В то тяжелое для интеллигенции время в дом Энгельгардтов часто наведывались литературоведы, писатели, поэты, переводчики – Лидия Гинзбург, Борис Бухштаб, Борис Томашевский, Борис Эйхенбаум, Виктор Виноградов, Михаил Лозинский, Юрий Верховский, приезжали Юрий Тынянов и Виктор Шкловский. Заходил и дальний родственник Бориса Энгельгардта – врач-психиатр Николай Зеленин, внук великой русской актрисы Марии Ермоловой. Но среди всех гостей Татьяне больше запомнилась Анна Ахматова.
В начале 1942 года от голода умерли Борис Энгельгардт и Лидия Андриевская, а их дочь, десятилетняя Таня осиротела. Дальше она рассказывает сама, но ниже, где речь пойдёт о правнуках.
Сестра Бориса Мария родилась в 1890 году, окончила историко-филологический факультет Высших женских курсов в Петрограде. В марте 1917 года вступила в партию эсеров. В дневниках писателя Михаила Пришвина несколько раз упоминается её имя среди деятелей партии эсеров. Работала в эсеровской газете «Воля народа» (до разгрома типографии и закрытия газеты в феврале 1918 года). Затем преподавала в школе в Петрограде, работала в разных учреждениях.
В сентябре 1920 года Мария Михайловна приехала из голодного Петрограда на свою родину в Батищево, где до июля 1922 года работала делопроизводителем на сельскохозяйственной станции. В 1922 году она была арестована и осуждена революционным трибуналом по обвинению том, что критиковала мероприятия правительства, обращала внимание окружающих на то, что суд над членами ЦК партии эсеров является пристрастным, как суд одной партии над другой; что на данный момент в России отсутствуют гражданские свободы слова, печати, собраний. При выборах в местный комитет Помгола выражала в собрании возмущение по поводу закрытия властью Всероссийского комитета общественной помощи голодающим. М.М.Энгельгардт приговорили к шести месяцам лишения свободы с принудительными работами. Находясь в камере, М.М. Энгельгардт обращалась с заявлением к уполномоченному по борьбе с контрреволюцией. Она опровергала пункты обвинения на том основании, что «в свободной же стране каждому гражданину присуще право свободной критики существующего порядка; утверждение, что свободы фактически не существует, что она недостаточно гарантирована; указание на недочеты не только отдельного судебного процесса, но и всего судопроизводства – являются лишь осуществлением этого права свободной критики, а не преступлением». И в ноябре 1922 года М.М. Энгельгардт была освобождена по амнистии ВЦИК в связи с 5-й годовщиной Октябрьской революции.
Муж Марии Михайловны Н.Л. Бух в одном из писем к ней заметил: «… в тебе до болезненности развито чувство собственного права наряду с сознанием правоты. В том числе и чувство попранного права, о чём другие не только не беспокоятся, но даже, бедные, не подозревают. Вот эти-то и есть настоящие рабы, которые „не подозревают» и имя им – легион». Не знаю, повлияли ли эти слова мужа на Марию Михайловну, но после амнистии она отошла от политики и стала детской писательницей, автором стихов и рассказов для детей. В последние годы жизни работала над книгой о декабристах. Точная дата её смерти неизвестна (не ранее 1949 года). В 1990 году в Ростове-на-Дону была издана её книга «Взрыв на Аптекарском острове // История терроризма в России в документах, биографиях, исследованиях». (О неудавшемся покушении на Столыпина.)
О судьбе третьего ребенка Михаила Энгельгардта – Петра, достоверной информации найти не удалось.
Про дочь Николая Анну «Энгельгардт-Гумилеву ни один мемуарист не сказал доброго слова». Даже её родной брат, Александр Энгельгардт говорил: «Она была страшно нервна, она во всём переоценивала себя, не способна была к настоящему труду…» В 1918 году она вышла замуж за поэта Николая Гумилёва, родила дочь Елену… «.Хорошенькая, со слегка монгольскими глазами и скулами, ветреная и вертлявая юная Аня любила бывать в артистических кругах».
Все единогласно подчеркивают глупость Анны Николаевны. Гумилева ставили в тупик её суждения, и он просил жену молчать – «так ты гораздо красивее. Она «не только по внешности, но и по развитию казалась четырнадцатилетней девочкой».
Анна Николаевна была, вероятно, в самом деле глуповата и сварлива. Но не зря ее хрупкая фигурка внушала жалость. Она принадлежала к людям органически несчастным, к людям, которым нельзя помочь. Гумилев без сомнения испытывал вину перед ней – было за что. Новой Анне Гумилёв посвятил свой последний поэтический сборник «Огненный столп». Но когда его не стало, судьба «Анны Второй», как её прозвали, сложилась еще более безотрадно и нелепо.
Она по-прежнему тянулась к литературно-артистической среде. Способствовала сохранению архива Н. Гумилева. Занималась в студии Вербовой, мечтала о театре. Но работала танцовщицей в нэповских кафе (больше никуда не брали, да и умела она, вероятно, мало что, кроме танцев), пользовалась репутацией доступной женщины. Родила еще одну дочь – от случайной связи с соседом по коммунальной квартире. Потом, постарев, стала одним из основателей театра кукол «Синяя ширма и работала там посредственной актрисой, кукловодом. Но другие исследователи рисуют Анну Николаевну гораздо более пристойно.
