Айра слегка нахмурилась.
– Тогда почему он вспомнил об этом только сейчас?
– Потому что только сейчас он нашел способ донести до меня эту правду так, чтобы я ее понял.
– А что ему мешало сделать это раньше?
– Такое предложение делается лишь в раз в жизни, любовь моя. И в любое иное время я бы от него непременно отказался.
– Из-за того, что он вынудил тебя уйти из леса?
Викран качнул головой.
– Для леса немыслимо принять в род полукровку. И для меня никто бы не сделал исключение. Не тогда. А если бы старейшин на это вынудили, думаю, я не дожил бы до совершеннолетия. В этом свете самым лучшим было отослать меня прочь. Но просто так Виоран не мог этого сделать: Совет уже принял решение, согласно которому я обязан был изучать их искусство, а по достижении совершеннолетия принять частичное посвящение. Но не в свой род, а в один из самых слабых, чтобы и приличия соблюсти, и обещания моему отцу не нарушить. Был бы я простым эльфом, со мной бы не церемонились. Но поскольку Эльтариа стоят слишком высоко, Виоран на это не пошел. Вернее, он пошел против воли Совета с самого начала, проведя совсем другой ритуал, объединив во мне не две, как обычно делается, а все четыре стихии. Понимаешь, я не наследовал эту особенность от родителей! Ее не было у меня при рождении. Четыре стихии в моем даре – это исключительно его идея и единственно его заслуга! Он потратил на это свой собственный дар! Это был огромный риск для главы рода и молодого старейшины. Именно Виоран стал инициатором моего обучения под предлогом необычного дара и того, что этот дар в будущем способен принести лесу немало пользы. А потом сумел сделать так, чтобы перед вторым посвящением я добровольно отказался от этой чести. Рассказал о родителях ту правду, которую я не смог бы спокойно вынести. Намеренно выставил все в таком свете, чтобы я ушел добровольно. Он сделал все, чтобы мой уход как можно дольше оставался незамеченным. Одновременно с этим отправил зов директору академии с просьбой взять меня под опеку и все годы, что я учился, оплачивал это обучение, никого не ставя в известность.
– Лер Виоран?!
– Да, – кивнул маг. – Даже имя мне дал именно он, поскольку у отца в то время уже не было ни сил, ни желания жить.
Айра задумчиво качнула головой.
– Выходит, он спас тебе жизнь дважды?
– Трижды, родная. Третий раз – когда вместе с Лоуром, Альварисом и Марсо помогал ставить ментальный блок, позволивший мне не сойти с ума. И именно тогда он увидел тебя в моих воспоминаниях. Единственный маг, который смог до конца разобраться в моей памяти. Благодаря все тем же узам крови.
Она слегка вздрогнула.
– Он узнал меня…
– Да, – тихо согласился Викран. – Он не увидел в твоем зеркале ничего лишнего: ты смогла скрыть самое важное, но Виоран не первый век живет на свете. Ему хватило и того, что он тебя узнал. А об остальном догадаться было нетрудно.
– И что теперь? – поежилась девушка, словно от холодного ветра.
Маг обнял ее крепче и поцеловал в висок.
– Я же сказал, что нас приглашают в гости. Для эльфов это значит лишь то, что Виоран обязуется сберечь тебя в своих владениях даже ценой собственной жизни. Это значит, что в то время, пока ты соглашаешься на его гостеприимство, любое действие против тебя будет расценено им, как личное оскорбление. Это значит, что весь род Эльтариа встанет на твою защиту, где бы ты ни была. А я, как признанный племянник главы рода (а он действительно признал меня во всеуслышание два месяца назад), имею право на все привилегии, положенные мне по праву рождения.
Она тихо вздохнула.
– Он знает о Сердце…
– Частично, – согласился Викран. – Вернее, он знает о тебе. Однако пока не имеет никакого понятия обо мне.
– С чего ты решил?
– Я видел его воспоминания: Совенарэ показал мне его зеркало. А его передал сам Виоран еще месяц назад, чтобы быть уверенным в том, что я не разобью его сразу.
Айра удивленно подняла голову.
– Так получается, он заботился о тебе? Был рядом, помогал, как умел, защищал, никого не ставя в известность?!
– Всю мою жизнь, – слабо улыбнулся маг. – Так, что я этого даже не почувствовал. Он скрывал это от старейшин, от всего остального леса, от Альвариса, от охранителей, от меня самого… И все эти годы лишь ждал момента, когда я стану достаточно мудрым, чтобы это понять.
– Я бы на его месте сказала давно… это ведь так естественно!
– Эльфы – не люди, – прошептал маг, прикрыв горящие глаза. – Иногда сложно понять истинные причины их поступков. Я не знаю, как поступил бы на его месте сам. Не знаю, стоило ли ждать так долго. Но я видел его мысли и слышал его голос, когда он вместо убитого горем отца взял меня на руки. Благодаря зеркалу, я помню, как он смотрел на меня тогда. И помню, как он поклялся на могиле моей матери сделать все, чтобы я выжил.
Айра прерывисто вздохнула.
– Тогда, наверное, стоит его навестить. Он ведь будет ждать, правда?
– Оказалось, он давно меня ждет. Все двадцать лет, что меня не было дома. И будет ждать столько, сколько потребуется, потому что… как сказало зеркало, я для него не чужой.
