— Хорошо, поступим по-другому, — рыкнул на него Шубин. — Фамилия и звание.
Рыжий насупился и молчал, из кустов женский голос дерзко выкрикнул:
— Чего хотели-то? Вам зачем в лесу имена наши? Шли бы мимо, вы своей дорогой, мы своей. Мы люди мирные, других не трогаем, и нас не надо.
Глеб пожал плечами:
— Я не собираюсь вам причинять зло. Всего лишь хочу выяснить, с кем встретился.
Рыжий мужчина вдруг запальчиво выкрикнул:
— Летчик я советский! Лейтенант Громов, третья красногвардейская воздушная дивизия. Что, узнал, что хотел, шпион немецкий?! Доволен?!
Глеб кивнул и тоже представился:
— Капитан разведки Шубин. И я совсем не немецкий шпион. А вот вы вызываете подозрение, я слышал немецкую речь у костра.
Из кустов раздался смешок, и показалась Катерина:
— Так то Фриц, он немец, но не фашист!
Она подтолкнула вперед смущенного и испуганного подростка:
— Его зовут Фриц Фишер, шутце из местной части. Сбежал от своих, бродил по лесу, а мы его подобрали. Дезертир он, воевать не хочет.
Паренек внимательно вслушивался в слова Екатерины, а потом закивал:
— Нихт, нихт.
Женщина представилась:
— А меня Екатерина зовут, местная я, в Шимонаевке всю жизнь прожила, а как фашисты набежали, ушла в лес с ребятишками и коровой. Живем третий год уже в землянке… И Зорька с нами. Без нее нам не выжить, без кормилицы нашей, Зорьки. Это мы по-немецки с Фрицем разговаривали, я в школе работала учительницей немецкого, вот и перевожу, что он говорит, Егору, то есть лейтенанту Громову.
Глеб с облегчением выдохнул.
Егор ткнул в свою ногу:
— Катюша нас тут всех спасла и приютила. Мой самолет подбили, успел с парашютом прыгнуть, да неудачно, ногу сломал в нескольких местах. Катя меня нашла в лесу, выхаживает вот. И Фрица приютила, у мальчишки вся жизнь впереди, не хочет он за Гитлера поганого свою жизнь отдавать.
— Теперь все понятно, — сказал Шубин. — Извините, товарищи, что действовать пришлось жестко. Время сейчас такое, непонятно, кому можно верить.
Егор Громов уточнил:
— Правда, товарищ капитан, что Одессу наши вот-вот возьмут?
Шубин кивнул, и летчик обрадовался:
— Катя, я же тебе говорил! Это не просто взрыв был, наши это диверсию устроили. Начало это, начало штурма Одессы!
Он от радости хлопнул себя по колену, ухватил Фрица и потряс от распирающего его счастья:
— Слышал, немец ты мой дорогой, по-бе-да!
Тот заулыбался в ответ и тоже в ответ старательно произнес:
— Па-пе-та!
И на пятачке вокруг костра сразу стало светлее от человеческих улыбок и радостных лиц. Катя тоже с облегчением выдохнула:
— Ох, прямо с сердца камень. Я уж думала, нашли нашу времянку, какой гитлеровский хилфе выследил. Слышала, что кто-то идет за мной, но боялась окликнуть. Егору сказала, а он велел в кусты прятаться, чтобы самому разобраться, кто вы такой.
Егор смутился от ее похвалы:
— Ну так, мне бежать-то некуда со своей ногой. А ребятам жить да жить, пускай уж лучше инвалида порешат, если беда пришла. — А потом спохватился: — Да что же это я? Ведь наши уже рядом. Эх, а я безногий, никакой пользы!
Екатерина погладила его по плечу.
— Главное, что победа скоро. Даже не верится, — сказала она и обернулась к Шубину: — А вы чего здесь ходили? Заплутали?
Капитан Шубин вернул оружие его владельцу и подсел к костру обогреться. Ноги нестерпимо ныли в сырых сапогах. Он хоть и стеснялся остальных, но все же снял сапоги и подвинул поближе к огню — хоть немного просушить.
Потом подтвердил догадку Екатерины:
— Есть немного. Облачно нынче, ни звезд, ни луны не видать, из болота вот выбрался благодаря вашей Зорьке. А куда дальше идти, непонятно, вот и двинулся за ней.
— Так это вы в Долянске немцам жару дали? Я сразу понял, что на станции диверсия. — У Егора снова загорелись глаза.
Глеб замялся, раздумывая, можно ли им сообщить секретную информацию по проведенной операции. А потом все же сухо подтвердил:
— Да.
Уж больно надеялись эти люди на хорошие новости. В лесу, беззащитные, лишенные своих домов, они мужественно ждали и верили, что Красная армия победит. И для них любая хорошая весть была невероятной радостью, придавала сил, чтобы и дальше ждать счастливого возвращения мира.
Катерина поднялась со своего места у костра:
— Давайте провожу вас через лес, есть тут дорога. В ту сторону, к Березовску, через топь можно и не пройти. Поэтому сюда фашисты и не лезут.
Вдруг раздался шум, от которого мирно сидевшие у костра люди снова подскочили в тревоге. И Глеб, и Егор приготовили оружие, Катя снова вместе с Фрицем ринулась в убежище в кусты.
Шубин повернулся к раненому:
— Ползком от костра, быстрее! В свете огня нас лучше видно. — И сам тоже метнулся из круга, освещенного костром.
