- -
Не то, что дни, недели летели одна за другой, приближая Новый Год. У всех нормальных людей уже насупило предпраздничное настроение, а у меня что ни день, то уходил с работы не раньше восьми вечера. Пять, шесть, а то и семь человек в день. Домой не приезжал, приползал. Хватало сил только поужинать и завалиться спать. Бедная Настёна. На неё выпала основная работа по дому, потому что я физически ей помочь не мог, засыпал на ходу. Разве что вставал рано, готовил завтрак и завозил девочку в институт, а уже потом ехал на работу. Каждый вечер слышал недовольное ворчание, но что делать, когда из года в год происходило одно и то же — все хотели заглянуть вперёд, узнать что их ждёт…
Что говорить, когда даже Давота попросил Настю найти для него окошко и записался на повторный приём, правда, на вторую неделю января. Раньше ну никак не получалось. К тому же восемь дней после праздника я решил сделать выходными. Перегореть — это просто, а вот восстановиться после такого, сколько ни читал литературы и записей, фактически невозможно. После кризиса если человек и восстанавливается, полную силу не вернуть…Тут ещё принесли приглашения на Новогодний бал, что проводил клуб меценатов. Понимал, что надо туда сходить. Показаться и отметиться, что ещё жив. Даже Настёнка устала — всё время посвящала институтским занятиям, а не потомственному умению…
Сели вечером, посмотрели друг на друга и улыбнулись.
— Туда идти обязательно? — девушка смотрела на меня с тоской в глазах, хотя давно знала ответ. Не раз говорили на эту тему.
— Надо, милая. Хоть на полчаса, но показаться необходимо. Ты немного развеешься, потанцуешь. Как правило, на Новогодний бал приходит много молодёжи. Устраивают своего рода смотрины.
— И что? Мне это неинтересно. Люди старшего поколения ещё могут танцевать, а молодые? Трясутся как в лихорадке. Противно смотреть.
Не выдержал, хихикнул.
— Девочка моя. Кажется, такая болезнь как старость передаётся воздушно-капельным путём. Чего ворчишь? Тебе самой сколько лет? Между прочим, в некоторых семьях уделяют внимание бальным танцам как необходимой подготовке для будущей жизни. В Европе ведь тоже такие балы проводятся, куда могут попасть далеко не все. И там не трясутся, а именно танцуют.
— Слав. Уже рассказывала, мне самой понравилось и ходила с подружкой, занимались три года подряд. Даже в соревнованиях выступала. Призовых мест, правда, не занимала, но сам факт…
— Видел, что умеешь. Жаль я тебе не пара. Не скажу, что совсем не умею, но рядом с тобой буду выглядеть полным тюфяком.
— Ладно, договорились, только давай недолго? У меня сейчас проблема номер один — чтобы хвостов не было и зачёты получить автоматом, а не тратить на это время после праздников.
— Как, кстати, дела у твоего преподавателя? На кого ты жаловалась?
Настя скривила моську.
— Решил неделю назад на семинаре провести блиц-опрос. Ни один ответ его не устроил — валил всех подряд. И парней, и девчонок. Обещал, никому за такие знания зачёт не поставит, но посреди занятий умчался из аудитории, ничего никому не сказав. Следующее занятие проводил уже другой преподаватель. Тот, который и должен был вести курс. На наши вопросы с улыбкой ответил, что доцент Касимов занемог и вряд ли сможет закончить семестр. Вообщем, вчера я зачёт получила. Осталось ещё два и три экзамена после десятого января.
— Расправилась, значит? Только не обманывай, хорошо? Ты сейчас рассказывала, и всё время смотрела в окно, не на меня. Котёнок, я уже неоднократно говорил — не надо использовать свои умения в повседневной жизни.
— Я бы и не использовала, если бы этот му… придурок не назначил дополнительные индивидуальные занятия. Мне и ещё четырём девчонкам. Я тебе уже рассказывала, чем всё заканчивалось. Он в каждой группе нашёл для себя жертвы, человека по два-три, вот на протяжения полугода и издевался, поднимая вопросами одних и тех же чуть ли не на каждом занятии.
— И тебя?
— И меня. Только я отличалась от других тем, что все конспекты и лекции имелись в наличие и когда пару раз меня дёрнул, понял, что прицепиться не к чему. Стал уже придираться к поведению на занятиях. И тут решила вопрос — села прямо перед ним в первый ряд, преданно глядя в глаза. Стал уже цепляться, что я улыбаюсь и тем самым сбиваю его с мысли. Перестала улыбаться. Сидела с мрачным лицом. Вновь не понравилось — сказал, я его слушаю невнимательно, поскольку не видит на моём лице должной реакции. Вообщем, Слав, у нас все на курсе знают, что со мной пошёл принцип — кто кого.
— Малыш, ты молодец, что смогла выстоять, но я ведь говорил совсем о другом. Что ты на него наслала?
— Ерунду. Прости Слав, да, признаюсь, не выдержала. Тут уже было дело принципа.
— Настя. ЧТО?
— Недержание. Через пару месяцев всё пройдёт само собой, а если попьёт отвары травяных сборов, что продают в аптеках, то и быстрее. Там ведь не воспаление, раздражение, ничего серьёзного. Сама понимаю, что наносить другому человеку вред недопустимо, а это так, мелочи.
— Эти мелочи и называются нанесением вреда организму. Зря ты нарушаешь Правила.
