— Ну, что ты тут встал, как памятник Командору? — прошипела сзади нетерпеливая Лиза, подгоняемая желанием кроваво и изощрённо отомстить своему обидчику.
— Лизонька, не суйся поперёд батьки в пекло, — успокаивающе прошептал я, не оборачиваясь.
— Тоже мне, батька, — фыркнула сестрёнка.
— Пока стойте тут, — уже серьёзно скомандовал я, — Семён — со мной.
Аккуратно отодвинув в сторону возмущённую таким небрежением Лизу, он вошёл внутрь и встал немного позади меня.
— Прикрывай, — сказав это, я осторожно заглянул в дверь караулки.
На полу валялись две тушки, наряженные в гвардейские мундиры Троекотова.
— Семён, упакуй страдальцев, — попросил я Прокопьича, а сам прошёл к пульту, — не дай бог очнутся, дёргаться начнут…
— Сейчас мы их, болезных, спеленаем в лучшем виде, — проворчал дядька.
Отключив все тумблеры в секции вооружений, я обернулся.
Семён уже закончил. Да, мастерства ему не занимать, а вот я бы, наверное, подольше провозился.
Изучив пульт, я пришёл к выводу, что тут надо будет оставить человека.
Сейчас я, конечно, постараюсь открыть все внутренние двери, которые управляются с этого пульта. Но, поскольку я вижу его в первый раз в жизни, могу и что-нибудь не то клацнуть.
По моей просьбе Семён вызвал одного из ребят, кто более или менее разбирался в подобной машинерии, а мы с ним осторожно подошли к двери, ведущей внутрь дома.
Зачищая это, в общем-то, очень не маленькое строение, мы, то и дело натыкались на разрозненные группки гвардейцев Троекотова.
Они прятались в самых неожиданных местах. В стенных нишах, за портьерами, один, даже за креслом притаился.
А прятались они по углам вовсе не для того, что бы отсидеться. Они старались напасть внезапно и стремились к тому, чтобы нанести нам максимальный вред.
Надо сказать, что одного нашего гвардейца они таки достали. Не смертельно, конечно, но парню здорово поплохело.
Пришлось его эвакуировать наружу, где его товарищи, охранявшие подходы к зданию, оказали ему первую помощь, вкололи антишок, в общем, позаботились о бедняге.
Надо сказать, что в процессе нашей экскурсии по этому вражескому оплоту узнал о людях много нового.
Дело в том, что в одной из комнат мы обнаружили двух до полу-смерти перепуганных женщин и маленькую девочку.
Одна из женщин оказалась гувернанткой, а вот вторая…
А вторая была женой Троекотова, а девочка, сответственно, его дочерью!
Меня поразило то, что он оставил их в штурмуемом здании, даже не приставив к ним охрану, а сам спрятался, не пойми куда.
Честно говоря, я думал, что он хотя бы о ближайших родственниках будет, ну, если не заботиться, то хотя бы изредка думать… Ан нет…
В общем, редкостная сволочь, я б даже сказал, уникальная.
И я вовсе не удивился, когда его жена, убедившись в том, что мы не собираемся убивать ни её, ни её дочь, согласилась провести нас туда, где он затихарился.
Как и предполагалось, этот его схрон располагался глубоко в подвале. И, пока мы туда добрались, нам пришлось ещё несколько раз вступать в скоротечные схватки с его бодигардами, которые с упорством, достойным лучшего применения, старались наделать в нас лишних отверстий.
Как правило, они пытались использовать для этих целей излучатели, но шедшая впереди Ня не давала им возможности даже нажать на спуск.
Она была быстра и смертоносна.
Единственное место, где нам пришлось затормозить, это был длиннющий коридор, в противоположном конце которого, за щитком станкового пулемёта, удобно устроились два гвардейца.
В общем-то, задержали они нас очень ненадолго. Пронька отнёс им большую и красивую осколочную гранату, и, после того, как в коридоре раздался громкий хлопок, мы продолжили свой путь.
Жену Троекотова всё-таки вывернуло наизнанку, когда мы проходили мимо того, что оставалось от отважных, но бестолковых пулемётчиков.
А наши девчонки держались молодцом. И Лиза, и Истер, они только слегка позеленели, а Ня, так вообще, на кровавые подтёки на стенах и кишки под ногами даже внимания не обратила.
Но, вот мы, наконец, и на месте.
Перед нами возникла отливающая тусклым металлом дверь из сверхпрочного сплава. И открыть её можно только изнутри.
Само хреновое, так это то, что Пронька мой пробовал материализоваться внутри этого бункера, и у него ничего не получилось!
Что-то мешало, не позволяло ему проникнуть из астрала во внутренние помещения, расположенные за этой дверью.
Это нарушало все мои планы. Я рассчитывал на то, что Пронька просто накидает туда гостинцев, которые сведут к нулю оборонительный потенциал скрывшегося за этими дверями мерзавца.
В общем, оставался только один вариант, и он мне не особенно нравился.
Я имел возможность проникнуть за дверь. Я мог воспользоваться своим недавно обретённым навыком телепортации.
Но тут была одна закавыка. Перемещаться я сейчас мог примерно на метр, если быть точным, то на девяносто три сантиметра.
И всё бы хорошо, но я не знал толщины этой двери. Дело в том, что она могла быть и метровой, и вообще, какой угодно толщины.
