– Поэтому Брайан решил поместить в основу не просто код, а черты личности. Его частичная копия пошла обучаться и стала Девочкой в красном. А Брайан продолжил эксперименты и создал собственную копию. Полную копию. Которая сейчас у Евы. Хотя он тоже обучается и становится всё больше похож на живого Брайана.
– Я только не понимаю, – нахмурился Ашен Сон. – Зачем Девочка хотела уничтожить информацию Брайана? Чтобы не появлялись другие копии? Ей-то какое дело?
У Лана тоже не было ни ответов, ни предположений. Чем больше об этом думал Ашен Сон, тем больше его это завораживало. Некие цифровые тайны, которые только предстояло разгадать. Он даже почувствовал себя бодрее, готовым если и не бежать куда-то, то точно заняться чем-то полезным.
В голове Лана происходили какие-то другие процессы, он задумался:
– Не понимаю только, куда же вели подсказки Брайана и почему он оставил их именно мне. Почему не Еве, например?
– Потому что Ева не интересуется копиями, имплантами и подобными вещами. Эти разработки так или иначе захватили бы «Шэньхун». Вот и хотел, чтобы именно ты нашёл.
А ещё потому, что Брайана убили из-за них. Если он подозревал, что в этом замешан Шон Кан, точно не хотел, чтобы тот ещё больше занялся Евой. Да и Девочка в красном… Брайан знал, кто это. Прекрасно понимал, что у нейросетей нет эмоций. Она бы убила Еву без раздумий.
Для Брайана Лан был меньшей жертвой, да и выше вероятность, что именно он выйдет из этого противостояния победителем. Так же и произошло. Только информацию они не нашли.
– Спасибо, что спас меня, – неожиданно сказал Ашен Сон. И смутился собственным словам. Опустил взгляд на одеяло. – Я ценю это. У меня никогда не было дома.
– Теперь есть.
– Да, и я хочу помочь с этим Брайаном. Давай по порядку. Что он изначально оставил как подсказку?
Лан задумался:
– Сонеты Шекспира. Они были в сейфе.
– Точно для тебя?
– Да.
– Хорошо. Сонеты…
Ашен Сон задумался. Он плохо разбирался в стихах и понятия не имел, чем конкретно сонеты отличаются от другой поэзии. Но всё сводилось к этому чёртовому Шекспиру.
– В твоей груди я слышу все сердца, что я считал сокрытыми в могилах, – процитировал Лан первый сонет.
– Поэтому мы решили, что речь о сердце. Брайан тоже подумал, мы так решим, поэтому и вправду спрятал в твоём импланте…
– Подсказку?
– Нет! – внезапно осенило Ашена Сона. – Мы решили, это подсказка, но что, если это насмешка и мы изначально пошли не тем путём? Дэвид Ли тоже цитировал Шекспира. Что, если они пытались нам сказать, что изначально всё гораздо проще, чем мы думали? Дело не в сонетах. Дело в Шекспире.
Ашен Сон торжественно ткнул пальцем в браслет на руке Лана:
– Горацио!
Лан приподнял бровь так, будто смотрел на пятилетнего ребёнка, который только что с восторгом предположил, что земля плоская, и ещё не понимал, насколько заблуждался.
– Ты проверял Горацио, – сказал Лан. – Много раз.
– Да! А Брайан?
У Лана ушло несколько секунд, чтобы сопоставить в голове факты. За это время Ашен Сон успел сбросить его с кровати, вскочить и порадоваться, что спал одетым.
Конечно.
Информацию в импланте Лана тоже не смогли открыть без ключа от копии Брайана. Но что, если к Горацио тоже нужен этот специальный ключ? Как помощник он имел доступ к огромному массиву информации, от расписания Лана до плана разработок некоторых производств. Ничего секретного, только открытая информация.
Не нужно ничего прятать в Горацио как в импланте. Достаточно лишь сделать удалённое облако и подключить его к Горацио. Ашен Сон проверял на предмет шпионских программ или чего-то такого, что не должно быть. Но ещё одно подключённое облако он бы не заметил. Ведь там никаких вредоносных программ, только информация! Умелый хакер смог бы его спрятать. Если не знать, что именно искать, то и не найти никогда.
Брайан был умелым хакером.
Томик Шекспира прямо указывал на Горацио. Да, не очень изящные подсказки, но, возможно, у Брайана не было времени на что-то получше. Или он намеренно не хотел делать всё понятным.
Он был не только хакером, но и поэтом. Те во все времена доверяли судьбе. Если ей будет угодно, информацию найдут. Если нет, что ж, такова судьба цифровых копий. После Девочки в красном Брайан наверняка размышлял, нужна ли эта технология или лучше пусть так и останется похороненной в цифровых недрах.
В гостиной обнаружились буквально все. Фэйлин тоже переоделась в домашнее и приготовила лапшу для Яо. Тот уселся на диван, скрестив ноги, уплетал и что-то рассказывал. Эндрю молча сидел рядом, сложно было сказать, он тут или блуждает где-то в Сети.
На другом кресле расположилась Ева. Похоже, одеждой с ней поделилась Фэйлин, потому что футболка была великовата. Волосы она собрала в хвост и сейчас казалась очень домашней. Она что-то делала на раскрытом экране, когда ворвавшийся Ашен Сон пытался объяснить ей свою идею.
