постоянно подкалывал на счёт ребёнка. У него уже рос сын, и Лада, как шепнула Настя, вновь ходила в положении.
— Держи, красавица, — девушке передали букет и она внешне стала похожа на живую клумбу — снизу виднелись две красивых ножки.
— Спасибо, Арсений. Мне очень приятно.
— Подожди. Держи довесок. Кажется, о такой ты мечтала? — Давота сунул в руку девушки коробочку, в которой были ключи от машины. Мгновенное осознание, что держит в руках и глаза в недоверии и изумлении уставились на мужчину. Тот мотнул головой, показывая за плечо. — Стоит у ворот. Вторая слева. На пульте нажми верхнюю кнопку, отзовётся…
Девушка умчалась, благо идти было всего пару десятков метров и через несколько минут вернулась обратно, уже не спеша и со слезами на глазах. Печально прижалась к груди Арсения и протянула ему ключи.
— Да, это была моя мечта, спасибо тебе, но не могу принять подарок. Мне нельзя садиться за руль, Арси. Я БЕРЕМЕННАЯ. — И вновь рыдания и слёзы в три ручья. Увидел ошеломлённые глаза Давоты, а уже через мгновение мужчина подхватил девушку подмышки, поднял над землёй и заглянул в глаза.
— Маленькая. Надо не плакать, радоваться. Слава ведь не расстроился?
— Нет. Он сказал, что счастлив.
— Так чего плакать?
— Ты не понимаешь… Я ведь даже не замужем. Одна-одинёшенька. Теперь и с ребёнком…
Арсений выпучил в удивлении глаза, не понимая, что происходит, но, увидев на моём лице улыбку, расслабился.
— Подожди… Насколько знаю, Слава тебе чуть ли не каждые полгода предлагает руку и сердце, а ты сама тянешь, говоря, что всё потом. Находишь кучу отговорок. Прежде надо закончить институт, надо поработаешь, надо стать специалистом… Я не прав? С детьми аналогично. И теперь плачешь, что одна? Тебе не стыдно, Настя? Перед Вячеславом, перед твоими однокашниками? Знаешь, если бы со мной такое было, я бы очень обиделся. Ты фактически сейчас опозорила Славу.
— Думаешь? — девушка встала между нами, смотря то на Арсения, то на меня. Сделала пару шагов и, уцепившись за мой галстук, встав на носочки, носом ткнувшись в подбородок, с шумом выдохнув, произнесла.
— Сколько не оттягивала этот день, пришло время признаваться. Вячеслав Викторович, я согласна выйти за тебя замуж… Принимай какая есть. Со всеми недостатками, закидонами, психами, тараканами… вдобавок… беременную…
— Слав, — услышал голос Давоты. — Я б на твоём месте дома хорошенько отшлёпал эту девчонку за подобное поведение.
Настя, словно обезьянка, подпрыгнула и повисла на моей шее и, никого не стесняясь, обвила мою поясницу ногами. Повернула моську к Багировичу.
— Славочка добрый и меня любит. Очень-очень. Поэтому никогда не отшлёпает. Я это знаю. — И поганка показала язык Давоте. Только вот язык почему-то был ярко — зелёного цвета.
— Так… Настя. Ты опять колдовала? Мы ведь договорились, — зашипел зло на ухо и, поддавшись чувству, шлёпнул девчонку по попе. — Ты же дала слово.
— Слав, ну я… совсем немного. Ой, — получив второй шлепок, скорчила кислую моську. — Девочек нельзя бить по попе. Можно только целовать. Ой, — третий шлепок. — Слав, ну правда, я никому не сделала ничего плохого. — Ну, хватит. Попа будет красной. Слав. Всё. Больше не буду хулиганить. Честное слово.
— Потому, что институт уже закончила, да? — со смехом сказал Багирович. — А я вот только сейчас сообразил, почему во время практики, рядом с ней, не смотря на позднее время, оставались мои ведущие программисты, помогая ей делать дипломную работу. Добровольно, заметить, Слав. Их тоже приворожила?
— Не, там было совсем всё иначе. Я их… Ой, кажется что-то не то сказала. Арси, Слав, ну, правда, больше не буду!!! Я стала серьёзной и самостоятельной. Выросла. Скоро выйду замуж и… уже беременная-я-я-я-я…
Конец.