Он в упор посмотрел на Лана, и тот спокойно ответил на взгляд, хотя для этого пришлось призвать на помощь всю выдержку. В очках Су Юншэна отразилось лицо Лана.
Он знал. Су Юншэн точно что-то знал! «Кувшинки» – компания, которую организовал сам Лан через подставные фирмы. Отец, конечно, был в курсе и одобрял, хотел посмотреть, что из этого выйдет. К сожалению, не успел увидеть.
Кувшинки были любимыми цветами матери Лана. Ему нравилось думать об этой компании как об их общем с отцом проекте.
– Никогда не слышал, – сказал Лан. – Они как-то мешают нашей деятельности?
– Насколько я знаю, нет. Оказывают базовые услуги по обслуживанию имплантов и делают это бесплатно.
– Если вы говорите о бедняках, то вряд ли они пошли бы в офис моей или вашей фирмы. «Кувшинки» не забирают наших клиентов.
– Но это нехорошая тенденция. Что, если все мы начнём оказывать подобные услуги бесплатно?
С раздражением Лан подумал, что тогда Су Юншэну, конечно же, придётся поумерить аппетиты в отношении обеих своих любовниц, которые не были в курсе друг друга и щеголяли новыми меховыми пальто, украшениями и жили в домах, стоивших столько, сколько не заработали бы и несколько поколений рабочих-кули.
Ценную информацию Лан припас на будущее. Пока не время и не место даже намекать Су Юншэну, что Лану известно и о его женщинах, и о некоторых сомнительных сделках.
– Вы видели отчёты моего отца, – сказал Лан. – Даже в пессимистичном прогнозе прибыль никуда не исчезнет. Может, пропадёт сверхприбыль. Зато люди на улицах получат должную медицинскую помощь.
– Думаю, стоит пересмотреть отчёты.
– Обязательно сообщу своим аналитикам. А пока буду придерживаться принятой политики «Шэньхун». Мы хотим сделать услуги доступнее.
– Опрометчиво.
– Неужели? – вкрадчиво спросил Лан. – А представляете, если бы близкий вам человек столкнулся с проблемой импланта? Было бы здорово, если он мог получить помощь.
– Близкие мне люди получают её от моего личного врача.
– Но ведь всякое может случиться. Представьте, если бы у вас был сын, и его имплант начал барахлить… где-нибудь в Квун Тонге, например?
Название рабочего района Лан выбрал отнюдь не случайно и по лицу Су Юншэня понял, что попал в точку. Этой информации не было в блокноте отца, а вот Ашен Сон накопал.
– Как хорошо, что у меня нет сына в таких ужасных условиях, – сухо сказал Су Юншэн.
– Конечно.
Покорно согласившись, Лан помнил, что его лишённые модов глаза кажутся зловещими. Всего лишь привычка окружающих к электронике, но Лан этим активно пользовался.
Сын у Су Юншэна был. Непутёвый малец от предыдущей любовницы, околачивался где-то в Квун Тонге. Юншэн бросил его мать, когда она вроде как изменила, так что парень остался без поддержки и подрабатывал как мог. До встречи Лан размышлял, стоит ли взять паренька в клан. Теперь уверился, что точно стоит.
На десерт принесли конфеты «борода дракона». Лану они всегда нравились, напоминали белые коконы шелкопрядов, а внутри сладкая начинка. Правда, в этот раз она как будто горчила. Запив сладость водой, Лан понял, что горчит у него во рту.
– Жаль, что мы не сходимся в некоторых вопросах, – сказал Лан. – Но я надеюсь на дальнейшее сотрудничество.
Потому что чёрта с два вы сможете нарушить договоры.
– Разумеется, Шэнь Лан, – согласился Су Юншэн.
Десерт он не ел, но после упоминания «гипотетического» сына быстро вернул самообладание, и теперь его голос тянулся, будто сахарные нити, из которых свивали коконы конфет.
– Сотрудничество наших компаний давнее и тесное. У нас один рынок, но мы производим разные импланты, мы старые друзья, а не конкуренты.
Упоминание «старых друзей» Лану не понравилось. Обычно так называли тех, у кого давние связи, обмен услугами и хорошая история. То есть ничего похожего на Су Юншэна.
– Насколько я знаю, – сказал Лан, – вы не были старыми друзьями с моим отцом. И пока точно не со мной.
Возражать собеседник не стал и виртуозно перевёл тему:
– Кстати, о друзьях. Слышал, вы были друзьями с Брайаном Мораном. Очень жаль, что он погиб.
– Его сестра станет моей женой, а Брайан был хорошим знакомым.
– А какие нелепые слухи ходят! Будто бы он связался с Красной комнатой. Даже стал одним из участников.
– Меня всегда поражает, откуда берутся подобные небылицы. Особенно когда непонятно, существует ли сама Красная комната.
– Вы же знаете, в Сянгане любят мифы. Особенно если они связаны с технологиями.
Значит, слухи перестали быть тонкой струйкой и стали широким потоком. Еве это наверняка не понравится. Да и Брайан такого не заслуживал.
