, я понимаю.
– Горацио, – фыркнул Ашен Сон. – При вашей с Брайаном любви к Шекспиру он должен был спрятать информацию в его могиле.
– Она не в Гонконге. И, по легендам, её никогда не вскрывали.
– Только это и останавливает!
Поднявшись на ноги, Ашен Сон проверил моды на руке и уже делился соображениями, успеет ли поесть лапши и каковы на вкус местные вунтоны, которые уплетал Яо. Слушая вполуха, Лан радовался, что друг пришёл в норму.
А ещё вспоминал Дэвида Ли. Он умер, потому что была всего лишь небольшая вероятность, что он что-то знает. Ещё одна бессмысленная жертва Красной комнаты вслед за Брайаном, Лизой Пэн и другими.
Умереть, уснуть. Спать. Возможно, видеть сны…
Лан надеялся, что сны Дэвида будут такими же яркими, как его нейрокниги.
Ночной рынок ошарашивал Яо. Каждый раз.
Дома, в Нанкине, тоже такой существовал, но несоизмеримо меньшего масштаба. Гонконгский раскинулся на всех уровнях города, бурлил западной и восточной культурой, смешивая их в коктейль, посыпая специями и благовониями, подмигивая огоньками имплантов и равнодушно обрушивая допреальность.
Яо бывал на Ночном рынке Гонконга, выискивал информацию. Но каждый раз тот его поражал.
Тем не менее он считал, что готов – ну ему так казалось – увидеть не центральный гонконгский Ночной рынок, а тот, что раскинулся в Коулуне. Куда уверенно повёл их Лан.
Центральный казался Яо беспорядочным, но только здесь Яо понял, что такое на самом деле хаос.
Рынок лепился к зданиям, будто пчелиные соты, тысячью прилавков. Они не были лавками в полном смысле этого слова, скорее ближе к переулкам пикси, куда водил Ашен Сон.
Прямо на бетоне расстилались шуршащие синтетические ткани, на которых раскладывался товар. Ходили с лотками, как торговцы уличной едой, хотя в их телегах какой только всячины не было. Самые пафосные ставили что-то вроде палаток, растягивая мешковину на пластиковых каркасах.
При этом рынок постоянно шумел и перемещался, ни мгновения не оставаясь неподвижным. Лавки легко складывались и водружались на новое место. Торговцы использовали яркие огни и простенькие трансляторы допреальности, которые искрили, накладывались друг на друга и добавляли хаотичности и без того беспорядочному рынку.
– Держитесь ближе друг к другу, – сказал Лан. – Если потеряетесь, будем долго искать.
Он уверенно шагал впереди с Фэйлин. Ашен Сон и Ева следовали за ними, а замыкали шествие Яо и Эндрю. Видимо, предполагалось, что те, у кого оружие, находятся впереди и замыкают с тыла. Но если и так, у Яо почти не было возможности не то что пустить в ход катану, но даже заметить опасность. Потому что Эндрю вцепился в него мёртвой хваткой.
По лицу мазнул луч дешёвого проектора, и Яо отвернулся от девушки, которая под хлипким каркасом палатки скидывала туфли и собиралась померить нейлоновое платье. У основания её шеи виднелись металлические импланты. Яо не знал, для чего они нужны, но выглядели те плохо, неаккуратно вживлённые, с нагноившейся плотью вокруг.
Коулун не был грязным или неряшливым, но он был бедным. Никаких корпоратов, только работяги. Обычное жильё переходило в трущобы, забитые людьми. И здесь часто попадались проблемы с имплантами. А вот клиник Яо видел не так много, да и ажиотажа вокруг них не наблюдалось. Наверняка из-за дороговизны услуг.
Он покосился на Эндрю. Тот шёл, опустив голову. Он даже зажмурился, что Эндрю делал крайне редко, только когда хотел максимально отстраниться от мира вокруг.
На рынке даже по меркам Яо было слишком шумно. Ноздри забивали ароматы благовоний и специй. Шедших постоянно толкали, зажимали, заставляя тесниться то к парапетам, то к прилавкам. Даже Яо от этого уставал, что уж говорить об Эндрю.
На одном из перекрёстков они остановились. Яо не видел, то ли Лан сверялся с картами (они тут есть?), то ли прикидывал, где может быть нужное им здание. Утянув Эндрю в сторону, Яо прижался к парапету над улицей и повернулся, чтобы отгородить друга от неаккуратной толпы.
Вцепившись в него обеими руками, Эндрю отчаянно прошептал:
– Давай уйдём! Пожалуйста.
Его голос дрожал, распахнутые глаза невидяще уставились на Яо. Эндрю не понимал толпы и стольких звуков, пугался их. Он уютно чувствовал себя наедине с Сетью, ныряя в её непонятные глубины, добираясь до дальних уголков Даркнета. Не был против людей, даже, наоборот, испытывал к ним любопытство, как будто не всегда понимал их обыденные радости и переживания из-за бытовых вещей. Но когда их становилось слишком много, Эндрю терялся.
А он только отошёл от атаки Девочки в красном и вырубленных имплантов.
– Давай уйдём.
– Мы не можем, Эндрю.
Яо говорил с искренним сожалением. Он накрыл рукой левую ладонь друга, и тот вздрогнул. Костяшки шелушились, кожа покраснела.
