— За каким Нечистым, вы раздеваетесь, дорогая моя лаисса? — все так же грозно вопросил Корвель.
Катиль передернула плечами и с вызовом взглянула на него.
— Мне жарко, нянюшка, — ядовито ответила она.
Мужчину не смутил ни тон лаиссы, ни то обращение, которым его наградила девушка.
— Встаньте в тени, — невозмутимо произнес Гален.
— Вы видите тень? — возмутилась Катиль. — Сейчас здесь только солнце.
— Вот, — он указал на собственную тень. — Я большой, вы маленькая, на вас моей тени хватит.
— Прикажете мне ходить за вами по пятам и обегать по кругу, когда вы будете менять направление?! — воскликнула лаисса, глядя с изумлением на опального ласса.
— А хоть бы и так, — ответил он, с интересом следя за негодующей девушкой, — зато в тени.
— Гален Корвель! — на них начали оборачиваться ратники, Кати умерила пыл и заговорила тише. — Должно быть, вам напекло голову, ежели вы предлагаете мне подобное.
— Вот видите, дорогая моя лаисса, что происходит, когда человек долго находится на солнце, — наставительно произнес князь. — Вы же не хотите уподобиться мне и пасть жертвой солнечного удара? Немедленно прячьтесь.
И мужчина галантным жестом опять указал на свою тень. Глаза, несмотря на серьезный тон, выдавали веселящегося Корвеля с головой, и Катиль поджала губы. Она поймала взгляд князя и вновь потянула за тесемки.
— Кати, не вздумайте! Это обманчивое тепло, — уже серьезно предупредил мужчина.
Бунтарский дух, никогда ранее не дававший о себе знать, неожиданно овладел маленькой лаиссой. Она все-таки развязала тесемки, и плащ заскользил по ее плечам вниз. Все это Катиль проделала, не сводя взгляда с лица князя, напоминая упрямого ребенка, проверяющего, что сделает мать за его непослушание. Это нехитрое действо неожиданно доставило удовольствие лаиссе Альвран. Правда, князь быстро прекратил маленький бунт, шагнув к девушке и не позволив плащу упасть в грязь. Плащ вернулся на плечи Кати, и она сердито топнула ногой.
— У вас был более легкий плащ, — укоризненно покачал головой Гален, с добродушной усмешкой наблюдая за девушкой. — Прикажите Ведисе принести его.
— Сама возьму, — ворчливо ответила Катиль и направилась к повозке.
Она отошла подальше, оглянулась на князя, осклабилась и все-таки стянула плащ с плеч. Перекинула через руку и, довольная собой, продолжила путь до повозки. В спину бунтующему воробью несся веселый смех Галена Корвеля. Лаисса Альвран полуобернулась, борясь с очередным детским желанием — показать язык великану, но немного поругала себя за поведение недостойное благородной дамы и удержалась от неприличного действа.
Корвель еще некоторое время наблюдал за девушкой, пока она не скрылась в повозке, после вскинул лицо к небу и шумно выдохнул. На душе было легко и радостно, несмотря на то, что он по-прежнему оставался беглецом, за которым гнались люди короля, и только по неведомой князю причине все еще не догнали.
— Сайер Корвель! — разнеслось над поляной, и улыбка покинула уста Галена Корвеля.
Голоса его ратников и Ведисы так же смолкли. Мужчина обернулся и встретился с радостным взглядом блекло-зеленых немолодых глаз ласса Вальдора. Хозяин земли, на которой росла березовая роща, широко раскинул руки и направился к Галену. Воины Вальдора застыли в удалении, с интересом наблюдая за своим господином.
— Ласс Корвель, как же я рад видеть вас в добром здравии! — воскликнул пожилой мужчина. — Вести, которые принес королевский гонец разбили мое старое больное сердце, — продолжал говорить он, подходя ближе. — Но вот вы здесь, и я наполнен счастьем. Да хранят тебя Святые, мой мальчик. — И мужчина тепло обнял Галена.
Право на такое обращение ласс Вальдор имел. Оно появилось у благородного ласса после того, как пятнадцать лет назад его друг и покровитель, Гефаст Корвель, погиб вместе с женой и младшим сыном от рук разбойников, напавших на отряд в лесу среди ночи. Ни охрана, ни собственная отвага не смогли уберечь прежнего сайера Удела Корвель от гибели. Должно быть, в ту ночь Святые Защитники были не на его стороне.
Ласс Вальдор первым узнал о случившемся, он же и принес юному Галену страшную весть. После нашел тех, кто напал на отряд его друга и перерезал всех, кто не успел сбежать. Тогда же ласс Вальдор узнал, что разбойники были лишь пешками, и руководили ими опытные воины, которые вели голытьбу за собой. Но сколько благородный ласс не бился, даже под пытками он не сумел узнать имени того, кто послал свою рать в Вальдорский лес.
Чувствуя вину и ответственность, Деймуд Вальдор, оставив своих собственных сыновей на попечение брата и воспитателей, отправился в замок Корвель, чтобы помочь юному сайеру справиться с бедами, обрушившимися на него. Вальдор и преданный погибшему Гефасту ласс Тифальд стали наставниками Галена Корвеля. Они обучали мальчишку всему, что знали сами, передавая военные премудрости, свои взгляды и убеждения. Делом и советом двое мужчин оберегали отпрыска княжеского рода от ошибок и гибели. Они заменили ему погибшего отца и отошли лишь тогда, когда птенец обрел крепкие крылья. Но Гален никогда не забывал своих наставников и учителей, и неизменно наведывался к ним хотя бы раз в год, оказывая почет и уважение.