Горечь во рту усиливалась, но Лан не торопился. Он плавно свернул разговор к окончанию, поздравил Су Юншэна с победой его жены на очередном конкурсе красоты, а тот вспомнил некоторых родственников Лана по материнской линии. Они закончили заверениями взаимного сотрудничества, и Лан поднялся с места. Он сделал жест, предлагая Фэйлин покинуть комнату первой, и она поняла, это условный сигнал, что-то не в порядке. Спускаться по ступенькам следовало неторопливо, и Лан вёл рукой по перилам, чтобы не показать, что голова начала кружиться. Фэйлин шагала рядом, а не позади. Лан уже раздавал указания:
– Пусть найдут того паренька из Квун Тонга и действуют. Он нам пригодится. Ева ответила?
Фэйлин быстро проверила и кивнула:
– Да, просит забрать её. Она хочет присутствовать на встрече с хакерами.
– Отлично. Создай задачу на завтра. Пусть Ашен проверит этот ресторан. Он больше не нейтральный.
Они прошли мимо фонтана, в котором плавали настоящие карпы, и вышли на улицу. Успело стемнеть, их окутал душный, шумный Гонконг.
Фэйлин ожидала пояснений, что не так с «Танцующим журавлём».
– Они отравили мою еду, – негромко сказал Лан, сворачивая к машине. – Либо «Танцующий журавль» подчиняется Су Юншэну, либо он умудрился подкупить повара, а значит, в их безопасности прорехи. Ставлю на второе.
– Они решили объявить войну? Другим корпорациям и кланам подобное не понравится.
– Пожалуйста, Фэйлин, давай позже. У меня не так много времени.
Лан чувствовал, что перед глазами плывёт сильнее, а колени подгибаются. Он едва не упал перед машиной, буквально вваливаясь в салон.
Фэйлин скользнула рядом, провела ладонью по панели, и из переднего сиденья показалась украшенная нефритом коробка. Внутри на бархате расположился с десяток разноцветных ампул.
По вискам Лана катился пот, он сосредоточился, надеясь, что зрение его не подводит, ткнул в одну из ампул. В глазах потемнело, и он едва не завалился.
– Тебе стоило уйти раньше, – сказала Фэйлин.
Лан попытался пробормотать, что не хотел терять лицо. Пусть этот ублюдок считает, что его яд не подействовал. Или хотя бы что юный Шэнь Лан, так рано ставший главой клана, не скулит как мальчишка.
В глубине души он понимал, что это глупое упрямство. Как и само отравление глупо, Су Юншэн вовсе не хотел его убивать или даже причинять существенный вред. Он планировал узнать, как Лан будет себя вести. Так пусть теперь гадает, Лан оказался таким глупым, что ничего не понял, или настолько хладнокровным, что спокойно довёл встречу до конца.
Отец учил не только политике. Лан рассчитал, сколько у него времени.
В основание шеи едва заметно кольнула ампула противоядия. По мышцам прошла судорога, но вскоре они расслабились. Хорошо, что кроме них в машине никого, никакого водителя, только искусственный интеллект, которому плевать, что происходит в салоне.
Глубоко вздохнув, Лан прикрыл глаза и откинулся на сиденье.
– Не думал, что эти ампулы когда-то понадобятся, – пробормотал он. – Отец обучал… но звучало как дань истории. Диким временам.
– Уверен, что тебе стоит ехать на встречу?
– Да. Как раз успею прийти в норму.
Он не ожидал, но Фэйлин притянула его ближе, заставила почти лечь на широком сиденье, провела по слипшимся от пота волосам.
– Глупый братец.
Ашен Сон любил большие города.
В них можно стать кем угодно. Затеряться на узких улочках, шагать в ритме биения сердца мегаполиса. Скользить в свете фонарей и уличных витрин, утопая в бесконечном шуме, пропуская его сквозь себя, растворяясь в нём.
В большом городе Ашен Сон ощущал себя песчинкой, одним из многих, и это приводило его в восторг. Потому что из песчинок состоят горы. И даже единственная песчинка способна изменить мир.
Частью системы Ашен Сон себя не ощущал, наоборот, той песчинкой, которая может застопорить шестерёнку большого механизма, повернуть её вспять или найти немыслимое применение. Хакнуть.
Поэтому до «Карт-Бланша» Ашен Сон добирался пешком. Он включил все возможности допреальности, так что на сетчатке глаз отображались не только мерцания рекламы на плазменных экранах, но и рычащий динозавр перед магазином с игрушками, и светящиеся знаки перехода. Мимо пробежали школьницы с подведёнными неоновой краской глазами. У них имелись интерфейсы новомодной певицы, волосы казались огненными, хоть голограммы чуть сбоили помехами.
Когда Ашен Сон свернул от центральных улиц и углубился в менее презентабельные районы, людей с дорогими девайсами попадалось меньше, но не настолько всё плохо, как в Коулуне, где допреальность почти не использовали.
«Карт-Бланш» расположился между общественной прачечной и магазином одежды. Заведение занимало помещение внизу и комнаты наверху, которые сдавались под «частные мероприятия». Ничего незаконного не проворачивали, но обычно собирались те, кто не хотел огласки.
Кафе владела пара престарелых французов. Муж занимался бумагами и почти не показывался, жена хлопотала на кухне, но больше всего Ашен Сон общался с младшим поколением Готье.
Раньше «Карт-Бланш» не пользовался популярностью, но потом место отыскал Лан, и кафе перешло под юрисдикцию клана Шэнь. С тех пор у них появился поток постоянных покупателей, а верхние комнаты не пустовали. Ашен предпочитал места поэкзотичнее, например ночной клуб, которым управляли монахи в бывшем храме, а не осколок европейской культуры в обрамлении китайских фонариков.