— Ага, а передав им эти документы, он заработает себе жирный плюс?
— Именно так, молодой человек. Когда вы передадите мне эти бумаги?
— Да прямо сейчас. Я отправлю архив на ваш номер.
— Понял, жду.
Я некоторое время возился с переупаковкой файлов, после чего отправил сформированный информационный пакет получателю.
— Получил, — услышал я удовлетворённый голос чиновника, — сегодня же вручу всё это начальнику департамента. Я думаю, что с передачей подобной информации он тянуть не будет.
— Спасибо, Козьма Варсонофьевич, — старика стоило поблагодарить, ибо он снимал с меня большую головную боль, — я думаю, вы понимаете, что вашему начальнику совсем не обязательно знать, откуда у вас вдруг появились эти бумаги.
— Понятное дело, — отозвался мой собеседник, — ну что, как только передам, то разорюсь на гиперсвязь и отправлю вам сообщение.
— Ещё раз спасибо, господин Хворостов. Буду с нетерпением ждать известий от вас. Всего хорошего вам, удачи и успехов в нашем нелёгком деле восстановления справедливости!
— Всего хорошего, — отозвался чиновник.
И, пока я тянулся к сенсору прерывания связи, успел услышать его бормотание:
— … восстановление справедливости, хе-хе, эк завернул то…
Грустно звякнул коммуникатор. Пришло извещение о том, что неиспользованный остаток средств за сеанс гиперсвязи поступил на мой счёт.
Две тысячи пятьсот сорок три рубля… Большие деньги, однако.
А основная сумма аванса безвозвратно растворилось в гиперпространстве…
Ну, как говаривал один политический деятель седой древности, процесс пошёл.
Но это не значит, что все дела на сегодня завершены.
Вообще, главу рода можно можно смело сравнивать с галерным рабом, так как ему приходится вкалывать так же усердно.
Ну а то, что у главы рода бытовые условия немного комфортнее, так у него и работа намного более ответственная. Галерный раб, он только за сохранность своего весла, к которому прикован, отвечает. А глава рода за весь род…
С этими мыслями я сгрёб со стола коммуникатор, и отправился в мастерские.
Там круглосуточно, только с перерывами на короткий сон и еду, фанатично камлал и шаманил Серёга Карнаухов.
Надо поподробнее ознакомиться с тем усилителем полей отторжения, что он сваял на коленке. И если у него получилась достаточно эффективная и надёжная штука, то надо будет её примонтировать к нашим щитам, что прикрывают усадьбу.
А то осаждающие опять, вон, оживились, долбят и долбят, дятлы неугомонные.
А с утречка-то как хорошо было, тихо так…
Пётр Сергеевич Овечкин принимал доклад главного военного специалиста, руководящего осадой имения Антоновых.
Господину Дратвину, откровенно говоря, похвастаться было совсем нечем.
За минувший день, как следовало из его доклада, сгорело три склада ГСМ, осаждённые нанесли удары по ПВД батальона обеспечения, уничтожили склад с расходниками и запчастями к боевой технике.
Мало того, они даже умудрились повредить десяток шагающих танков, три из которых теперь уже можно смело списывать в утиль, так как восстановлению они точно не подлежат.
А достижений никаких. То есть, совсем никаких.
Защитный купол поместья подвергается непрерывным атакам. Но признаков, пусть даже незначительного, истощения энергетического заряда не наблюдается. Прямо, заколдованный какой-то купол.
— Вы же говорили, что надёжно заблокировали поместье? — Пётр Сергеевич был явно раздражён.
— Да, мы перекрыли все входы и выходы, окружили объект непрерывной полосой укреплений, — подтвердил Дратвин, уже зная, какой вопрос будет следующим.
И, что самое неприятное, ответа у него на этот вопрос не было.
Были только предположения. Фантастические такие предположения. С реальностью не имеющие ничего общего.
— Аполлинарий Александрович, а как вы тогда объясните все те безобразия, что творятся в вашем тылу?
— У меня нет сколь-нибудь правдоподобных предположений на этот счёт, — признался подавленным голосом Дратвин, — разве только если у Антонова появились какие-то союзники…
— Ерунда, — безапелляционно оборвал его бормотание Овечкин, — для того, чтобы выступить союзником одной из сторон в войне родов, прежде, чем принимать участие в боевых действиях, необходимо в установленном порядке зарегистрировать своё участие в конфликте. А в управе никто ничего ни о каких союзниках и слыхом не слыхивал.
— Ну, тогда я не знаю, — Дратвин действительно терялся в догадках, — мы даже проверили сканерами пустот всю прилегающую к имению местность. И я готов ручаться за то, что и подземных ходов, ведущих в тыл наших боевых порядков, там нет.
— Тогда получается, что они вам в тыл телепортируются, что ли? — язвительно спросил Пётр Сергеевич.
— Получается, что так, — Дратвин даже обрадовался, что не он озвучил этот абсурдный вариант.
— Бросьте придуриваться, — Овечкин сам пребывал в каком-то странном состоянии. Его не покидало чувство, что время безвозвратно уходит. И, когда это время истечёт, грянет катастрофа, — хотя, это не так важно…
— Как это, не важно? — удивлённо переспросил Дратвин.
