— Глеб, — через боль в горле прохрипела разведчица, — уходите без меня, я останусь здесь.
Шубин молчал, он понимал, что Белецкая в какой-то мере права, жертвуя собой. Все сведения он сможет передать без нее, и одному у него больше шансов выжить, уйти от фашистов, чем с ослабленной девушкой на руках. За ночь Ольга поняла, что уже не выдержит путь назад, ее последние силы исчерпало неожиданное трудовое рабство.
Но, с другой стороны, Глеб и представить не мог, что бросит хрупкую девушку в беде, оставив в лапах фашистов. Он понимал, что Ольгу ждет мучительное умирание от лихорадки на этой стройке, никто не отпустит ее домой и не отправит на лечение в больницу. Охранники равнодушно избавятся от слабой девушки, пожалев для нее даже патрона. А местные слишком слабы, чтобы позаботиться и выходить больную девушку.
Согласиться с решением Ольги означало оставить ее здесь на верную смерть. Поэтому капитан только покачал головой в ответ:
— Я придумаю что-нибудь. Я виноват, что не выдержал и уснул. Проспал время, когда можно было сбежать. Теперь придется терпеть до следующей ночи.
В этот раз отрицательно замотала головой Ольга:
— Я не выдержу до утра, мне немного осталось, Глеб. Я знаю точно. Сегодня во сне видела маму, она звала меня с собой покататься на лодке. Мы раньше с родителями часто по выходным катались по морю, рыбачили. — Девушка зашлась в тяжелом кашле так, что чуть не упала. Дыхание у нее было тяжелое, хрипящее с посвистом. Она с трудом просипела:
— Бегите, как только будет возможность. Только дайте мне знак, и я все, что нужно, сделаю.
Охранник, который заметил задержку, прикрикнул на водоноса, и разведчик был вынужден идти дальше с ведром по рядам. Воды не хватило, и Шубину пришлось еще раз ходить на ручей, чтобы напоить и вторую половину трудового лагеря.
Он двигался медленно, механически — черпал воду, аккуратно, чтобы не разлилось ни капли, протягивал людям кружку. А сам смотрел в оба, выискивая, где же та щелочка, куда он сможет незаметно протиснуться с Ольгой и сбежать. Но все старания были напрасными. Надсмотрщики, встревоженные чем-то, буквально не сводили со своих рабов глаз, то и дело подгоняли их криками или ударами.
И уже скоро капитану Шубину стало ясно, почему так нервничала охрана. С ревом по слякоти стройки пробрался штабной «Форд», откуда выбрался толстый, неповоротливый майор. Он с неудовольствием выслушал доклады офицеров, оглядел готовые окопы и зашагал вдоль участка, где шла работа. Все внимание было приковано к германскому майору: охрана подобралась на своих местах, изображая усердие; подчиненные шли за ним по пятам, то и дело переглядывались между собой, мирные жители со страхом вслушивались в незнакомую речь — не накажут ли их за плохую работу; все с напряжением и опаской наблюдали за прибывшим. Кроме разведчика…
Капитан Шубин не сводил глаз с автомобиля, на котором прибыл майор — вот оно, их спасение! На технике можно пробраться через посты и по дороге уйти от преследователей до лесного массива, а там уже он сможет затаиться так, что его не найдут. И ночью, уже под прикрытием темноты, он с Ольгой доберется до советских позиций! Этот шанс нельзя упустить, пора действовать именно сейчас, когда все внимание сосредоточено на германском майоре.
Седой, горбатый старик с киркой наперевес двинулся к машине. Он бросил взгляд на Белецкую и чуть вскинул вверх свой инструмент — сигнал к готовности! Ольга поняла его без слов, она так же спокойно и размеренно, чтобы не привлекать внимания фашистов резкими движениями, двинулась в сторону машины.
Рядом с автомобилем никого не было, майор сам сидел за рулем по дороге к стройке. Шубину оставалось лишь нырнуть внутрь автомобиля и быстро завести машину, пока охранники были заняты визитом начальства.
До дверцы машины оставалось всего пара шагов, как вдруг в руку Глеба вцепились крепкие костистые пальцы Савельича. Старик прошипел:
— А ну, стоять. Чего задумал, бородатый хрыч? Сбежать собрался, а нас потом из-за тебя в могилу уложат! Не дам тебе уйти!
Голос его звучал все выше и выше, он явно собирался позвать на помощь, остановить разведчика любым путем, лишь бы не дать ему сбежать. В другой ситуации, будь это фашист, Глеб одним ударом под дых остановил бы мужчину, который из-за возраста был значительно слабее его. А потом довел бы ножом дело до конца. Однако перед ним был русский, свой, советский гражданин, пускай и не самый лучший и порядочный, но все же мирный, ни в чем не повинный житель. И от этого офицер замешкался, не зная, как поступить. Ответить ударом, оказать сопротивление? Или смолчать, подчиниться и ждать другого удобного случая?
Но у разведчика не было выбора. Если не ликвидирует препятствие, то всполошившиеся охранники задержат разведчика и обнаружат, что борода, седые волосы — лишь маскарад. А значит, разведывательная операция будет провалена. И кроме этого, Ольга Белецкая, скорее всего, погибнет, а его самого будут пытать в гестапо, пока не умрет или не расскажет все сведения о Красной армии. И капитан Шубин уже через секунду понял — он не может упустить шанс спастись самому и увезти Белецкую лишь потому, что Савельич боится последствий их побега. Но время было упущено, старик повис цепким клещом на нем, не давая действовать быстро и без шума.