– Нужно починить твой имплант.
– Может подождать, – упрямо ответил Эндрю. – Он барахлит последние месяцы! Продержался бы ещё чуть-чуть.
– Месяцы? – ахнул Яо. Он не знал об этом. – Почему не сказал?
– Ненавижу врачей.
– Но импланты надо поддерживать!
– Многие не ходят для этого к врачам.
– Ага, а потом им руки ампутируют!
– Можно заменить на протез, – не сдавался Эндрю с нелогичным упрямством.
– Или вечно будешь ходить с дрожащими руками! Этого хочешь? Как тогда будешь хакерить?
Перед простой истиной Эндрю спасовал, возражений у него не нашлось. Он опустил плечи:
– Ты прав. Извини.
Яо вздохнул. Эндрю выглядел так, будто считал себя виноватым, и от этого вину чувствовал Яо. Это было их вечным и неизменным предметом спора, Эндрю относился к здоровью невнимательно, не придавал ему значения, считал, что само пройдёт.
Или вот неделями с неисправным имплантом ходил! Монитором скрытности! Полез с ним к Девочке в красном!
Хотя понятно, почему он не любил врачей. Эндрю как-то признался, что после разрушения дома у него новая жизнь, и её первыми воспоминаниями стали больница, бесконечные уколы и капельницы. Новости, что ему некуда возвращаться.
– Всё будет в порядке, – мягко сказал Яо. – Но твоим имплантом должны заняться.
Он старался не особо тревожить руку Эндрю, хотя видел, как та распухла, и это почти пугало. Похоже, после сбоя из-за дронов едва работающий мод совсем вышел из строя. Иногда везло, и это происходило почти незаметно. Но чаще электроника плохо реагировала с плотью, как будто не могла оставаться бесполезным куском металла. Или плоть пыталась вытолкнуть инородное тело.
– Хорошо, – тихо сказал Эндрю. – Ты прав.
– Больно?
Эндрю кивнул, но тут же добавил:
– Внутри постоянно дёргает. Но если ты трогаешь, нормально. Даже успокаивает.
Когда они двинулись дальше, Яо положил ладонь на опухшую руку Эндрю, надеясь, что это хоть немного поможет ему.
Лан повёл их на уровень ниже, но не добрался до улицы и свернул к ярко освещённой площадке. Она вся была запружена людьми, но Яо увидел простую светящуюся вывеску: «Кувшинки».
Это была не лавка, а вполне себе помещение, скрывавшееся за плексигласовой дверью. За ней обнаружилась светлая приёмная. Тоже с толпой народа, но здесь её движение представлялось системным. Лан набрал что-то на висевшем в воздухе экране и кивнул на одну из дверей:
– Теперь подождать.
Приёмный зал оказался простеньким: пластиковые стулья, чахлые растения в кадках. На белую стену транслировался ролик о том, как важно бережно относиться к имплантам и регулярно проходить медицинские проверки.
Почти все места были заняты, но очередь двигалась шустро, так что вскоре вся их группка смогла урвать место в углу. Эндрю заметно успокоился и отпустил Яо, усевшись на пластиковое сиденье. В «Кувшинках» пахло лекарствами и средствами для дезинфекции, но даже толпа была упорядоченной, Эндрю мог в ней ориентироваться.
Ашен Сон уселся прямо на полу, скрестив ноги, и развернул экран. Насколько успел узнать его Яо, он вполне мог уже влезть в местные системы безопасности.
Устав сидеть, Яо отправился на поиски автомата с водой, но в итоге свернул к туалету. Такой же опрятный и аккуратный, как вся клиника. В закрытой кабинке кого-то рвало, но мужчина почти сразу вышел, бледный и слегка шатающийся. Что ж, похоже, у него неисправен имплант каких-то внутренних органов. Самые неприятные штуки.
Когда Яо вышел, он с удивлением заметил Лана. Тот с невозмутимым видом мыл руки, потом так же молча их высушил.
– Как тебе здесь? – спросил Лан.
– Интересно, – осторожно ответил Яо.
Лана он немного опасался, не мог видеть в нём всего лишь соучастника их побега. Он оставался Великим драконом, почти недосягаемым главой корпорации. Даже сейчас в этой клинике среди работяг он выделялся осанкой, манерами. Как и Ева. Как Фэйлин. Только Ашен Сон мог тут сойти за своего, хотя вряд ли его это волновало. Для Яо с Эндрю эта среда была родной.
Возможно, потому Лан и спрашивал.
– Что это за место? – спросил Яо. – Нам хватит предоплаченных карт?
– Это благотворительная организация. Здесь не берут деньги.
– Но кто-то же всё равно платит.
– «Шэньхун».
С удивлением и непониманием Яо посмотрел на Лана. Тот пояснил:
– У «Кувшинок» несколько клиник в Коулуне, они принадлежат подставным фирмам, те третьим лицам… но это нужно ради того, чтобы не связали с «Шэньхуном». Как бы не при делах. Но это наш проект.
– Зачем?
– Согласно аналитике, мы можем снизить стоимость обслуживания имплантов. «Кувшинки» доказывают это и собирают статистику о необходимости удешевления процедур.