Анна, как и её дочь Елена (которой было 23 года), умерла от голода в блокадном Ленинграде в 1942 году (вслед за отцом и мачехой Анны). Фотографии Елены Гумилёвой, которая выросла красавицей, не сохранились, возможно, потому, что её прятали как дочь «врага народа». А вторая дочь Анны Энгельгардт – Галина – уцелела, так как была эвакуирована в глубинку с детдомовскими детьми, позже её удочерили родственники. Галина закончила институт культуры, работала в Челябинске в городской публичной библиотеке.
Но, кажется, правда ещё страшнее. Вот отрывок (в сокращении) из повествования писательницы Марины Саран «Анна Вторая»:
«…Ах, кто из барышень Петербурга не мечтал тогда познакомиться с САМИМ Гумилёвым!.. Аня влюбилась с первого взгляда…
Когда Николай Степанович сделал предложение стать его женой, Анна Николаевна не колебалась ни минуты…
В свои двадцать четыре года Анна Николаевна была чудо как хороша… Аня родилась в 1895 году училась в частной гимназии Лохвицкой-Сколон. (Затем окончила курсы сестер милосердия и работала в военном госпитале. Общалась с молодыми поэтами и литераторами. Посещала литературно-художественные кабаре «Бродячая собака» и «Привал комедиантов». Слыла в литературном кругу начинающей писательницей, читала в кампаниях свои стихи, «они были «культурны», поэтически грамотны, но вялы и анемичны.) Дружила с Лилей Брик, особенно ничем не увлекалась, зато от отца-историка унаследовала страсть к чтению. Читала запоем много и охотно, особенно стихи современных поэтов. Девушка была чистой и непосредственной, немного даже наивной, обижалась часто – иногда по совершенным пустякам…
…В апреле 1919 года в Петербурге Анна Николаевна Гумилева родила дочь Елену. Николай Степанович летал тогда на крыльях…
…Аня сразу же согласилась, когда однажды Николай предложил ей с Леночкой поехать к его матери Анне Ивановне в Бежецк: в Петрограде было голодно, а там, в провинции, и воздух свежий, и продукты доставать значительно легче! Знала ли она тогда, чем обернётся для неё этот отъезд!.. Сначала Ане очень нравилось жить в провинции…
Затем прошёл месяц, за ним другой, третий… Аня заскучала по шумной столичной жизни, по Николаю… Он регулярно писал, присылал денег, умолял, чтобы она ни в чем не отказывала себе и дочке, поначалу часто приезжал. Она же не уставала в письмах и при встречах повторять, что деревенская жизнь не для неё, что она хочет вернуться назад, жить рядом с НИМ…
Николай Степанович приезжал в Бежецк раз в два месяца, а то и того реже. И не дольше, чем на три дня…
Больше не было восторженных слов любви, появились взаимные упреки, усталость от постоянного выяснения отношений, тоска…
В 1921 году Николай Гумилев надписал на своем сборнике «Шатёр»:
Об Анне, пленительной, сладостной Анне Я долгие ночи мечтаю без сна.
Прелестных прелестней, желанных желанней Она!..
…После расстрела Николая Гумилева в 1921 году Анна Николаевна с дочкой Леночкой вернулась в Петроград к родителям, пыталась найти своё место в новой жизни. Но ей это так и не удалось. Леночка после окончания школы работала на почте. Аня стала кукловодом в театре «Синяя ширма», но театр реорганизовали, и она лишилась работы. Неудачной оказалась и её попытка наладить личную жизнь с математиком Недробовым, от которого у Анны родилась дочь Галина…»
…Дальнейшая судьба Анны Николаевны и её семьи сложилась трагически: во время блокады Ленинграда в 1942 году Анна лишилась продовольственных карточек, родители Анны Николаевны, она сама и дочь Елена погибли от голода. Соседи рассказывали, что Анна умирала последней и стала добычей крыс. От слабости она уже не могла шевелиться, и они ели её несколько дней. Трудно представить себе более страшную смерть.
Сын Николая Александр, появившийся на свет в 1924 году, стал актером студии Шимановского театра (к тому времени уже Госагиттеатра). Но большую часть жизни он связал с приобщением к искусству детей.
С 1930 года играл в Ленинградском ТЮЗе, затем организовал такой же театр в Архангельске. С 1939 года в Тбилиси сыграл более ста ролей в ТЮЗе, поставил 20 спектаклей в театре кукол, стал заслуженным артистом Грузии. В одном документе я прочитал, что он за участие в фильме «Арсен» (фильм этот я в детстве видел, он о вожде крестьян, поднявших бунт против помещиков в Грузии 1-й половины XIX века) получил звание Народного артиста Грузии, но эта информация не подтвердилась. Именно он после войны приехал в Ленинград, чтобы узнать о судьбе своих остававшихся в Ленинграде родных (увы, погибших). Именно он разыскал дочь своей сестры Анны Николаевны Галину, вывезенную девочкой из блокадного Ленинграда в глубинку с детдомовскими детьми, взял её в свою семью и воспитал. К сожалению, мне пока не удалось выяснить, какова была его семья, были ли у него дети. Сейчас не лучшее время, чтобы обращаться с подобными запросами в Грузию.