– К тому же он тоже в списке, – напомнил Лан.
– Для отвода глаз! – яростно возразил Ашен Сон. – К нему вот дроны не прилетали.
– Потому что он наименее вероятный кандидат. Су Юншэн несколько раз встречался с Брайаном перед его смертью, многие считали, что они могут работать над общим проектом. Наверняка и организатор Красной комнаты так думал, поэтому включил его в список. Но на самом деле они обсуждали удешевление обслуживания имплантов. Брайан пытался убедить Су Юншэна в необходимости этого.
У Су Юншэна было несколько детей от разных любовниц. Одна из них изменила, он разорвал с ней все отношения и сына Су Джина не поддерживал. По крайней мере, официально. Как выяснил Лан, всё равно следил.
Су Джин жил в рабочем квартал Квун Тонг и вроде как хотел присоединиться к триадам. Но там дела сосредоточены в руках Нефритового синдиката. Похоже, с ними не повезло, а вот А Ли в Коулуне взяли его под своё крыло.
Су Джин объявился на пороге крохотной квартиры, когда Ашен Сон ругался с соседями с производством рыбных фрикаделек, а Эндрю подключался к местным системам, чтобы понять, сколько ещё не будет электричества. Су Джин пытался непринуждённо усмехнуться:
– А вы тут обжились.
Лан смерил его коротким взглядом. Невысокий, щуплый, Су Джин походил на вчерашнего подростка, который неимоверно гордился, что его взяли в триаду. Он пытался казаться уверенным, но явно таковым не был.
– Здравствуй, Су Джин. – Лан узнал его по фото. За сыном конкурента он следил, мало ли когда пригодится подобная информация.
Последние крохи уверенности слетели с Су Джина, когда назвали его имя. Он не ожидал. Помялся на пороге и отшатнулся, когда мимо открытой двери пронеслась соседка с курицей под мышкой. Да уж, это не царство высоких технологий. Хотя обезглавливать птицу наверняка будет нанонож.
– Я от А Ли, – неловко сказал Су Джин.
От шума и гвалта вокруг Лан уже начал уставать. Как и от тесноты, и от вездесущего запаха рыбных фрикаделек, поэтому спросил сразу:
– Ты что-то знаешь о Красной комнате?
– Знаю того, кто точно в курсе.
Цепочка удлинялась, что раздражало, но вскоре становилось понятно, почему А Ли прислали именно этого юнца: хотели показать, что сын Су Юншэна работает на них. И он обладал информацией.
Потому что наследник Торгового дома Гуан показывал ему Красную комнату.
Малый увлекался не всегда законными и точно разрушительными штуками. Он был знаком едва ли не со всеми в городе и, конечно, пытался подружиться с сыном Су Юншэна. В основном потому, что считал, что у того есть ресурсы отца и выходы на незаконных торговцев Квун Тонга.
Красную комнату он находил интересной, намекнул Су Джину, что её организовал знакомый. Это не сильно сужало круг лиц, зато давало понять, что наследник Торгового дома Гуан знает, кто это.
– Так он нам и расскажет, – заметила Ева, слушавшая разговор.
Су Джин к тому моменту уже осмелел и решительно покачал головой:
– Нет, конечно! Но мы его заставим.
Когда Су Джин заявлял, что надо действовать сейчас же, Ашен Сон его яростно поддержал. Не знал, что всё закончится на приёме у какой-то важной шишки! Даже выпытывание информации не особо пугало, но вот официоз – о да.
Их предоплаченные карты закончились, но А Ли выдали хорошие наряды. Видимо, договор с Ланом обязывал помогать, в их же интересах, если всё закончится как можно быстрее.
– Тебе идёт, – хмыкнул Лан, когда они поднимались на лифте в пентхаус под крышей небоскрёба. – И прекрати уже поправлять пиджак!
Лан говорил это в тысячный раз за вечер, но Ашен Сон ничего не мог с собой поделать. Он начал ещё в ателье на окраине Коулуна, где впервые примерил строгий костюм. Если на Лане тот сидел как влитой, то на нём смотрелся смешно.
– Я хакер, а не корпорат, – пробормотал Ашен Сон.
Почти про себя, но Лан его услышал:
– Там будет полно хакеров.
Двери лифта распахнулись в огромное помещение, заполненное людьми. Но если на Ночном рынке или в трущобах Коулуна царило хаотичное движение энергии, то здесь размеренно двигались мужчины в строгих костюмах и дамы в шёлковых платьях. Все пили шампанское, обсуждали сделки и сплетни, а в панорамных окнах за их спинами сиял яркий Гонконг.
Аугменты тоже не скрывались, не были в окружении гниющей плоти. Здесь они выделялись, инкрустировались золотом и драгоценными камнями. Становились ещё одним символом богатства и власти.
– Вы знаете, что делать, – бросил Лан остальным.
Фэйлин не изменила себе, одевшись в облегающее платье бордового цвета, напоминавшего о крови. От бедра шёл длинный разрез, открывая кожаные штаны. Конечно же, при входе в здание их обыскали и заставили сдать всё, что могло походить на оружие, но импланты Фэйлин никуда деть не смогла бы.
Её волосы были убраны в хвост, несколько раз прихваченный по длине заколками, на лице мерцала металлическая пудра косметики. Ашену Сону это напоминало блеск заточенного клинка. Придвинувшись к брату, Фэйлин стала его тенью, телохранителем на этот вечер. Плечо она скрыла рукавом, но Ашен Сон знал, что рана ещё не до конца зажила.
