— Чего ты не можешь?
— Нам нужно вернуться к тому, как все было раньше, — сказала я, стараясь, чтобы голос не обрывался.
Глаза Джареда затянулись тучами. Я это видела.
— О чем ты говоришь? — осторожно спросил он.
— Я… — Губы было не разлепить; страшно произносить слова, которые причиняют физическую боль. — Думаю, нам не стоит быть вместе. Не вижу, что из этого может получиться.
Вдруг Джаред разъярился:
— Не делай этого. Думаешь, ты виновата в том, что случилось в доме у Лиллиан? — Он схватил меня за плечи. — Ты в этом не виновата, Нина.
— Они пришли в дом к твоей матери, Джаред. За мной. Если бы меня там не было, они бы не появились. Перестань говорить, что это не моя вина. Моя.
Джаред прищурился:
— И как, по-твоему, это должно помочь? В наш дом не первый раз залезают. И Лиллиан не впервые подвергается опасности. Она была замужем за ангелом-хранителем Джека Грея, Нина. И жизнь в постоянной опасности вроде как досталась ей в придачу. — Джаред немного остыл и привлек меня к себе. — Мы способны сами о себе позаботиться, так?
Я отстранилась от него. Меня удивило его поведение — будто ничего не случилось.
— Ты привел меня в свой дом, чтобы я познакомилась с твоими родными, и ты считаешь, меня не должно беспокоить, что с ними случилось?
Джаред схватил меня за руки и недовольно вздохнул. Я видела: ему отчаянно хочется, чтобы я его поняла.
— Ничего с ними не случилось. Я знаю, ты испугалась, но все было под контролем. Ты думаешь, Бекс не видел вещей пострашнее?
— В своем доме? В его комнате? Твой одиннадцатилетний брат свернул шею человеку в своей спальне, Джаред. Это ненормально…
— Мы не нормальны! — Он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. — Бекс только что вернулся домой после тренировок с морпехами. Поступая так, ты его не спасешь. Мы такие и есть. Чего ты добьешься, отвергая меня? — Джаред покачал головой и посмотрел на меня так, будто считал, что я тронулась рассудком.
Но я не собиралась уступать:
— Пусть они сосредоточатся на мне и не будут соваться в дом твоей матери.
Глаза Джареда потемнели, и на его лице появилось мрачное выражение.
— Значит, мы туда не вернемся. Если это то, чего ты хочешь, мы будем держаться подальше от дома Лиллиан. — Джаред потянулся ко мне, но я отпрянула и покачала головой:
— Они уже знают, кто ты. Им известно, где живет твоя мать. И с Бексом им теперь все ясно. Им не будет покоя, Джаред.
— Ты рассуждаешь о вещах, которых не понимаешь. Это не имеет никакого значения, — сказал он странным тоном.
Я посмотрела на тротуар:
— Не усложняй…
— Еще сложнее? Оригинально, — огрызнулся Джаред. — Нина, как нам теперь жить? Мне больше нельзя говорить с тобой, прикасаться к тебе? Ты хочешь, чтобы я прошел через это снова?
От этого острого вопроса меня вновь уколола совесть. Я боролась, чтобы не дать боли Джареда затмить вину перед Лиллиан.
— Я не знаю, чего хочу. Только это очень тяжело… слишком… Из-за меня убьют твоих родных! Тебя это не тревожит?
Джаред вздохнул:
— Никого из-за тебя не убьют. Трое из четверых в нашей семье — полукровки, Нина. Сегодня вечером двенадцати хорошо натренированным мужчинам не удалось выйти живыми из нашего дома. Ты не должна так поступать!
— Гибриды, — упорствовала я. — Этим ты меня не собьешь. Ты знаешь, что я права. Моим преследователям известно, что они могут добраться до меня только через тебя.
— Значит, мы решим проблему, если не будем убегать от нее. Не могу поверить, что ты говоришь все это! — ярился Джаред. — Ты единственная из всех людей готова была стоять четверть часа под ледяным дождем, потому что не хотела подождать несколько дней, пока я успокою твою маму! Ты чуть не прорезала насквозь ладонь и едва не сломала руку, потому что хотела поговорить со мной! Два дня назад мы решили, где будет наша свадьба, Нина! И теперь ты собираешься отказаться от всего, за что мы боролись?
Я была не в силах возражать, поэтому просто кивала.
Джаред схватил меня за плечи:
— Я тебе не верю.
— Ты говорил, мне нужно пожить нормальной жизнью. — Я замешкалась: мои следующие слова будут подобны удару ножом. — С тобой нормальная жизнь для меня невозможна.
Глаза Джареда стали темно-синими, как ночное небо.
— Не лги мне, Нина. Ты хочешь уйти из страха: боишься, что, если мы останемся вместе, что-нибудь случится с моими родными. Я прошу довериться мне.
Я подняла руку, хотела прикоснуться к его щеке. Мышцы лица Джареда напряглись.
— Что-нибудь обязательно случится. Я не знаю, что еще могу сделать, Джаред. Нам обоим нужно как-то устроить свою жизнь.
— Без тебя мне не жить. Я не хочу жизни без тебя. — Он вымученно сглотнул; на лице застыло страдание.
Я сжала губы, решительно вознамерившись заставить его поверить в ложь.
— А я не хочу так жить — в страхе, с постоянным чувством вины, с оглядкой через плечо. Мы даже не можем быть близки.
Джаред взял мою руку, поцеловал костяшки пальцев и зажмурил глаза:
— Пожалуйста… прошу тебя, не делай этого. Я не могу снова вернуться назад.
Я почти сдалась. Мне хотелось этого, но я цеплялась за чувство вины, которое испытала при прощании с Лиллиан.
