– Чтоб мне провалиться на этом месте, Хорри, почему это?
– П‑потому что… П‑потому что я была с ним не слишком мила п‑перед тем, как он уехал, и он п‑приглашал меня с собой, а я отказалась. Теперь ты видишь, П‑Пел, что п‑получается так, будто я все п‑подстроила заранее и даже не отказалась от Летбриджа. В довершение ко всему я рано уехала с этого ужасного б‑бала!
– Да, выглядит не очень хорошо, ты права, – признал виконт. – Ты поссорилась с Рулом?
– Нет, не п‑поссорилась, только… Нет.
– Тебе лучше рассказать мне все, и поживее, – сурово заявил его светлость. – Полагаю, ты опять взялась за свои штучки, а ведь я тебя предупреждал, что он их не потерпит.
– Все совсем не так! – вспыхнула Горация. – П‑просто я узнала, что авантюру в Ренела он с‑спланировал с этой гадкой леди Мэссей.
Виконт уставился на нее во все глаза.
– Ты спятила! – спокойно сказал он.
– Нет. Она была т‑там, и она все знает.
– Кто сказал тебе, что он все спланировал с ней вместе?
– Ну, в общем, никто, но так д‑думает Летбридж, и я, естественно, д‑догадалась…
– Летбридж! – презрительно прервал ее виконт. – Клянусь честью, ты просто круглая маленькая дура, Хорри! Господи, да разве можно быть такой легковерной? Мужчина не злоумышляет против своей жены с любовницей. В жизни не слышал такой ерунды!
Горация выпрямилась.
– П‑Пел, ты правда так думаешь? – сдерживая волнение, спросила она. – Но я не м‑могу забыть его слов, к‑когда он сказал, что она действительно знала обо всем с самого начала.
Виконт взглянул на нее с нескрываемым презрением.
– Раз он так сказал, то это доказывает, что она ни при чем, если здесь вообще нужны доказательства, в чем я сомневаюсь. Господи, Хорри, я же объяснил тебе, что он не стал бы говорить ничего подобного, если бы она приложила руку к этому делу! Более того, это объясняет, почему Мэссей так внезапно укатила в Бат. Можешь мне поверить: если она обнаружила, что мужчиной в ярко-алом домино был именно он, то у них случился грандиозный скандал, а Рул не из тех, кто готов безропотно сносить подобные вещи. Я еще спрашивал себя, что же заставило ее отбыть в такой спешке. Эй, какого черта… – воскликнул он, видя, как Горация, завизжав от радости, кинулась ему на грудь. – Больше так не делай, – сердито заявил виконт, высвобождаясь из ее объятий.
– Ох, П‑Пел, а мне это и в голову не п‑приходило! – счастливо вздохнула Горация.
– Ты маленькая дурочка, – повторил виконт.
– Теперь я и сама это вижу, – согласилась она. – Но если он п‑порвал с этой ж‑женщиной, то это лишь укрепляет меня в р‑решимости ничего не г‑говорить ему о п‑прошлой ночи.
Виконт глубоко задумался.
– Должен сказать, что это – дьявольски запутанная история, – промолвил он. – Пожалуй, ты права. Если мы сможем вернуть твою брошь, то тебе ничего не грозит. А вот если Пома постигнет неудача… – Он строго сжал губы, и лицо его помрачнело.
Сэр Роланд тем временем прибыл на Хаф-Мун-стрит. Ему повезло, и он застал лорда Летбриджа дома.
Барон принял его в роскошном домашнем халате, расшитом цветами. Похоже, давешний удар по голове не причинил особого вреда его здоровью, и он приветствовал сэра Роланда с учтивой благожелательностью.
– Прошу вас, присаживайтесь, Поммерой, – предложил он. – Чем обязан столь неожиданной чести?
Сэр Роланд опустился на стул и приготовился проявить свой пресловутый такт.
– Ужасная неприятность, – сказал он. – Прошлой ночью – был немного не в себе, понимаете ли, – и потерял брошь. Очевидно, выпала из моего шейного платка.
– Вот как! – сказал Летбридж, пристально глядя на него. – Выходит, это была булавка?
– Нет, не булавка. Брошь. Фамильные драгоценности – иногда ношу их – и не хотелось бы потерять ее. Вот я и пришел взглянуть, не здесь ли ее обронил.
– Понимаю. И как же она выглядит, эта ваша брошь?
– Круглая брошь, в центре – ажурные розетки в обрамлении жемчугов, а по внешнему краю идут жемчуга и бриллианты, – бойко отбарабанил описание сэр Роланд.
– В самом деле? Насколько я понимаю, это дамское украшение.
– Принадлежала моей двоюродной бабушке, – ответил сэр Роланд, поздравив себя с тем, как ловко он выпутался из затруднительного положения.
– Да, не сомневаюсь, что она очень вам дорога, – сочувственно заметил его светлость.
– Именно так, – согласился сэр Роланд. – Дорога как память. Был бы счастлив заполучить ее обратно.
– Бесконечно сожалею, но ничем не могу вам помочь. Могу я предложить, чтобы вы поискали ее в Монтакьют-Хаусе?[79] Припоминаю, вчера вы говорили, что провели вечер там.
– Там я ее не терял, – решительно заявил сэр Роланд. – Естественно, первым делом я отправился именно туда.
Летбридж пожал плечами:
– Какая досада. Боюсь, что вы обронили ее на улице.
– Не на улице, нет. Помню, она была у меня как раз перед тем, как я пришел сюда.