Она говорила, что не для того они скрывались в трущобах, чтобы теперь выйти в свет. Но Лан спокойно отвечал, что на приёме будут все. Они не только смогут сразу узнать владельца Красной комнаты, но и загнать его в угол и отдать властям – Глава администрации Гонконга здесь тоже присутствовал, как и начальник полиции.
– А если не выйдет? – негодовала Фэйлин. – Ты поставишь себя под удар.
– Зато на приёме удобно подобраться к любому.
Он был прав. Какой бы разгульный образ жизни ни вёл Гуан Дэмин, его мать приставила к нему охрану. Его передвижения контролировались. Ашен Сон быстро влез в базы Торгового дома Гуан, но выяснилось, что подобраться без свидетелей можно в лучшем случае через неделю. И то не факт. А потом ещё столько же ожидать удобного случая поговорить с тем, на кого он укажет, владельцем Красной комнаты. Долго, ненадёжно, и кто знает, не сдаст ли их за это время А Ли.
Приём выглядел идеальным способом всё выяснить. Если бы только не выставлял их напоказ.
Заметив Лана, многие удивились, но пытались не подать вида. Ещё бы, он же исчез! А тут возник на приёме Шона Кана, банкира, который по случаю юбилея собрал в своём пентхаусе буквально всех.
Двинувшись вперёд, Лан беседовал легко и непринуждённо. Фэйлин стояла за его спиной. А рука об руку с Великим драконом шествовала Ева Моран.
Выглядела она действительно великолепно: волосы уложили наверх, шею подчёркивало ожерелье, а серебристое платье струилось до пола жидким металлом – по крайней мере, таковым оно казалось. На прозрачной ткани перчаток крепились драгоценные камни, сиявшие будто на коже.
Ашен Сон старался держаться позади, вместе с Яо и Эндрю. Им костюмы не выдали, только белые рубашки, так что внешним видом походили на официантов. Обоих, кажется, всё устраивало. Яо с любопытством оглядывался, Эндрю держался с такой прямой спиной, что и вправду напоминал вышколенного официанта. Он едва заметно то и дело касался локтя Яо.
Они быстро оторвались от остальных, растворились в толпе. По плану, Эндрю должен был подключиться к системам здания, чтобы на всякий случай с помощью Яо найти отходной путь.
Шон Кан тоже поприветствовал Лана и Еву. Не вслушиваясь в разговор, Ашен Сон с любопытством рассматривал того, кто устроил этот вечер. Владелец Гонконгского банка, один из богатейших людей наряду с корпоратами. А ещё тот, с кем крутила Ева.
Об этом рассказал Лан, правда, выразился как-то деликатнее, но Ашен Сон предпочитал называть вещи своими именами. Так что теперь рассматривал молодого мужчину с пристрастием. Но был вынужден признать, что тот и правда хорош: вежливый, обходительный, с неизменной улыбкой. Евразиец, который уверенно чувствовал себя в местном обществе. Банк перешёл к нему от отца, а образование он получал на Западе, как и Ева.
Если бы Шон Кан не был банкиром, он мог бы стать актёром. Ашену Сону хотелось надеяться, что его идеальная внешность, белозубая улыбка, строго выверенная трёхдневная щетина, даже яркие голубые глаза так или иначе следствия нанопластики или модов. Вроде бы он любил такие вещи. При этом без перебора. Шон Кан походил на актёра золотого века Голливуда.
– Идём, – заявил Су Джин.
Толкнув локтем, он устремился в гущу людей, и Ашен Сон последовал за ним. В их задачу входило отыскать Гуан Дэмина и отвести в отдельную комнату, каких в пентхаусе имелось множество. Для допроса, правда, всё равно будут нужны Лан с Фэйлин. Хотя Ашен не предполагал, кто из них и каким образом будет выпытывать информацию.
Весь их зыбкий план держался на том, что Гуан Дэмин всё расскажет. Только в толпе разодетых и наимплантированных людей Ашен Сон начал понимать, насколько глуп этот план. Стоит чему-то пойти не так, и когда Лан выйдет за порог, он снова станет объектом охоты. Они не смогут остановить его сердце ещё раз, прошлый-то бесследно не прошёл.
– Что мы творим, – пробормотал Ашен Сон.
Сосредоточился на задаче. Если не найдут Гуан Дэмина, весь план сразу пойдёт прахом. Хотя взломанные с улицы системы исправно доложили, что он внутри.
Наследник клана Гуан обнаружился в дальнем углу пентхауса вместе с полуголыми девушками. Они устроились на диване, прислонённом к панорамному окну. Рядом шелестел искусственный фонтан, на низком стеклянном столике валялись какие-то предметы, но Ашен Сон предпочёл не вглядываться.
– Вон он, – сказал Су Джин.
Пришлось отвлечься от созерцания корсетных лент, вдетых во вживлённые в спину девушки петли.
Гуан Дэмин выглядел потрёпанным, в небрежно накинутом пиджаке. На его правой щеке мерцали блёстки, видимо, прижималась какая-то девушка, на шее виднелся имплант, а расфокусированный взгляд выдавал, что он уже давно пьёт.
Лан отыскал его первым. С Евой под руку что-то вежливо говорил полулежащему на диване Гуан Дэвину. Ничего необычного, Великий дракон «Шэньхун» беседует с наследником Торгового дома Гуан.