— Так если бы я не сделала, пришлось бы идти к нему домой. Этого хотел?
— Именно этого, потому что пошёл бы вместе с тобой. Неужели думала, оставил бы тебя одну, зная, чем всё может закончиться?
— Этого говнюка вообще к студентам допускать нельзя. Отвратная дрянь.
— Ну, разошлась… Успокойся, моя хорошая. Давай договоримся так. Увидишь его, сними заклятие. Я тебя настоятельно прошу. Напомню главное для ведуньи — любое отрицательное действие всегда накладывает на неё саму грязное пятно. Именно из-за таких необдуманных и неоправданных поступков светлые становятся серыми, а те, в свою очередь, тёмными.
Настя погрустнела и через некоторое время подошла, прижалась со спины.
— Слав, но ведь ты совершил поступки намного хуже. Значит и на тебе есть такие отпечатки?
— Удивишься, но нет. Я расплачиваюсь за свои деяния собственным здоровьем. Один единственный раз, когда не было отката, это в сентябре. Но тогда я был вправе ответить — на меня покушались, пытались извести, а не просто угрожали. Сама помнишь случаи с сестрой и иглой. До этого они хотели захватить тебя. Остальные четыре раза я буквально подыхал. Не часы, сутками испытывал невыносимую боль. Догадываюсь, что это съело немало лет жизни, но что сейчас вспоминать и жалеть. Да и не жалею ни о чём. Поступил так, как велело моё сердце. Давай эту тему закроем. Не буду тебя заставлять давать обещание, что больше не будешь использовать свои знания и навыки. Знаю, можешь не сдержаться. Просто прошу — думай прежде, чем в дело пускать магию. А твои знания это и есть самая настоящая магия, воздействие на человека.
— Постараюсь себя лучше контролировать, — задумчиво проговорила девушка.
— И уж тем более не вздумай применять способности, когда мы посещаем балы и приёмы. Там ведь не дураки, да и о тебе, догадываюсь, уже ходят определённые слухи. Вспомни, как в сентябре своему навязчивому ухажёру наступила на ногу. Прямое действие без последствий. Как Вам двоим это было понятно, так и остальным, кто видел и понял что произошло. А теперь представь, если бы ты наложила на него заклятие того же недержания. Повторю — люди не дураки, сообразили кто это сделал. И что дальше? Какие ответные действия бы последовали, тут огромное поле для раздумий и предположений. Так что лучше ударь по лицу, а не действуй исподтишка. Люди поймут прямое действие и не осудят тебя за такое.
— Уговорил, — девушка зловеще улыбнулась. — Теперь, как услышу гадостное слово в свой адрес, сразу оплеуху по мордам.
— Настён, да что ты сегодня такая злая? Что ни слово, то грубость.
— Довели и устала я, Слав. Очень устала. Физически и морально.
— Багирович нагружает?
— Сегодня составила для него расширенную справку. Завтра заберут, и до средины января попросила сделать перерыв. Объяснила, что меня некоторое время не будет в городе, а потом время экзаменов — отвлекаться не смогу.
— Его реакция?
— С пониманием. Попросил ещё одну услугу и потом на полмесяца перерыв.
— Говоришь, завтра заберут? — Долго размышлял, дать дополнительную информацию по его визиту или нет, а потом всё же решил — пусть человек будет предупреждён. — У меня просьба, малыш. К своему отчёту приложи лист бумаги, на котором напиши слово «мрак», только после каждой буквы поставь точку. Хотя нет, не поймёт. Напиши фразу «Имя ему мрак».
— Думаешь, могу прочесть те, кому не следует? — Девушка рассмеялась. — Слав, из тебя шпион не получится. Не надо особого труда понять, что буквы в слове «мрак» являются первыми буквами имён неких людей. Ведь так?
— Снимаю шляпу. Может, посоветуешь что-то более подходящее?
— Без вопросов. Сделаю так, что Арсений сообразит, почему некоторые слова в первом или последнем предложении текста начинаются с больших букв. Он обычно отзванивается после получения, вот ему и намекну. Только скажи кто эти люди?
— Работники его конторы, кто захочет развалить фирму изнутри, создав своё предприятие.
— А сами имена знаешь? Полные?
— Увы. Срок до наступления момента начала их действий очень большой. Увидел только четыре неясных фигуры с еле видимыми начальными буквами имён.
— Хорошо. Сейчас пойду, подумаю, как всё это внести в текст. Всё равно у меня в готовности только черновик. Надо будет всё переписать начисто, убрав «воду».
— Спасибо, милая. Знаешь, мне понравилось, что Арсений взял свои хотелки под контроль, оставив только деловую часть. Раз он поступил правильно, ему отвечу тем же…
Этот праздник был именно праздником. Не сборищем толстосумов, а всё напоминало о скором Новом Годе. Много юных лицу, не всегда, правда, сверкающих свежестью и наивностью. Настя обратила внимание и на наряды гостей — люди явно постарались одеть самое дорогое, но не сказать, что самое лучшее. Многие платья на женщинах выглядели просто вульгарно. Не по покрою и стилю, а по месту назначения. То, что можно одеть на показ мод или семейную вечеринку, здесь казались верхом безвкусицы. Хотя все понимали, что отдельные наряды стоили столько, сколько двухкомнатная квартира далеко не на окраинах города…