— Ты должен уйти. — Я вложила ключ от лофта в ладонь Джареда.
— Нина… — У него прервалось дыхание; он смотрел на свою руку, как будто я дала ему раскаленный уголь.
Я собралась снять с пальца подаренное им кольцо, но Джаред схватил меня за обе руки. Лицо его исказилось, будто он принял самый страшный удар, какой только способен был вынести.
— Не нарушай обещания.
Я опустила руки. Он был прав: обещания надо сдерживать.
Джаред привлек меня к себе за плечи и страстно поцеловал. Я не сопротивлялась, ответила на его поцелуй с той же тоской и тем же страхом. Он сжимал меня так крепко, что стало трудно дышать, но мне было все равно. Я позволяла ему держать меня и целовать, как он хотел. Ведь это был наш последний вечер вместе.
Внезапно Джаред отстранился от меня, всего на несколько дюймов, но рук, вцепившихся в мои плечи, не отнимал.
— Я сделаю то, что должен, Нина. Если ты хочешь уехать, мы уедем. Если тебе нужна близость, я займусь с тобой любовью. Я дам тебе все, что ты хочешь; брошу все, что имею; забуду о своих родных. Мы можем сесть в машину и уехать прямо сейчас… Я даже не оглянусь. Только не проси меня сделать того… Я не могу. Не могу… — Он замолчал.
Я вывернулась из его объятий и открыла дверь. Джаред снова обхватил меня и поцеловал. Почувствовав, что по щекам струятся слезы, я оттолкнула его, но он не отпускал. Пришлось пихнуть его еще и еще раз; наконец Джаред сдался, и я смогла войти в дом.
Дорога до комнаты казалась бесконечно долгой. Сколько еще надо сделать шагов? Я решилась выполнить свой долг до конца и не собиралась отказываться от своего намерения. Джаред сам сказал, что готов бросить ради меня все, родных в том числе… Я не могла позволить ему сделать это. Как не могла допустить, чтобы семейство Райел пострадало из-за меня, будь то физически или от потери Джареда. Я не смогу смотреть в глаза Джареду, если из-за ошибок моего отца его семья лишится еще одного из своих членов.
Я вытерла лицо и заткнула волосы за уши, а потом отворила дверь в комнату. Бет сидела за компьютером.
— И вот она дома! — восторженно сказала моя подруга и прокрутилась на вращающемся стуле.
Стоило ей увидеть мое лицо, как ее тон резко изменился.
— О боже мой, Нина! Что случилось?
— Мы с Джаредом расстались, — буркнула я и стала переодеваться в пижаму. Мне хотелось спать. Только сон мог смягчить ноющую боль в ребрах.
— Разве ты сегодня не с его матерью встречалась? Что произошло?
— Весь Ад сорвался с цепи, — сказала я, умываясь над раковиной.
— Гм! Почему Аду не сидится на месте? Почему ему вечно нужно вырваться на свободу? — заскулила Бет.
Я попыталась улыбнуться, но рот не слушался. Сказать ей правду я не могла, а врать не хотела.
— Просто это не сработало.
— О чем ты говоришь? Ты собиралась быть с этим парнем вечность.
Я подняла взгляд к вентилятору на потолке, а потом перевела его на Бет:
— Это единственный известный мне способ спасти его.
Бет притихла:
— Спасти от чего?
— От меня.
ГЛАВА 16УГОВОР
— Продолжай идти, не останавливайся, — твердила Бет, волоча меня в класс.
У двери, прислонившись к стене, стоял Джаред. Он ничего не говорил и не приближался ко мне — просто смотрел, как Бет меня ведет. Грудь отозвалась болью, когда я увидела в глазах Джареда страшную усталость. Он провел бессонную ночь.
День заднем, куда бы я ни пошла, у двери, в которую мне нужно было войти, дежурил Джаред. К концу недели я стала ощущать тошноту, входя и выходя откуда бы то ни было. Иногда Джаред провожал меня взглядом, иногда смотрел себе под ноги, но он всегда находился там.
Вторая неделя была еще труднее первой. Джаред продолжал поджидать меня в университетском дворе то тут, то там, и друзья начали задавать вопросы. Райан догадался, что это все неспроста, и собрался было подвергнуть меня допросу с пристрастием. К счастью, он заметил, что мне слишком больно обсуждать эту тему, и предоставил мне страдать молча.
Глаза Джареда из темно-синих становились черными всякий раз, когда он видел счастливо вышагивавшего рядом со мной Райана. Это было нечестно — допускать, чтобы прямо у него перед глазами разыгрывалась сцена, причинявшая ему невыразимые мучения. Я сожалела, что в ту ночь, когда окончательно порвала наши отношения, не объяснила Джареду одну простую вещь: ему не нужно горевать, я не смогу быть ни с кем другим, ведь не могу же я полюбить по-настоящему еще кого-то, меньше всего — Райана. Райан заслуживал, чтобы кто-нибудь отдал ему сердце целиком и полностью, без остатка, а я оставила свое Джареду.
Райан стучался в мою дверь по нескольку раз в день — просто проведать или пойти со мной на занятия. Я радовалась его компании. Мне было легче справляться с самыми простыми вещами, когда он находился поблизости; он отвлекал меня от всего, связанного с Джаредом. Все обязательства, которые я чувствовала по отношению к Джареду, постепенно забывались. Время шло, и я осознала, что освобождаюсь не только от Джареда: меня больше ничто ни с кем не связывало. Я прилагала огромные усилия, чтобы не дать Джареду почувствовать мою печаль, и в результате впала почти в полное бесчувствие.