— А то ты и не знаешь совсем, — со смехом отреагировала она, — не беспокойся, найдём, для такого-то дела.
— Ага, ну, значит, с бельём решили, — удовлетворенно проговорил я под общий смех присутствующих, — но поверх этого белья должен быть какой-нибудь откровенный халатик… или лучше, наверное, игривый полупрозрачный пеньюарчик.
— А откровенный полупрозрачный шёлковый халатик пойдёт? — с подначкой поинтересовалась Лиза, — мы как раз такой и приобрели, в числе прочих тряпочек, что для Зары заказывали. И бельё кстати тоже ей прикупили… — она шаловливо на меня уставилась и продолжила, — как раз такое, как ты, оказывается, любишь…
Я слушал её, ёжась под многообещающим взглядом многозначительно улыбающейся подруги… Но, вроде как пронесло.
— Да, давайте тогда так, — я повернулся к Заре, — ты перевоплощайся в эту Алевтину…
Зару тут же окутало уже знакомое нам марево, и через минуту на меня смотрели бездонные бирюзовые глаза. У меня аж мурашки по спине побежали.
— А вы, — продолжил я глядя на Истер с Лизой, — берите её, и переодевайте, наверное, в то самое бельё, ну и в пеньюарчик потом заверните… Ну, не здесь же, — с укоризной сказал я начавшей раздеваться прямо тут Заре.
— Жаль, — промурлыкала та, — я думала, ты посмотреть хочешь… Пронькину трансляцию то тебе толком досмотреть не дали же… — и хитро так улыбнулась.
— Можно подумать, что сейчас досмотреть дадут, — буркнул я, уколовшись о взгляд подруги, — идите давайте, наряжайте её, красьте, в общем, создайте ей товарный вид…
Дамы удалились, а я налил себе вина. Они там провозятся некоторое время, а я хоть освежусь слегка. Нервишки, опять таки, успокою, а то все меня провоцируют. Так и норовят из равновесия вывести и под монастырь подвести.
Один Семён меня понимает и мне сочувствует…
Мы с Семёном переглянулись, чокнулись, и выпили. Стало немного легче.
Я посмотрел на голопанель. Пронька продолжал трансляцию из обители военного советника.
Бедняга Крыницын так и сидел в кресле. Хотя, следует отметить, что он стал несколько спокойнее. Действительно, возмутительно-провокационный бугор на его штанах заметно опал и стал уже далеко не так заметен.
Либо в его организме снизилась концентрация феромонов, либо он просто немного пришёл в себя ввиду того, что особа, своим соблазнительным видом поддерживавшая его, мягко говоря, в тонусе, в настоящий момент покинула помещение.
Я мысленно обратился к Проньке, предложив ему пока никуда не уходить, но, на всякий случай, периодически впрыскивать в атмосферу немного феромонов.
Нет, я не ставил своей целью издеваться над беднягой. Для меня сейчас было важным, чтобы он двинулся по направлению к номеру, где разместилась госпожа Забелина.
Повод для этого визита она ему дала, предложив дать ей знать, когда он успокоится.
Успокоиться то он, конечно, слегка успокоился. Но та химия, концентрацию которой в номере советника Пронька теперь будет прилежно поддерживать, должна рано или поздно сподвигнуть его двинуться по направлению к номеру, где его ждёт невыносимо соблазнительная ведьма с глазами цвета морской волны.
А местечко для портала Пронька нашёл просто замечательное, кстати. Он для этой цели присмотрел просторную подсобку, которая располагалась очень удачно.
Она находилась как раз на этом этаже, за поворотом коридора. Между апартаментами господина Крыницына и номером госпожи Забелиной.
Но вот, я обратил внимание на то, что сидевший до сих пор в своём кресле господин военный советник начал беспокойно ёрзать.
Он открыл глаза, огляделся.Облизнул засохшие губы, потом резко встал, и прошёл к мини-бару.
Извлёк оттуда бутылку, на которой красовалась зеленоватая этикетка с надписью «Кедровка».
— О, — подумал я, — а господин военный советник-то, оказывается, гурман.
Действительно, настойка на кедровых орешках, штука достаточно редкая, так как кедры встречаются далеко не на каждой планете. Весьма редкие растения.
Налив себе грамм пятьдесят, он перевернул гранёный стаканчик себе в глотку, крякнул и занюхал рукавом мундира.
После чего подошел к зеркалу и начал придирчиво осматриваться.
— Не иначе, как собрался на выход, — сообразил я.
Счёт пошел на минуты.
Я тут же вызвал Истер по коммуникатору:
— Ну как, подготовили диверсантку? — поинтересовался я.
— Почти, — напряжённо ответила подруга, — глаза дорисовываем.
— У вас не больше трёх минут, — пояснил я причину своего выхода на связь, — клиент дозревает. Так что через три минуты жду вас у портала.
— Поняла, скоро будем, — Истер нажала отбой.
А я, переключив трансляцию на небольшой экранчик своего коммуникатора отправился к створу портала, где уже подрагивала и шла мелкой рябью перламутровая плёнка пространственного перехода.
Господин Крыницын по-прежнему находился перед зеркалом, крутил ус и корчил своему отражению рожи. Не иначе, нарциссизмом-то он, всё-таки, страдает, и, как бы, нарциссизм этот у него уже и не в начальной стадии.