Корвель расслабился и стиснул ласса в дружеских объятьях.
— Ох, медведь, как есть медведь, — рассмеялся Вальдор. — Как же я рад видеть тебя, Гален, — повторил он, разглядывая бывшего воспитанника. — А почему ты остановился здесь, а не в моем замке? Ты же знаешь, мои ворота никогда не закроются для тебя.
Князь невесело усмехнулся и привычно поискал взглядом лаиссу Альвран. Кати уже сменила плащ и теперь внимательно разглядывала незнакомого мужчину, с которым разговаривал Корвель. Девушка чему-то хмурилась, и Галену захотелось узнать причину ее недовольства, но сделать этого прямо сейчас он не мог.
— А кто эта милая девушка? — негромко спросил ласс Вальдор. — Это не твоя возлюбленная, и где Рагна?
Глаза Корвеля гневно сверкнули, но он быстро взял себя в руки и, приобняв старого друга за плечо, отвел к бревну, которое притащили ратники.
— Я все расскажу тебе, Деймуд, — произнес князь. — Кому мне довериться, как не тебе.
— Едем в замок, там вы отдохнете и вкусите яств, а не грубую похлебку, — предложил Вальдор, перебив Корвеля. — Разве не долг благородного ласса приютить у себя сайера?
— Я больше не сайер, Деймуд, я беглец, преданный своим королем, — ответил Гален, глядя в глаза бывшего наставника. — Эта милая девушка спасла меня, но я даже тебе не расскажу о ней всей правды.
— Значит, вести были правдивы? — нахмурился ласс Вальдор. — Сеймунд посмел поднять руку на потомка древнего рода, равного королю в благородстве и знатности?
Гален присел рядом с Деймудом, вновь взглянул на Кати и невольно улыбнулся, глядя на ее сосредоточенное личико. Ласс Вальдор проследил за взглядом бывшего воспитанника, заметил его улыбку и хмыкнул, покачав головой, но лезть с вопросами не стал, дело молодое…
Корвель услышал тихий смешок, покосился на своего собеседника и вновь натянул на лицо маску надменности, впрочем, не обманувшую старика ни на мгновение. Мужчина знал Галена с младенческого возраста и напускную суровость угадывал сразу, потому мог точно сказать, когда его воспитанник хочет показаться грозным, а когда злиться на самом деле. Подобное он видел много раз пятнадцать лет назад. Правда, стоит признать, с годами маска приросла к пареньку, и теперь видеть улыбающегося Корвеля было более непривычно, чем хмурящегося.
— Так слушай же, старый друг, о моих злоключениях, — заговорил князь, и ласс Вальдор обратился в слух.
Катиль выбралась из повозки, согнала с лица улыбку, которая не покидала ее губ, пока девушка искала второй плащ и меняла на него теплый. Она огляделась, отыскивая взглядом Галена, и, заметив новое лицо, появившееся на поляне, замерла, прислушиваясь к себе. Святые уже привычно молчали, и это тревожило лаиссу. Покажи ей Защитники будущее, и Катиль была бы спокойней, но они по-прежнему не желали говорить с провидицей, и, что ждать от пожилого ласса, было неизвестно.
Лаисса Альвран не спешила подходить к беседующим мужчинам. Во-первых, ее не приглашали участвовать в беседе и не спешили представлять, а во-вторых, с некоторых пор Катиль испытывала к знакомым своего спутника стойкое недоверие. Она бросила последний взгляд на Корвеля и незнакомого ласса и присела на пень, который заметила еще перед тем, как поспорить с Галеном.
— Госпожа, — Ведиса подошла к ней, неся в руках миску с дымящейся похлебкой, — извольте откушать, благородная лаисса.
— Благодарю, — улыбнулась Катиль.
— Горячая, — предупредила женщина. — Как бы вы рученьки свои нежные не обожгли.
Лаисса Альвран взглянула на ладони и усмехнулась. С той ночи, когда она сбежала из родного замка, ее руки перестали быть нежными. Девушка усмехнулась, забрала миску у Ведисы и взглянула в сторону князя и его собеседника, вновь хмурясь…
— Доложить королю…
— Изменник схвачен…
— Никуда не денется, он заперт в замке…
— Мы можем отправить королю его голову…
— Что делать с девкой…
— Перевешать его псов…
— Наконец-то сдох…
— Нет! — миска полетела с колен лаиссы, похлебка расползлась по земле дымящейся лужицей.
Катиль вскочила с пня. Грудь ее часто вздымалась, и бледность согнала свежий румянец со щек.
— Катиль, что случилось? — Гален уже стоял рядом, осторожно встряхивая девушку за плечи. — Что такое? Что так напугало вас?
— Милое дитя, вы нездоровы? — незнакомец с тревогой и участием смотрел на лаиссу Альвран, и страх, сжавший сердце Кати ледяной ладонью, отступил. От ласса не исходило угрозы, он не был врагом.
— Госпожа моя, все-таки обожглись, — причитала Ведиса, держась за голову. — Дура я бестолковая.
Корвель взглянул на дрожащие руки Катиль, на них не было следа от ожога. Лишь маленький рубчик от того, который девушка получила, убегая из замка. Князь отмахнулся от служанки, кивнул лассу Вальдору и отвел лаиссу в сторону.