– Значит, мы придем, – решительно сжала руку мага девушка. – Придем, как только я увижу своих родителей и скажу им, что жива.
– Послезавтра, – неслышно шепнул Викран. – Я уже вытребовал для вас с Вэйром разрешение. У вас будет целая неделя, чтобы уладить этот вопрос.
– Ты сказал ему про эту ночь? – неожиданно обеспокоилась она.
– Конечно.
– И… как он отреагировал?
– Как настоящий мужчина, – хмыкнул боевой маг. – Сказал, что ему не пристало бояться какой-то дурацкой инициации и что он сделает все как надо.
Айра против воли улыбнулась.
– Он всегда был решительным.
– Вэйр – достойный сын своего отца. Он прекрасно справится. Кстати, о чем ты беседовала сегодня с Кеолой? Мне показалось или она стала тебя побаиваться?
– Я извинилась, – призналась девушка. – За то, что так ее напугала. И объяснила, почему виары не должны враждовать с вампами.
– Очень кстати, – негромко рассмеялся маг. – В свете того, что через пару десятилетий у тебя появятся преданные друзья как в клане, так и в стае, то о войне можно будет вскоре забыть.
– Ты о Керге и Дакрале?
– Конечно. Для чего же еще их сюда отправили? По этой же причине они были поставлены в абсолютно равные условия, а на нас легла нелегкая задача не дать им нарушить договор. Однако с твоей помощью… м-м-м… полагаю, скоро можно будет с уверенностью сказать, что вражда двух народов осталась в прошлом.
Айра неловко кашлянула.
– Ну… я об этом не думала.
– Зато думал я. И должен сказать, что твой подход дает отличные результаты. Где, как не в академии, куются зачатки будущих правителей? Да… все хотел спросить: что ты решила насчет предложения Совенарэ?
– Как скажешь, так и сделаем. Ты ведь его хорошо знаешь, а я едва знакома.
– Совенарэ – самый лучший выбор, на который ты можешь рассчитывать, – честно признал маг. – Ничего иного я бы для тебя не пожелал.
– А Вэйра ты заберешь к себе?
– Из него получится превосходный боевой маг. И он согласился начать обучение у меня с нового года.
– Тогда и я согласна, – пожала плечами девушка. – При условии, что мастер Совенарэ не будет запрещать нам видеться.
Викран затаенно улыбнулся.
– Что он, дурак? Вставать на пути у Эиталле могут только идиоты или законченные самоубийцы, а Совенарэ не относится ни к тем, ни к другим. К тому же ему самому оно уже не грозит, а его знание о Сердце лишь придает тебе уважения в его глазах.
Айра лукаво улыбнулась.
– А ты ревновать не будешь?
– Буду, – с готовностью отозвался Викран. – Но у меня всегда останется перед ним одно неоспоримое преимущество.
– Какое?
– Я тебя люблю, – неслышно выдохнул маг, касаясь губами ее порозовевшего ушка. – А еще у тебя в руках бьется мое сердце. И оно останется там ровно столько, сколько ты пожелаешь.
– Весомый аргумент, – прошептала Айра, ласково погладив его по щеке. – Такой весомый, что у меня просто нет других вариантов. Ведь теперь и мое сердце бьется в твоей груди. Пока ты жив, буду жить и я тоже. Мне больше никто не нужен. И я не хочу, чтобы мы расставались.
– Я не уйду, – пообещал Викран. – Пока ты не скажешь.
– Не скажу.
– Даже сегодня?
Она бестрепетно посмотрела в его пожелтевшие глаза, в которых горело сейчас так много, а затем медленно покачала головой: нет, она не хотела, чтобы он уходил. Особенно сегодня. Особенно в такую красивую ночь – теплую, зовущую, волнующую, просто созданную для волшебства и взаимных признаний.
– Она твоя, – снова у Викрана шепнул в голове все тот же неведомый советчик. – И телом, и душой. Никому прежде не открывалась. Никому не доверилась и не позволила к себе прикоснуться. Только тебе, дурень… что бы ты там себе ни думал и чего бы ни боялся. Потому что она правильно сказала: ее Сердце не терпит лжи. И раз она уже тогда тебя приняла, значит, действительно полюбила. Раз простила тот обман, значит, не считает его на самом деле предательством. Не винит тебя ни в чем. Не жалеет. А сейчас просто ждет, когда и ты поймешь, что зря колебался. И скажешь вслух, чего в действительности желаешь.
– Навсегда, Викран дер Соллен, – тихо сказала Айра, когда у него расширились глаза. – Я останусь только с тобой. Так долго, как ты этого пожелаешь.
– Ну?! Дошло, наконец?! Или надо впрямую сказать, чем тебе стоит сейчас заняться?!
– Тогда я хочу тебя спросить, – маг, усилием воли заставив дерзко хмыкнувший голос заткнуться, наклонился и пристально всмотрелся в ее порозовевшее лицо. – У эльфов не бывает свадеб, любимая. У них не принято испрашивать чьей-то руки и сердца. Они не отмечают годовщин, не заключают браков, не чтят чужих родителей и не дарят цветы на праздники. Но я не совсем эльф. Я только сегодня узнал, что принят в их род. Я чту твой покон и уважаю любое твое решение. Я люблю тебя, моя Эиталле. Поэтому не могу не спросить: Айра, ты… потанцуешь со мной?