Не думаю, что стоит без оглядки верить в то, что он сказал.
– Он тоже так считает. Поэтому пришел для начала не к тебе, а ко мне. Как к побратиму, от которого ты хотя бы выслушаешь то, что он хотел тебе сообщить. Собственно, именно для этого Виоран открыл мне ту часть своей памяти, что касается твоего рождения и обучения. Под зеркалом боли и совершенно добровольно.
– Кто?! Виоран?! – неподдельно изумился боевой маг.
Совенарэ спокойно кивнул.
– Я тоже сперва не поверил, что слышу это от него. Но, как оказалось, старейшина в тебе заинтересован… погоди, не перебивай… так вот, он в тебе действительно заинтересован. Но не совсем так, как мне казалось раньше. Потому что, если ты не знал, твое обучение у мастеров-эльфов было всецело его инициативой, несмотря на то, что до тебя это дозволялось лишь чистокровным. Да и то не всем.
– Ему был любопытен мой дар, – сухо сообщил побратиму Викран. – Причина его «доброты» заключалась именно в этом.
– Не только: ты – единственный сын его старшего брата, которого Виоран, как ты знаешь, сильно уважал.
– И поэтому обвинил мою мать в его смерти. И меня заодно, когда встал вопрос о том, что со мной делать.
– Обвинил вас Совет, – не согласился Совенарэ.
– А он сидел во главе, – холодно напомнил маг.
– Ты должен понимать, что ни один старейшина, даже имея на твой счет свои мысли, не способен переломить волю Совета.
– А у него были на мой счет какие-то мысли?
– Вставал вопрос о твоем изгнании, – обронил эльф, складывая руки на груди. – А некоторые из старейшин были бы не прочь навсегда избавиться от позора рода Эльтариа, который в силу сложившихся обстоятельств закончился на тебе – полукровке, владеющем исконными умениями эльфов. Виорану было нелегко склонить на свою сторону большинство голосов. А решающим аргументом в твою пользу могло стать только одно – уникальные способности, которыми ни один из чистокровных эльфов не обладает.
Викран недобро прищурился.
– И что? Предлагаешь сердечно отблагодарить его за это?
– Виоран спас тебе жизнь, – спокойно повторил побратим. – И хотя бы ради этого ты должен увидеть то, что он показал мне через зеркало. Если не понравится, можешь забыть и уйти. Никто и ничего от тебя не требует.
– Зачем же тогда он просил тебя это сделать?
– Скажем так: твои проблемы тревожат его настолько, что второй по силе маг Западного леса отчего-то рискнул просить помощи у бывшего Восточного старейшины. Некогда отрекшегося и на долгое время утратившего в глазах своего народа уважение. Потом, конечно, вернувшего его, но данный факт имел место быть. И, поверь, для существа такого ранга, как Виоран, подобная просьба в глазах его подданных граничит с унижением. А вот ради чего он на это пошел, тебе решать, брат. Я просто передаю то, что просили. Заметь, очень вежливо и настойчиво просили.
Викран поджал губы.
– Считаешь, оно того стоит?
– Если тебе нужен мой совет, то я его уже высказал. А если хочешь услышать, что я об этом думаю, то… знаешь, за последнее время мое мнение о твоих сородичах сильно улучшилось. По крайней мере, об одном из них. Настолько, что я, пожалуй, не откажусь побеседовать с ним еще раз.
Боевой маг тяжело вздохнул.
– Хорошо. Если ты так считаешь, то я согласен.
Лер Совенарэ тонко улыбнулся и протянул руку.
– А я и не сомневался.
Эпилог
Он вернулся в оживленно бурлящую академию далеко за полночь. Сперва собирался нарушить давнее правило и порадовать Айру какой-нибудь мелочью вроде танца или прогулки. Даже усмехнулся про себя, представив, какие лица при этом станут у учеников, когда его увидят на Балу. Но подобной жертвы, к счастью, не потребовалось: Айра уже покинула танцевальную залу и вообще пределы освещенной территории.
Он намеренно дал ей время наговориться с друзьями и неожиданно обретенным братом. Намеренно остался в стороне, желая предоставить выбор именно ей. Желая доставить ей удовольствие, поскольку понимал, что в его присутствии ни с Бриером, ни с Кергом или Дакралом никакого веселья не получится. Да и Вэйр, надо сказать, все еще чувствовал себя довольно скованно.
Кажется, известие о смене статуса боевого мага выбило его из колеи. Так что Викран не стал им мешать: он хотел, чтобы свой второй Бал Айра провела так, как положено, – весело, со смехом, с танцами и кавалерами, которых вокруг нее, к его странной гордости, крутилось весьма немало.
Викран, идя по ярко освещенному парку, слабо улыбнулся: сейчас он, как и когда-то давно, шел, почти не разбирая дороги. Думая о ней. Слыша в голове ее голос. Чувствуя всем существом ее легкий запах. И постоянно ощущая взволнованное биение ее сердца. Правда, теперь в нем не было страха. Не таилось тревожное ожидание. Не мешалось беспокойство, не пряталась твердая решимость, не плескалась тоска и не билась пугливая мысль о предстоящем побеге.
Она ждала его – это правда. И на этот раз ждала с затаенной надеждой. Ждала давно и с внутренним трепетом. Одна. С такой же улыбкой, какая играла сейчас на его губах.