— А вот так, — с напором заявил Овечкин, — меня гораздо больше интересует сейчас, насколько вам удалось просадить защитные поля осаждённых.
— По моим прикидкам, не более, чем на пять процентов, — ровным голосом соврал нанимателю Дратвин, так как щит у осаждённых был, как новенький. Муха не сидела… Да…
— Так мы с вами будем до китайской масленицы их ковырять, — прорычал Овечкин, — а они, скорее всего, уже начали искать партнёров. Из метрополии уже какие-то невнятные слухи поползли, о том. Что на Цекко нашли меркоксит. А слухи эти могли появиться только по одной причине, как ты понимаешь…
— Да, — согласился Аполлинарий, — скорее всего, уже какая-то возня там началась…
— Именно, — темпераментно подтвердил Пётр Сергеевич, — и, если они найдут такого партнёра, даже если им и придётся отдать ему львиную долю…
— То наше дело можно считать безнадёжно проигранным, — уже совсем другим голосом произнёс Аполлинарий, — сколько, вы думаете у нас есть времени?
Похоже, он пришёл к какому-то решению.
— По моим ощущениям у нас с вами не более недели. А, может быть, даже и меньше, — озабоченно ответил Овечкин, — а вы зачем спрашиваете?
— Есть у меня одна мысль, — задумчиво протянул Дратвин, — только очень стрёмная, и, если мы возьмёмся её реализовывать, то очень не дёшево нам эта реализация встанет…
— Излагай, что там за мысль у тебя такая — Овечкин хмыкнул, — стрёмная…
— Есть у меня один знакомый, — начал Дратвин, — и служит этот знакомый мой в аккурат на одной из орбитальных станций, которая прикрывает как раз наш сектор поверхности планеты…
— А чем нам этот знакомый может быть полезен, особенно в сложившихся обстоятельствах?
— Я немного, может быть, расплывчато выразился, — поправился Апполинарий, — он не просто служит на орбитальной станции, а служит он там в должности начальника артиллерии.
— Ха. — слегка приободрился Овечкин, — это действительно становится интересным. Давайте дальше, кажется я начинаю понимать, что вы хотите предложить…
— Так вот, этот артиллерист очень любит деньги, и, ради хорошей суммы, готов на всё, включая и должностные преступления. Ну, разумеется, если сумма будет достаточно велика, чтобы компенсировать ему неудобства от возможного пребывания в местах не столь отдалённых…
— Дальше, — поторопил его Овечкин.
— Теперь суть моего предложения. За хорошую взятку он может инсценировать нештатное срабатывание спускового механизма главного калибра, при этом навести его на поверхность планеты в интересующей нас точке…
— Годится, — торопливо одобрил идею подчинённого Пётр Сергеевич, потом, правда, уточнил, — если желаемое нами событие произойдёт не позже, чем через четыре дня, включая сегодняшний.
— Тогда я вечером переговорю с ним по защищённому каналу, и, если сойдёмся по деньгам, то он это дело нам организует.
— Непременно сойдёмся, — Овечкин явно обрадовался.
Выстрел из орбитального орудия, пусть и единственный, гарантированно проломит любое поле отчуждения. Не существует в природе таких генераторов, которые смогли бы вынести эту нагрузку.
— Я не знаю, какую сумму он объявит за свои услуги, — Дратвин ещё раз обратил внимание нанимателя на то, что сумма может быть весьма велика.
И, судя по всему, в эту сумму он решил заложить и свой корыстный интерес.
— Я же сказал, мы с ним по деньгам непременно договоримся, — припечатал Овечкин, — так что давай, завтра утром жду твоего звонка. Удачи! — и разорвал связь.
Дратвин печально посмотрел на умолкший коммуникатор и подумал, что помимо достижения договорённости об обстреле укреплений противника с орбиты, стоит озаботиться подготовкой путей отхода.
Ибо, чем дольше он анализировал происходящее, тем меньше оно ему нравилось.
Глава 7Прерванные переговоры
Утром следующего дня от Козьмы Варсонофьевича по гиперсвязи пришло ожидаемое мною известие: «Строцци теперь в курсе».
А это значит, что дело сдвинулось с мёртвой точки, и со дня на день у фонда «Недра» появятся заботы гораздо более важные, нежели продолжать попытки отжима месторождения меркоксита у меня, несчастного.
Нам теперь оставалось выдержать всего несколько дней, а дальше уже будет легче.
Обрадованный тем, что этот фокус таки удался, я посвятил весь этот, да и весь следующий день модернизации наших щитов, так как Сергей Карнаухов действительно смонтировал для них очень солидный усилитель.
Подозреваю, что сопоставимого по мощности и эффективности агрегата усиления защитных полей нет ни у кого, включая Имперскую Службу Охраны Августейших Особ.
А потому, нам стоит озаботиться тем, чтобы информация об этом чудо-усилителе вовне, по возможности, не просачивалась.
Само собой, вечно это скрывать не получится. Так или иначе, он об этом узнают. И появятся вопросы. Но, хотелось бы, чтобы это произошло как можно позже.