Тут, судя по всему, случай уже достаточно запущенный.
Послышались шаги и приглушённые женские голоса. Это Истер с Лизой вели к порталу Зару, притворяющуюся Алевтиной Афанасьевной.
Не могу ещё раз не отметить, что притворялась наша Зара очень талантливо. А если учесть, как девчонки мои её нарядили, то у несчастного советника шансов нет. Совсем нет.
Я, хоть и представлял себе примерно, что сейчас увижу, всё равно, был поражён… Ну, скажем, в самое сердце… Поражён тем, как соблазнительно, и, одновременно невинно и беззащитно выглядела Зара в образе Алевтины.
Огромные наивные бирюзовые глаза, продуманно-хаотичная причёска и точёная фигурка, завернутая в невесомый шёлк, сквозь который интригующе просвечивает чёрное кружевное бельё…
Девчонки ещё проявили инициативу, и дополнительно надели на Зару пояс для чулков, ну и сами чёрные чулочки, разумеется.
Это сразу дало + 100500 к эротичности её облика.
Да, у Паши шансов нет. Он вляпается по самое «не балуйся», как это говорится…
Я бросил взгляд на экран коммуникатора. В этот момент господин военный советник, собравшись с духом, как раз поворачивал дверную ручку, чтобы выйти в коридор.
— Зара, пошла, — я кивнул чертовке, и она уверенно шагнула в перламутр перехода…
Глава 7Провокация
Ну а дальше… Дальше вся наша компания в полном составе, затаив дыхание, приступила к просмотру трансляции, которую вёл из полумрака гостиничного коридора наш Пронька.
Зрелище обещало быть весьма увлекательным и пикантным. Ну, по крайней мере, так было задумано.
А как оно получится, это уже во многом зависело от Зары. Но у меня было такое чувство, что она-то уж не подкачает.
Первое, что мы увидели на нашем экране, это то, как по коридору уверенной походкой Командора шествовал господин Крыницын, в котором бурлил и пузырился сложный коктейль эмоций. Собственно, эмоции и подталкивали его вперёд.
В состав этой гремучей мотивационной смеси входило и желание реабилитироваться в собственных глазах, и стремление овладеть этой непокорной женщиной… И её сопротивление загадочным образом распаляло его ещё больше.
Он рассчитывал, овладев её телом и подавив сопротивление, не только получить наслаждение, которое обещало быть изысканно-пряным и упоительным, но и установить свою безоговорочную власть не только над её телом, но и над душой, над всеми её помыслами и желаниями… Он, как всегда, стремился доминировать и повелевать.
Кулаки сжаты, усы самопроизвольно шевелятся, во взгляде — угрюмая решительность и плохо замаскированная похоть. Красавец, однако.
А навстречу ему двигалась Зара в облике Алевтины. По мере сближения с объектом наших манипуляций выражение её лица приобретало всё более обеспокоенное и сочувственное выражение, сквозь которое пробивалось вожделение.
Да, мы не прогадали. Актриса она замечательная, и, кроме того, нам было видно невооружённым глазом, что эта роль ей нравится.
Потому и делает она порученное ей дело не за страх, а за совесть, искренне наслаждаясь процессом.
И вот, наконец, хрупкая фигурка, задрапированная в полупрозрачный шёлковый халатик, сквозь который просвечивает кружевное бельё появилась из-за поворота коридора.
И, красавица, словно торопившаяся куда-то, не сделав и трёх шагов буквально уткнулась в широкую грудь руководителя миссии, который, надо сказать, подобного подарка судьбы и вовсе не ожидал.
Девушка жалобно и испугано пискнула, но, соприкоснувшись с мускулистым телом начальника, никаких попыток отстраниться от него пока не предпринимала. Напротив, опешившему от столь приятной случайности Павлу Лаврентьевичу даже показалось, что она прижалась к нему ещё плотнее:
— Ой, это вы… — выдохнула Зара, и, как бы невзначай провела жаркой ладошкой по животу бравого военного советника, — а я так испугалась… — и подняла на него огромные глаза, в которых Павел Лаврентьевич прочёл робкую мольбу о защите, ласке… Ну, и много чего ещё он там прочёл…
Надо сказать, что это внезапное столкновение в интимной полутьме пустого гостиничного коридора мигом выбило из его головы все слова, которые он готовил для встречи со строптивой подчинённой.
Теперь в его голове воцарилась гулкая пустота, и он остро ощутил жар прижавшегося к нему женского тела. Он, неожиданно для себя, весь погрузился в свои тактильные ощущения…
С некоторым смущением он ощутил, как в паху наливается тяжестью и восстаёт, обретая, как ему показалось, собственную волю, его естество. И как оно, соприкасаясь с бедром прижавшейся к нему столь желанной красавицы обретает упругость и твердеет…
Павел Лаврентьевич инстинктивно облепил ладонями трепещущий стан своей дерзкой подчинённой, голова его закружилась от будоражащих запахов, ворвавшихся в его ноздри…
Едва переборов внезапно нахлынувшее волнение, и он только и смог, что растерянно пробормотать:
— А я шёл к вам… — он никак не мог совладать с захлестнувшими его эмоциями, — ваш доклад… — её ладошка тёплой улиткой ползла по его торсу, и ощущение этого медленного движения просто лишало его возможности осмысленно строить даже простейшие фразы.