Брайан понял первым, через динамики сказал:
– Подсоедините Горацио. Если там что-то есть и мои ключи совпадут, мы увидим информацию.
В нетерпении Ашену Сону хотелось ходить из угла в угол, но он уселся прямо на пол. Комната ещё немного плыла перед глазами. Он уставился на кухню, отделённую от гостиной стойкой, на полированные шкафчики, сверкающие в солнечном свете. На кружащиеся пылинки.
– Есть. Облачное хранилище, мои ключи совпадают. Вывожу информацию.
На экране посреди гостиной вспыхнули файлы и папки, от одного взгляда на которые становилось понятно, что это оно и есть: недостающие кирпичики к технологии снятия цифровых копий. Брайан педантично всё задокументировал и очень чётко разложил по папкам.
Ева охнула, Яо даже жевать перестал. На миг Ашен Сон подумал, что такого для Яо в этой информации, когда тот ткнул пальцем в одну из папок:
– Эндрю, почему на ней твоё имя?
Эндрю повернул голову, но его невидящий взгляд скользнул мимо экрана. Без очков он не видел, что там, а доставать их не спешил. Копия Брайана открыла папку, и по экрану замелькали файлы, документы и записи.
Брайан искал добровольцев, чтобы снять с них цифровые копии. Тут мелькали имена многих людей, которые потом оказались в списке Красной комнаты. Вовсе не случайные люди! Те, с кем мог сотрудничать Брайан.
– Девочка в красном искала не эту информацию, – потрясённо сказал Ашен Сон и посмотрел на Эндрю. – Она искала тебя.
Эндрю спокойно кивнул:
– Брайан создал всего три копии. Первой стала Девочка в красном, неудачная альфа-версия, эксперимент. Потом бета-версия с добровольцем. А финалом стала собственная копия Брайана. Позже планировались другие эксперименты… некоторые люди из того списка, как учительница из Гуанчжоу. Брайан хотел не только цифрового бессмертия. Он рассматривал технологии, которые позволяли бы замещать клетки умершего мозга цифровой нейросетью на основе слепка.
То есть он хотел фактически оживлять людей. «Загружать» в умерший мозг, но ещё живое тело цифровую копию. Очень сомнительные и с этической, и с технической точки зрения вещи. До такого мог додуматься только поэт-хакер.
– Подожди, – Яо начал говорить, но его голос сорвался. Он прочистил горло и попытался снова. – Но как же ты… Эндрю… настоящий Эндрю?
– Эндрю умер в больнице после того, как дом его семьи рухнул, – голос Эндрю звучал ровно, его глаза невидяще уставились вперёд. – Он погиб со своей семьёй в Нанкине. Брайан тогда работал с Эндрю, шлифовал части его скопированной личности и собственные. Но мозг Эндрю умер, хотя тело ещё держалось. Тогда Брайан решился на перенос. Он не рассчитывал делать это вот так, буквально на коленке, но нечего терять. Он загрузил в мозг Эндрю копию. И когда тот открыл глаза, это был уже я.
Яо замотал головой, не желая признавать – и осознавать, – что его друг всегда был всего лишь копией, цифровой нейросетью, вживлённой в мозг человека.
– А слепота? – спросил Ашен Сон. В его представлении, если уж Брайан смог посадить копию в живое тело, отчего зрение не исправить.
– Результат повреждения мозга при переносе. Брайан недостаточно синхронизировал процессы, человеческий мозг не смог вместить всё.
Эндрю казался спокойным. Как могла бы быть спокойной цифровая копия.
– Он не общался с тобой? – тихо спросил Лан.
Эндрю не качнул головой, как сделал бы человек. Только теперь Ашен Сон осознавал, что микроэмоциям Эндрю всегда недоставало человечности, но это казалось следствием слепоты или даже особенностей характера.
– Он хотел дать мне развиться самостоятельно, – сказал Эндрю. – Мы должны были встретиться год спустя, чтобы оценить успешность эксперимента. Но Брайан умер.
Вот почему он оставил конкретные инструкции встретиться с Эндрю и Яо. Наверняка следил за своим творением.
Хакеры считают, что совершенного алгоритма не существует. Любой код должен быть доступен, чтобы другие могли исправлять его, дополнять, доводить до идеала.
Как любая хорошая программа и система не может быть дописана до конца, так и Брайан считал, что его проект должен дописать себя сам.
– Но как же… воспоминания? – потерянно спросил Яо. – Ты же вспомнил, как рушился твой дом!
Впервые за время разговора Эндрю как-то сник, съёжился. Теперь он снова казался живым человеком.
– Я не знаю, – признал он. – Похоже, это воспоминания из мозга Эндрю. Они сливаются с моим собственным кодом. Чем больше проходило времени, тем лучше я забывал, что я не Эндрю, а всего лишь его копия. Ты учил меня, Яо. Учил, как быть человеком. И я развивался.
В комнате повисла тишина, такая явственная и густая, что Ашену Сону начинало казаться, он слышит, как светит солнце. Аккуратно перехватив управление у копии Брайана, он свернул экран и на всякий случай поставил на хранилище собственный пароль. Чтобы в следующий раз не пришлось применять ключ Брайана, и вообще, Ашен Сон чувствовал себя увереннее, зная, что всё это наконец-то у них, как и хотел Брайан.