— Боишься, что главное пройдёт без твоего присутствия?
— Именно. Стоит на деле применить все навыки и умения, чему ты меня учил столько лет. Или всё это было зря?
— В таком случае и учитель должен быть рядом с учеником. Оставлять сырого пацана одного не в правилах спецназа.
Мужчины понимающе рассмеялись и пожали друг другу руки…
Настя весь праздник провела в каком-то невменяемом состоянии. Так до конца и не смогла поверить, что взрослые люди, в два раза старше её, могут веселиться как самые настоящие дети. И она неосознанно поддалась этому настроению. Кусочек льда, засунутый за шиворот проходящим мимо человеком, было самой невинной проделкой. Восемь человек превратились в неуправляемую группу детей дошкольного возраста. Не прекращающийся ни на минуту хохот, мелкие шкодливые проделки, валяние в снегу, песни, точнее ор на свежем воздухе… Шампанское из горлышка, новогодний салют — сознание девушки словно разделилось пополам. Одной частью веселилась со всеми, а другой — не покидало сомнение, что присутствующие были нормальными людьми…
Под утро, вместо того, чтобы лечь спать, начались интеллектуальные викторины. Просто издевательство над организмом. Если бы не огромная кружка с крепчайшим кофе… Самое обидное для неё, но всеми воспринималось с энтузиазмом, проигравший должен был выйти на улицу, и пять минут кукарекать что было сил. Не одна она так делала, почти все оказывались на морозе, но Насте казалось, что она выходила чаще, была глупее всех…
Только к семи утра, когда все угомонились и легли спать, девушка узнала, что она, оказывается, удивила всех присутствующих своими знаниями и эрудицией, поэтому стала негласной победительницей…
- -
— Слав. Что с тобой происходит? Я чувствую, ты весь напряжён. — Настя прижалась к моей груди. Обнял её, спрятал в кольце рук.
— Всё нормально, малыш. Просто очень устал за последние дни.
— Не ври, прошу. Скажи, у нас впереди что-то плохое? ОЧЕНЬ плохое? Ответь честно. Таким, как сегодня, ты ещё никогда не был.
Что мог ответить маленькому родному человечку, который сейчас вырвался из объятий и навис надо мной, не сводит глаз? Волнуется, переживает, так это и понятно. Настёнка давно чувствует меня даже на расстоянии.
— Врать не хочу, а правду говорить ещё рано. Сегодня пойду на капище. Один, Настя, и не спорь. Я тебе рассказывал, что для этого надо одеться в одежду, где нет никакой химии. Одно неправильно сказанное слово, одно неточное движение и можно оказаться внутри скорлупы оплавленной одежды. Что случится с этим человеком, сама можешь догадаться.
— Тогда почему ты не взял то, что я одевала в прошлый раз?
— Милая. Я с Мореной виделся вчера, а вот Велес на призывы не отвечает уже второй месяц. К тому же есть вероятность, что… на пути в город с нами случится неприятность. Не со всеми, кто находится сейчас в этом доме, а именно с нами двоими.
— Нас убьют, да? Те, кому ты мстил?
— Кому я отомстил, нас уже не тронут. Это кто-то другой, а вот кто, понять не могу. Поэтому и хочу сходить на капище. Там у меня будет больше возможностей призвать покровителя.
Как Настя не напрашивалась, даже, обидевшись, поплакала немного, к моему счастью успокоилась и уснула, а сам так и не сомкнул глаз. Проваливался в какое-то пограничное состояние, но в одиннадцать встал, переоделся и, тихо прикрыв дверь в комнату, выскользнул в коридор.
— Уходишь? — вздрогнул, когда из-за спины раздался шепот. Обернулся, Миша. Одетый, собранный по-походному, с рюкзаком за спиной и охотничьими лыжами в руках.
— Ты куда собрался? — усмехнулся, задавая глупый вопрос.
— Туда же. Не волнуйся, отвлекать не буду, но одного тебя не отпущу. Сердце ноет, Слав… Я оставил нашим записку, чтоб не искали. Настя знает?
— Да. — Сделав шаг, обнял товарища. — Понимаю, спорить с тобой бесполезно. Тогда останешься там, где скажу, хорошо? И, пожалуй… пойдём, кое-что дам. Ты в броннике?
— Угу. С собой Стечкин с ПБС. Взял тепловизор, хотя днём он…
Достал из тайника, что был в машине, винтовку и протянул Михаилу.
— Знакомо? — Мужчина кивнул. — Здесь хорошая оптика. До двухсот метров можно работать без корректуры. Одно плохо — нет ни чехла, ни ремня. Придётся тебе её так нести.
Михаил улыбнулся. Сбросил с плеч рюкзак и достал оттуда длинный кусок белой ткани. Минута, и обёрнутое тканью оружие потеряло привычные очертания. Удивился, но не стал ничего говорить, лишь показал большой палец.
— Миш, время, — сказал, кидая ключи от машины на стол и захлопывая наружную дверь в дом. — Идём размеренным шагом. Постарайся следовать за мной метрах в пяти. Предупреждаю заранее — если вдруг увидишь поблизости волков, кабанов или лосей, не крути головой. Даже если будут идти в метре за твоей спиной, не нервничай. Пока ты со мной, они не нападут.
Прошли ещё метров пятьсот дальше по дороге, что недавно была расчищена грейдером, где я одел снегоступы, а Миша лыжи. Посмотрели друг на друга и двинулись через зимний лес.