От этого параноика можно ожидать всего, в том числе и того, что он мог тут смонтировать и полноценную шлюзовую камеру, через которую выходят из корабля в открытый космос. Исключительно для обеспечения своей безопасности.
Я изложил Семёну свои опасения. До Троекотова добраться надо было во что бы то ни стало, но застрять в металле при попытке телепортации мне не улыбалось совершенно.
Семён, выслушав меня, хитро так улыбнулся, и попросил немного обождать и не нервничать, а сам по рации вызвал какого-то Петруху.
Буквально через пять минут к нам присоединился один из наших гвардейцев, бережно державший в руках потёртый пластиковый кейс.
— Знакомься, это Петруха, — представил мне своего подчинённого Прокопьич, — он у нас и техник, и оператор БПЛА, и специалист по РЭБ, и, кроме того, у него очень интересное хобби…
— Ближе к делу, Прокопьич, — взмолился я, — загадками говоришь…
— Извини, это я от нервов, — развёл руками Семён, — а Петруха, он у нас ещё и сейфы вскрывает.
— Ты думаешь, он и эту дверь вскрыть может? — недоверчиво спросил я.
— Нет, я так не думаю, — обломал меня Семён, — но у него есть аппарат, с помощью которого он сможет узнать толщину двери с точностью до пяти миллиметров.
— Это хорошо, будет хоть какая-то определённость, — я глянул на слегка смутившегося Петруху, — ну, тогда не будем тянуть, начинайте.
Петруха извлёк из кейса прибор, чем то напоминающий стетоскоп, но гораздо сложнее, прикрепил несколько присосок с датчиками к двери, а потом ещё минут пять колдовал с небольшим пультом, сердито моргавшим синеватыми огоньками.
— Тридцать семь сантиметров, — объявил Петруха, — после чего добавил, — и за дверью минимум метр свободного пространства…
— А дальше? — не удержался я.
— А дальше моя аппаратура заглянуть не может, — ответил Петруха и виновато потупился.
— Замечательно! — ответил я. Тогда, буду собираться в гости к Троекотову.
Беда в том, что при телепортации сквозь преграду я, почти наверняка, не смогу перенести с собой оружие. И не факт, что и ИМД останется на мне.
Опыт перемещения сквозь преграды у меня очень куцый. Всего пару раз я от нечего делать прыгал дома сквозь межкомнатные перегородки.
И там я выяснил, что сквозь стенку ничего в руках перенести не получится. Одежда на теле остаётся, обувь тоже, но как оно с ИМД будет — не знаю. Не охота сейчас ценным оборудованием рисковать.
Есть ещё вариант, что ИМД может переместиться со мною частично, то есть, какие-то детали останутся тут, а какие-то перенесутся со мной. Такой вариант тоже не подходит. Лучше сниму.
Минут пять у меня ушло на то, чтобы освободиться от доспеха. Теперь я стоял перед дверью, обтянутый эластичным пористым поддоспешником, ничуть не стесняющим движений.
Что касается оружия, то я уверен, что мне хватит того, что я смогу создать с помощью нанитов. Кроме того, у меня в пространственном хранилище, помимо гранат, есть ещё пара портативных короткоствольных излучателей.
Так что с оружием все нормально.
Переглянувшись с Семёном и ободряюще подмигнув собравшимся около двери девчонкам, я ушёл в прыжок.
Переместился я в какую-то вязкую тьму. Воздух был неподвижен и сух.
— Это шлюзовая камера, — пояснила происходящее Зоэ, — сейчас зрение подкорректируем…
Теперь тьма вокруг меня начала сменяться медленно светлеющими сумерками, и я увидел перед собой ещё одну дверь.
Я шагнул к ней вплотную, и опять прыгнул.
А теперь по глазам больно ударил яркий свет, я аж зажмурился.
— Извини, сейчас поправлю, — Зоэ быстро вернула чувствительность зрения к нормальному уровню.
Я стоял на небольшом пятачке. Сзади оставалась дверь шлюзовой камеры, впереди были видны узкие ступени лестницы, уходящей в темноту, а над головой…
А над головой тихо заурчал привод какого то механизма.
И тут думать было некогда. Я выхватил из пространственного кармана оба излучателя и, перепрыгнув несколько ступеней, скатился по лестнице, развернулся, и зажал спуск обоих излучателей, направив их вверх.
И вовремя. Висевшая под потолком автоматическая турель уже почти развернула ко мне спаренные хоботки пулемётных стволов.
Но я успел раньше, и после попадания нескольких энергетических зарядов, турель задымила, заискрила, издала жалобный скрежет и замерла, продолжая сыпать искрами и исходить вонючим дымом.
Интересно, она действовала по заложенному в неё алгоритму, или Троекотов, засевший в глубине этого бункера, увидел моё вторжение, и привёл её в действие?
Очень может быть, что тут и камеры есть, и датчики движения, и ещё хрень какая-нибудь, ловушки, например…
Надеюсь, этот гад не заминировал тут ничего, а то мне совсем кисло придётся.
Спустившись вниз, я опять оказался на небольшой площадке, от которой уходил всего один недлинный коридор, заканчивающийся ещё одной площадкой, в стене которой красовалась простая филенчатая дверь.