– Неужели? – сказал Летбридж. – Что заставляет вас говорить об этом с такой уверенностью?
Сэр Роланд ненадолго задумался.
– Помню в точности, потому что Пел сказал: «Какая у тебя забавная булавка для галстука, Пом». А я ответил: «Принадлежала моей двоюродной бабушке». Потом мы пришли сюда. Значит, тогда она у меня еще была.
– Очевидно, вы правы. Но, быть может, вы потеряли ее после того, как покинули мой дом? Или вы помните, как Уинвуд сказал потом: «Где твоя булавка для галстука?»
– Именно так, – сказал сэр Роланд, испытывая благодарность к барону за помощь. – Пел сказал: «А что сталось с твоей булавкой для галстука, Пом?» Но я не вернулся за ней – пора было идти домой, знаете ли. Был уверен, что здесь она в безопасности.
Летбридж покачал головой:
– Боюсь, Поммерой, ваши воспоминания о минувшей ночи не слишком отчетливы. У меня нет вашей броши.
После этих слов сэру Роланду ничего более не оставалось, как откланяться. Лорд Летбридж проводил его в коридор и любезно пожелал ему всего доброго.
– Прошу вас уведомить меня, если вам удастся отыскать свою брошь, – с изысканной вежливостью добавил он. Он смотрел, как его удрученный гость спускается по ступенькам, после чего перевел взгляд на лицо привратника. – Пришлите ко мне Мокстона, – распорядился он и вернулся в гостиную.
Через несколько мгновений явился дворецкий.
– Милорд?
– Когда комнату подметали сегодня утром, не было ли здесь броши? – спросил Летбридж.
Дворецкий осмотрительно опустил глаза:
– Ничего об этом не слышал, милорд.
– Расспросите остальных слуг.
– Слушаюсь, милорд.
Пока дворецкий отсутствовал, Летбридж, нахмурившись, глядел в окно. Когда Мокстон вернулся, он повернулся к нему.
– Итак?
– Нет, милорд.
По лицу Летбриджа промелькнула тень.
– Очень хорошо, – сказал он.
Дворецкий поклонился:
– Да, милорд. Обед для вашей светлости подан.
Летбридж направился в столовую. Он по-прежнему был в халате, а лицо его сохраняло задумчивое и слегка озадаченное выражение.
Некоторое время он сидел за столом, машинально потягивая портвейн. Как он и говорил Каролине Мэссей, он был не из тех людей, у кого крушение собственных планов вызывает зубовный скрежет, но неудача, постигшая его минувшей ночью, изрядно разозлила барона. Маленькую хитроумную лисичку следовало проучить. Месть, которую он задумал, обрела в его представлении и некоторый спортивный интерес. Первый раунд схватки остался за Горацией, и теперь он должен навязать ей второй, победить в котором она не сможет. И брошь, похоже, давала ему возможность, которую он искал, – если только он сумеет заполучить ее.
Перед его мысленным взором встали события минувшей ночи, и в памяти безошибочно всплыл треск рвущихся кружев. Он поднес бокал к губам, наслаждаясь изысканным букетом вина. О да, несомненно, именно тогда брошь и потерялась. Очевидно, редкая штучка, не исключено, часть фамильных драгоценностей Дрелинкуртов. Он лениво улыбнулся, представив себе отчаяние Горации. Эту круглую брошку можно превратить в опасное оружие, если она, разумеется, попадет в умелые руки.
Броши в его доме не было, если только слуги не лгали. Но он ни на миг не заподозрил их в воровстве. Они прослужили у него несколько лет, и за это время успели усвоить, что он – не из тех хозяев, которых можно обманывать.
В памяти у него всплыло лицо мистера Дрелинкурта. Он отставил в сторону бокал. Кросби. Востроглазый малый этот Кросби. Но вот была ли у него возможность незаметно поднять с пола брошь? Он принялся вспоминать подробности этого мимолетного визита. В момент появления Кросби – нет, никаких шансов. Вот Уинвуд и Поммерой уходят. Он провожал их до двери? Нет. У Кросби по-прежнему нет ни тени шанса. Он поболтал с ним о чем-то, совсем недолго, и что потом? Пальцы его сомкнулись на тонкой ножке бокала, и барон мгновенно вспомнил, как выпил бокал вина, чтобы прийти в себя. Да, а вот здесь у Кросби появляется шанс. Он допил вино и повернулся. И что же, Кросби стоял, сунув руку в карман? Картинка ожила, он снова видел, как Кросби стоит подле стула, глядя на него, и вынимает руку из кармана.
Забавно. Доказательств у него, естественно, не было, причем ни малейших, но, пожалуй, стоит навестить Кросби. Да, вполне можно предположить, что брошь – часть семейного наследства. Кросби – хитроумный парень, между нами говоря, – наверняка узнал бы фамильную драгоценность Дрелинкуртов. Положительно, визит к Кросби может окупиться сторицей. Кросби, вне всякого сомнения, вынашивал надежду посеять раздор между Рулом и его супругой. Что ж, он избавит Кросби от лишних хлопот и устроит славную месть, так что простое предъявление броши покажется детской забавой.
Он встал из‑за стола и неторопливо поднялся по лестнице, обдумывая предстоящее предприятие, сулившее ему немало приятных минут. Визит лорда Летбриджа станет для Кросби неприятным сюрпризом. Он позвонил в колокольчик, призывая камердинера, и, сбросив на пол халат, уселся перед зеркалом, дабы завершить свой изысканный туалет.