Переговоры по закрытому каналу связи.
— Третий первому. Двое вышли из дома. Фигурант и Медведь. Без Кнопки. У Медведя с собой Болт. Прошли по дороге в сторону озера и зашли в лес.
— Первый третьему. Принял. Оставайтесь на месте. Контроль дома.
— Первый — пятому. Поднять «птичку». Беззвучный режим. Высота максимальная.
— Пятый первому. — Низкая облачность. Придётся работать на удалении.
— Первый пятому. Принял. На максималке.
— Первый четвёртому.
— Четвёртый в канале.
— Движение твоей группы слева параллельно движению фигурантов. В случае фиксации чужих, без маркеров, будьте готовы работать.
— Принял. Готовность к работе.
Переговоры по закрытому каналу связи. Другая частота.
— Вака Северу.
— Север в канале.
— Цель с соседом вышли из дома. Ушли в лес. Корректировка. Помимо нас здесь работает другая группа. Заметил двоих. Одного опознал. «Слип» из «Витязя». С ними есть связь?
— Здесь не должно быть никакой группы, тем более… Всем внимание, здесь Север. Своих здесь нет. Повторяю — своих здесь нет. При контакте работать на поражение. Включить опознавательные датчики.
В салоне кунга грузового Мерседеса, находящегося в паре километров от одиноко стоящего в лесу дома, молодой мужчина снял наушники и повернулся на стуле к двум руководителям, не отрывающим глаз от монитора.
— Полковник, есть контакт. Частота переговоров определена. Сейчас идёт работа по вскрытию канала. Минут через пять, надеюсь, будем их слышать. Ничего нового, линейка связи ФСБ.
— Принял. Смотри, малой, на тебе огромная ответственность.
— Понятно. Так, таймер начал отсчёт. Осталось пять, четыре, три, два… Есть. Программа закончила работу, мы их слышим.
— Сколько работающих точек?
— Шесть. Стандарт.
Полковник взял в руки рацию.
— Центр первому.
— Первый в канале.
— Шесть чужих точек. Предположительно группа ликвидаторов. — Параллельно слушая чужие переговоры, уловил последние слова старшего противоборствующей группы… — Первый, они заметили, что не одни в лесу. Был отдан приказ на ликвидацию. Разрешаю работать на опережение. Повторяю. Разрешаю работать на опережение.
— Принял. Работаем…
— Не понял. Здесь, что, Бродвей? Кто таки и что здесь забыли? — полковник на втором мониторе заметил, как по дороге, метрах в ста от замаскированной машины, не торопясь проехал китайский внедорожник с тонированными стёклами. — Алексей, запиши номер и пробей по базам, кому принадлежит. — Молодой спец записал продиктованный номер автомобиля и запустил программу поиска. Кому принадлежит китаец, он узнал уже через несколько секунд, но, работая под руководством полковника не первый год, понимал, что сразу же последует новые вводные, поэтому запустил пару специфических поисковых программ, использование которых гарантировало длительный тюремный срок. В то же время, если бы сейчас некие ответственные люди знали, по КАКИМ базам идёт поиск, в лучшем случае завтра положили бы заявление об увольнении, а в худшем — пустили бы себе пулю в лоб.
— Есть данные. Машина принадлежит сыну подполковнику ФСБ в отставке Сергиенко. Работал много лет в литерном отделе. Вышел в отставку около десяти лет назад. Один из сыновей, кому и принадлежит эта машина, капитан ФСБ, служит… там, где раньше его отец. Второй сын армеец. Старлей. В данное время находится в отпуске.
— Снова всплывает литерный отдел? — раздался напряжённый голос до сих пор молчавшего третьего мужчины. — Полковник, а покойная Ланская не имела отношение к этому кадру?
— Лёш, слышал вопрос? Попробуй выяснить. Полковник ФСБ Ланская Александра Владиславовна. Ныне покойная. Если будет закрытая база, подключай своих. Только пусть работают через удалённый север.
— Понятно, что не с рабочего или домашнего компа, — хмыкнул молодой человек. Повернулся к монитору и его пальцы залетали над клавиатурой. — Группа А. На входе восемь степеней защиты. Времени для мягкого проникновения нет. Ломаем. Лимит пять минут. Начали. Группа Б. Как дам сигнал о получении доступа, кидайте пакет и ломайте соседние сервера. Следов не оставляем. Чистим…
Через десять минут послышался облегчённый выдох. — Полковник. Мы вошли в базу, но очень грязно. Там сейчас все стоят на ушах. Зафиксировали взлом и проникновение, но получили в довесок с полсотни вирусов. Так, парни, есть пакет. Закрываем доступ. Входим и трём за собой. Группе А — молодцы. Группа Б… Парни, Вы лучшие. Всё, отбой.
— Что там нашли? — полковник обернулся и увидел согнутую спину оператора.
— Сейчас… Минуту. Идёт расшифровка и распаковывание архива. Надо подождать пару минут… Есть. Кидаю информацию на Ваш ноут. Только здесь… Упс… Товарищ полковник, Арсений Багирович, обратите внимание на второй список. Гриф три единицы. Это ж… Шесть человек, из которых в живых остался… Сергиенко. Тот самый, кто сейчас проехал миом нас. Если он сам, конечно, был в машине. Остальные все умерли… явно не своей смертью. Посмотрите на шестую страницу. Там перечень членов семей погибших. Охренеть. И кто ж так на них обиделся? Ни следов, ни повторений. Красивая работа.