Викран прикрыл глаза, следуя в темноте за ведомым только ему одному ориентиром. Почти как в ту ночь, когда она разбила его окно и вырвалась на свободу гордой соколицей. Он слышал ее непрерывно. Ощущал каждый ее вздох. И теперь, будто дикий зверь, шел по свежему следу, уже не обращая внимания, куда ступают его лапы, какие чащи мелькают перед его взором, что за лица проносятся мимо и что за стены встают у него на пути.
Он даже не задумался, когда сотворил короткий портал. Машинально установив место, рассеянно щелкнул пальцами и быстро шагнул, не сразу увидев, куда именно привела его маячившая перед глазами нить. А потом удивленно поднял голову и в немом изумлении уставился на закрытые двери своей собственной башни, после чего сильно вздрогнул и коротко выдохнул:
– Айра…
И вот тогда наконец услышал долгожданный ответ – на грани ощущений, на границе сознания, как легкий зов, полный едва заметного нетерпения. Ласковый, нежный, трепещущий. Немного смущенный, но от этого еще более заманчивый. Такой, каким должен быть зов любящей девушки, пришедшей на встречу с возлюбленным. И было в нем столько тепла, столько затаенной надежды, что Викран неверяще замер.
– Иди, – вдруг со смешком посоветовал кто-то внутри. Кто-то мудрый, опытный, много поживший. – Нехорошо заставлять себя ждать. И совсем уж неприлично тянуть с неизбежным, отговариваясь какими-то глупостями. Ты ведь любишь ее? Хочешь быть рядом? Хочешь стать ближе и познать ее до конца? Так иди же, неразумный, пока она желает того же! Иди и скажи, что принадлежишь ей всей душой! Ты ведь мужчина? Так докажи наконец свои чувства! И сделай так, чтобы она никогда об этом не пожалела!
Спохватившись, что действительно заставил ее ждать, маг рывком распахнул дверь, черной птицей взлетел по крутой лестнице. Слыша в голове все тот же насмешливый голос, в подробностях объясняющий его ошибки, сбросил с плеч мешающийся плащ и уронил на кресло ненужные ножны. Наконец, ослабил завязки внезапно ставшего тугим ворота, ненароком коснувшись дремлющей Кеари. На одном дыхании промчался сквозь череду пустующих комнат, а потом с громко бьющимся сердцем подошел к собственной спальне.
Айра…
Нет, это глупо… нелепо… просто безумие – бояться того, чего просто не могло и не должно было случиться. Но недавнее прошлое так и не успело отпустить его на свободу.
Викран, старательно отгоняя от себя видение исчезающей во тьме соколицы, несколько секунд стоял посреди пустого кабинета и лишь потом заставил себя толкнуть тяжелые створки, подспудно опасаясь увидеть такую же безрадостную картину, что уже видел однажды. В такую же темную и непроглядную ночь…
Спальня, как и тогда, пустовала.
Он кинул быстрый взгляд на пол, аккуратно застеленную постель, на невысокий стол у окна, где, против ожиданий, не появилось никакой записки. Наконец недоверчиво посмотрел на горящую на подоконнике свечу – уже не тот жалкий огрызок, ритмично повторяющий биение его уставшего сердца, а самую обычную, восковую, совсем новую, у которой не так давно появилась высокая и гордая соседка. Наконец подметил неясную тень за отдернутой шторой и с невыразимым облегчением шагнул на балкон.
– Айра!
Она быстро обернулась, и у него невольно защемило сердце.
Всевышний… как же она была красива! Удивительно нежная, беззащитная в своем открытом платье… том же самом, в котором он видел ее и тогда. В подаренном им, безумно дорогом, но при этом полном достоинства и скромного обаяния платье, лучше которого, наверное, для нее просто не создали на этом свете. И эта лиловая прядка в ее свободно распущенных волосах. Тонкий стан, подчеркнутый узким плетеным ремешком. Открытая шея, словно бы созданная для поцелуев. Рвущийся на ветру подол. Взволнованно вздымающаяся грудь. Приоткрытые в мягкой улыбке губы. И глаза… ее неповторимые, сияющие, невероятно ярко блистающие глаза, в которых отражаются все звезды этого мира.
Она только улыбнулась, когда у него внезапно охрип голос, неровно стукнуло сердце, а руки сами собой обвились вокруг ее талии. Молча прижалась в ответ, обняла, прильнула. И так выразительно вздохнула, пряча лицо у него на груди, что суровый маг неожиданно смешался и сказал совсем не то, что собирался:
– Тебя приглашают в Западный лес в качестве почетной гостьи.
– Что? – удивленно вскинулась Айра.
– Виоран пригласил, – неловко отвел глаза Викран. – Лично. Безо всяких условий и ограничений.
– А ты?
– И меня, – вздохнул маг, с наслаждением вдыхая аромат ее волос. – Только не на правах гостя, а в качестве полноценного члена рода Эльтариа, к которому принадлежал когда-то мой отец.
– Тебя что, приняли в род?! – на мгновение отстранилась девушка, неверяще глядя снизу вверх.
– Нет. Вернее, да. Только я об этом не знал: оказывается, Виоран провел ритуал сразу после моего рождения. Втайне от старейшин и остального леса. Эльфы… – Викран странно дернул щекой, – сказал один мой друг, очень трепетно относятся к узам крови. И Виоран, как выяснилось, не исключение.