— Отойди. Я советский разведчик на задании, — зашептал в отчаянии капитан.
Но старик закрутил головой:
— Да плевать мне, кто ты такой! Сказал же — не пущу!
Вдруг что-то тихо хлопнуло над ухом, на звук обернулись охранники. И резкий крик разорвал воздух:
— Беги! Глеб!
Разведчик почувствовал, как ослабла хватка и разжались пальцы вредного старика. Савельич охнул и начал заваливаться набок, с удивлением зажимая край небольшой раны от выстрела из браунинга Белецкой. Ольга, ни минуты не сомневаясь, выстрелила в того, кто помешал ее командиру сбежать от фашистов.
Остальные даже не поняли, что произошло. Немцы оторопело, словно во сне, двигались в сторону автомобиля. На их глазах упал один из русских рабов и рядом с ним остановилась девушка, а вот капитана, пригнувшегося к рулю, никто даже не заметил. Надсмотрщики не спешили, полагая, что всего лишь кому-то из пленных стало плохо, а торопиться на помощь тем, кого они не считали за людей, не собирались.
Шубин краем глаза увидел, как взлетели вверх стволы автоматов, из-за заработавшего мотора поднялась все-таки паника среди румын и немцев. Майор и его подчиненные кинулись со всех ног к месту происшествия, но не успели ничего сделать. Лишь кричали на ходу, суетливо отдавая приказы:
— Стоять! Остановите машину!
— Не сметь, а ну стоять!
Руки и ноги опытного разведчика действовали сами — нажимали, включали нужные рычаги, заводя автомобиль для побега. Машина послушно взревела и тронулась при нажатии на педаль. Перед глазами поплыли перекошенные лица немцев, испуганные рабочие.
Табельный пистолет майора черным дулом нашарил цель — человека за рулем. Все происходило стремительно, но он один сообразил, как действовать, чтобы остановить угонщика. Глеб вдавил педаль газа до упора и вывернул руль, пытаясь на ходу подкатить к Ольге. А она вдруг, словно дикая кошка, собрав все силы, прыгнула на грудь майору. В руках у нее снова грохнул пистолет — девушка выстрелила прямо в лицо офицеру, чтобы не дать тому остановить разведчика.
Глеб застонал и вывернул руль в другую сторону. Он понимал, что для Белецкой все кончено. Она осознанно пожертвовала собой ради общего дела, ради выполнения боевой задачи. Кинулась на майора, чтобы остановить его и дать возможность своему командиру сбежать из трудового рабства.
Девушка поняла, как у нее мало шансов выжить, выбраться из этой смертельной ловушки. И сделала то, что посчитала разумным, — отдала свою жизнь ради долга перед родиной, ради жизни командира. Наверное, и капитан Шубин поступил бы так же на ее месте, не задумываясь.
Но какая же волна боли его захлестнула! Он ведь обещал себе, командиру и самой Ольге, что вернет ее живой! Что впереди у нее мирная жизнь и обычное человеческое счастье. Глеб всей душой привязался к этой отважной девушке, она стала ему родной. И как же было невероятно больно видеть ее смерть! Он ведь мог попытаться что-то сделать. Вырвать Олю из лап фашистов, увезти и доставить до границы.
Хотя капитан Шубин понимал, что выйти из этой переделки живыми шансов у них обоих было совсем немного. Остановись он, кинься спасать девушку, и их разведывательная операция была бы провалена, а они вдвоем погибли бы в неравном бою с противником. Выбора не было ни у Ольги, ни у Глеба. Но от этой обреченности было только еще горше, тяжелее на душе. Эти боль и ненависть к врагу давили изнутри, и Шубин, превозмогая себя, с силой вжал педаль газа в пол и крепко вцепился в руль руками.
Глава 6
Черный автомобиль с ревом несся по строительной площадке, легкую машину мотало от высокой скорости во все стороны по кочкам и буеракам, так что у офицера все плясало перед глазами, и приходилось наваливаться грудью на руль, чтобы не пустить машину под откос или не застрять в колдобине.
Полоска земли перед глазами тряслась и дрожала, автомобиль с надсадным воем набрал скорость и пролетел через всю площадку — мимо ошарашенных рабочих, по краю вырытого котлована. На окраине свернул резко на запад и выскочил на дорогу, оставив позади охранников, которые в панике метались по площадке вокруг майора. Никто не решался стрелять, в его тело мертвой хваткой вцепилась Белецкая. Ольга обвила руками и ногами тело фашистского офицера. Тот уже растянулся на земле и не кричал. Охранники бегали вокруг распростертого на земле трупа, не понимая, как им действовать. Хотя их командир уже не подавал признаков жизни, а вокруг него разливалась лужица крови, охрана не была уверена, что тот уже мертв. И поэтому побаивалась стрелять, чтобы не задеть майора.
А силой отрывать девчонку было опасно. Белецкая впилась в свой крошечный пистолет и прижимала его дуло к виску немецкого офицера.