Однако тревога оказалась ложной, на появление нескольких мужчин на полянке отреагировали все радостно. Егор двинулся обратно, а Катерина засыпала появившихся вопросами:
— Что случилось? Вы почему здесь? Скоро наступление на Одессу! Почему в укрытие пришли?
Старший из них, высокий мужчина, туго перепоясанный армейским ремнем, сказал:
— Катя, надо срочно отправить шифровку! Немедленно доставай рацию из тайника! Быстрее! Мы только за оружием, сейчас снова отправляемся назад, пока темно, надо добраться до лимана! Фашисты хотят взорвать дамбу и затопить город, чтобы не пустить в него советские войска.
Катя ахнула и кинулась в темноту к тайнику. Шубин выступил из темноты и представился:
— Капитан разведки Шубин, выполнял секретную операцию на оккупированной территории. Уходил от немцев и заблудился. Товарищи, скажите, чем могу помочь?
— Командир подпольного отряда Алоиз Зельман! — ответил на его приветствие мужчина. — Это мои товарищи. Помочь? Не знаю даже, что мы сможем сделать сейчас. Мы получили сведения от нашего человека. — Он обернулся к девушке: — Иди сюда, Ева, расскажи товарищу, как и что ты узнала.
Та шагнула поближе к костру. Ева была статной и крупной, с коротко остриженными светлыми кудряшками и лицом, похожим на лицо Зельмана, отчего Глебу сразу стало понятно, что они родные брат и сестра.
Ева зачастила:
— Я работаю в госпитале. Вчера привезли одного генерала, у него подагра. И к нему в палату отдельную бегали всякие офицеры, докладывали, а я специально долго мыла полы у него под дверью, чтобы подслушать. Я понимаю немецкий, бабушка — она немка, а дедушка — еврей… К генералу пришел офицер, и они долго спорили, а потом генерал начал орать, что надо взорвать дамбу, чтобы часть города затопило. Что никак по-другому нельзя остановить русских, они уже почти у города, взрывают поезда и убивают всех подряд. А уже через час этого генерала увезли на специальном автомобиле вместе с врачом и лекарствами. Я даже до конца смены не доработала, хотя Зеля мне запрещает просто так приходить в их лагерь. Но тут же важное, я сразу поняла! Кинулась до шахты, и брат сказал, что надо сообщить другим подпольщикам, а там отправить молнию в штаб.
Ева замолчала, а Егор Громов не удержался от восклицания:
— Это что же получается, Гитлер хочет Одессу потопить?! Готов целый город погубить, лишь бы не отдавать нам?
Глеб покрутил головой:
— Нет, немцы — народ рачительный. Да только они так напуганы, что готовы на что угодно, лишь бы затормозить наступление Красной армии. — Он стал рассуждать вслух: — Надо немедленно следовать туда и организовать заслон силами подпольщиков.
Зельман уже возвращался со стороны землянки, где Катерина в наушниках отбивала срочную шифровку и, услышав слова Глеба, сказал:
— Да! Это единственное верное решение, надо остановить фашистов любой ценой! Товарищ капитан, вы сможете к нам присоединиться? Каждая боевая единица на счету! Мы отправили связного во все подпольные шахты и партизанские отряды. Но я не знаю, смогут ли они прорваться через город.
— Давайте с самого начала, Алоиз, — попросил Глеб. — Как можно добраться до дамбы самым коротким путем? У вас есть транспорт?
На каждый его вопрос Зельман отрицательно качал головой.
— Есть винтовки, а еще запас гранат и взрывчатки, мы готовились к диверсии, — печально поделился командир отряда. — За ними и пришли сюда.
Глеб в опасных, патовых ситуациях принимал решение мгновенно, опираясь на свой опыт разведчика:
— Значит, так, нам нужно быстро добраться до дамбы, понадобится транспорт. На нем будет легче прорываться через город. Пешком слишком рискованно, да и медленно. Мы можем прибыть слишком поздно, фашисты успеют заминировать территорию, выставить охрану на подходе к дамбе. Нам нужны машины! Есть у фашистов рядом какая-то база или площадка с техникой?
Алоиз развел руками:
— Мы в подполье обитаем, в катакомбах. Здесь храним только оружие и рации… Катерина! — позвал он радистку.
Женщина выскочила из-за крыши землянки, что едва виднелась над землей.
— Все, все, закончила! Ушла «молния»! В штабе приняли информацию!
Но узнать подпольщики хотели у нее совсем другое. Капитан Шубин снова повторил вопрос, но Екатерина пожала плечами:
— Раньше бы знала, так уже какой год из леса не выходим. И не узнать теперь, что в деревнях рядом.
Вдруг оживился раненый летчик:
— Товарищи, я знаю, я понял! Вам надо на кольцо!
Егор принялся торопливо объяснять, что он имеет в виду:
— Я когда над этим квадратом пролетал, перед тем как меня сбили, видел кольцо из дорог. Несколько дорог сходятся в большую развязку, и там германский пост.
Катерина поняла, о чем идет речь:
— Так то как от Большой деревни к Хаджибею ехать. Есть там узел целый. Так машины там не стоят, они из района всегда оттуда кто куда разъезжались раньше. Кто до Одессы, кто до парка, а кто дальше к лиманам. Там же дорога объездная вдоль дамбы идет и поля.
Глеб снова задумался: наверное, идея Громова — единственный возможный вариант, чтобы добыть технику и быстро добраться до дамбы. Да, транспорт едет через кольцо без остановок или с короткой остановкой для проверки документов, и придется постараться, чтобы его остановить и захватить.